Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ) - Тюрина Елена Александровна (список книг TXT, FB2) 📗

— Вообще-то помню. Всё. Не настолько я был пьян. Иначе был бы ни на что не способен. Выпил для храбрости. Хотел поговорить.

— Вот и поговорили.

Возникло непродолжительно молчание, и он первый его нарушил.

— Я не причинил тебе боль? — осторожно спросил, избегая прямого взгляда.

Я отрицательно покачала головой. Не могла же я признаться Максиму, что испытала сегодня с ним самое сильное удовольствие в жизни.

— Когда он приедет? — угрюмо спросил Богорад.

— Кто? — не сразу сообразила я.

— Твой муж, — Макс бросил это грубо, почти со злостью.

— Завтра вечером.

— Ясно. Дай пожрать.

Пока я готовила омлет и салат, мы оба молчали. Я буквально физически ощущала, как меня обжигает неотрывный настойчивый карий взгляд с лёгким прищуром. Взгляд уже не того юнца, каким я его помнила, а взрослого, опытного, искушённого мужчины. И понимала, что теперь не смогу жить с Андреем. Не смогу спать с ним рядом, в одной постели, терпеть его близость и делать вид, что всё нормально. Едва представляла себе это, как всё нутро противилось. Я уже не его! И, может быть, никогда ему не принадлежала…

Когда ставила перед Максимом тарелку, он вдруг поймал мою руку и потянул, вынуждая приблизиться. Усадил меня к себе на колени. Но при этом почти не поднимал взгляда к моему лицу. Глядел куда-то мимо.

— Светка... Прости.

— Ты насчёт чего?

— Я вообще... Насчёт всего.

— Тебя, наверное, дома ждут, — сказала я, чувствуя, как его тёплые сухие пальцы скользят по ткани моего халата, касаясь талии и опускаясь ниже.

— Не ждут. Сын у бабушки.

Про жену он ничего не говорил, а я не спрашивала. Не хотела, чтобы он понял, что я знаю о его трагедии. Тогда решил бы, что я наводила о нём справки. Да и вообще думаю, ему не хотелось бы всё это афишировать.

Мягко отстранилась, встала.

— Давай позавтракаем, Максим. Потом поговорим.

Сделала себе и ему кофе и бутерброды. Он молча ел, то и дело поглядывая в мою сторону. Его откровенные взгляды всюду преследовали меня, отчего я немного смущалась. Мне, конечно, тоже нравилось рассматривать его, но делала я это осторожно, неназойливо.

— Откуда у тебя мой адрес? — задала-таки вопрос, который не давал мне покоя.

Макс приподнял одну бровь.

— Ну это не проблема. Есть связи в нужных кругах, — уклончиво ответил он.

Значит, я угадала насчёт издательства. Наверное, попросил Бориса или пресс-секретаря Ирину узнать под каким-нибудь благовидным предлогом. А может и сам. Незачем посторонних людей в такое посвящать.

Сумбур в голове не позволил сосредоточиться на этом, и я не стала расспрашивать, отпустила тему. Узнал адрес и ладно.

Когда мыла посуду, Максим подошёл сзади, обнял, прижался всем своим мощным смуглым телом, уткнулся носом мне в волосы, нежно, едва ощутимо, поцеловал в шею. По моей коже моментально разбежалась каскадом россыпь мурашек. Как же мне хорошо было в его объятиях! Я горела под его руками.

— Значит, сегодня я могу не уезжать? — прошептал он, опаляя меня дыханием.

Его низкий голос с хрипотцой и интимный тон вызывали томительный жар в животе. При этом рука неторопливо обвила талию, поднялась выше, скользнула в декольте, огладила грудь, вызывая целую бурю ощущений. И воспротивиться не было никакого шанса. Но это же безумие — на супружеском ложе отдаваться любовнику!

Максим шёпотом добавил:

— Зачем ты опять спряталась от меня в эту тряпку?

Уф! От его голоса и прикосновений хотелось замурлыкать, как мартовская кошка. Я потянула пояс халата, и полы легко разошлись. Повернулась к нему, обняла. Максим прижал меня к себе, накрыл мои губы своими, потом опустился к шее, оторвался на мгновение и вымолвил шёпотом:

— Ты чудесно пахнешь!

Серьёзно поговорить у нас так и не получилось. Что со мной произошло? Это был просто голод, потому что давно не уединялась с супругом? Или свихнулась от страсти к человеку, который когда-то мной пренебрёг? Иначе как объяснить эту совершенную потерю ощущения реальности, когда я, изнемогающая от желания, обвивала ногами его бедра, руками впивалась в плечи, а губами тянулась к губам! Он брал меня так уверенно, властно и... красиво! Да-да, это было красиво! Его восхищённый взгляд, сосредоточенное лицо надо мной, жаркие, бесстыдные, откровенные ласки, поцелуи, заставляющие сходить с ума. Как ни уязвляло осознание этого, но следовало признать — в каждом движении угадывался его немалый опыт в постельных утехах.

Сердце оглушительно лупило о грудную клетку, пылающий низ живота сводило резкими, почти болезненными спазмами, дыхание сбивалось, с шумом вырываясь из лёгких, лоб покрылся испариной, волосы прилипли к щекам и шее. И всё это как будто никогда не закончится. А если закончится, то только обмороком, потому что в крови бурлила гремучая смесь из наслаждения, неги, сладострастия.

Я старалась лишний раз не появляться перед мужем обнаженной. Он пусть и мягко, но критиковал мою фигуру. Ставшая после родов довольно тяжёлой грудь, должно быть, ему совершенно не нравилась. Но судя по тому благоговению, с которым касался и смотрел на меня Максим, я зря сомневалась в своей привлекательности. А ведь десять лет назад я была просто идеальна в сравнении с собой нынешней! Но не понимала этого и стеснялась себя! Даже жаль стало, что Максим так и не узнал меня ту, прежнюю.

Стыдно сказать, но за годы брака я впервые вот так детально видела мужское тело. И речь не о гениталиях. А о том, как перекатываются при движении мышцы, словно у поджарого сытого хищника, как плавно и мощно вздымается грудная клетка, какой нежной может быть кожа. Андрей не имел привычки ходить по квартире обнаженным или даже в трусах. Только в футболке и шортах. Максим же был в своей наготе настолько органичен, что, по всей видимости, только так и передвигался по дому. К слову, тело у него было очень спортивное, но не перекачанное. Он и без того сложен гармонично, а тренажёрный зал эту гармонию лишь усовершенствовал. И ещё меня никогда вот так нагло не касались, не целовали при любом удобном случае. Когда после его домогательств я поправляла халат, он искренне удивился той тщательности, с которой я скрываю себя от его глаз.

— Ну ты даёшь, — Максим даже засмеялся. — Неограниченный доступ к телу любимой женщины у меня должен быть всегда!

Я покосилась на него, но ничего не сказала. Эта формулировка «любимая женщина» вызывала у меня массу неозвученных вопросов.

Макс с искренним интересом разглядывал фото нашей семьи, висевшие в рамочках в гостиной и спальне. Особенно внимательно рассмотрел Никитку в форме суворовского училища. Меня слегка покоробило, когда я осознала, что отдавалась другому на глазах мужа, взиравшего на нас со свадебной фотографии.

— Чёрт! Я ж тебе цветы принёс! — спохватился Максим. — Хотел сюрприз сделать. В подъезде спрятал. Их, наверное, уже украли.

Он бросился за дверь и вскоре вернулся с внушительным букетом белых роз.

Было странно после всего, что мы вытворяли, просто сидеть, пить чай и болтать. Лис всюду следовал за Максимом, постоянно ложился рядом, и тот его поглаживал, чесал за ушами, о чём-то с ним тихо и серьёзно говорил. Андрея Лис почему-то никогда не жаловал вниманием, игнорировал, избегал. Поэтому я считала, что кот в принципе недолюбливает мужчин.

— Мамке забыл позвонить… — задумчиво вымолвил Макс, сделав глоток чая и подперев ладонью щёку. — Опять бухтеть будет, что ребёнка не забрал вовремя. Видно судьба у меня такая. Сначала Кирюху вырастил, теперь Лёху ращу.

Мне стало неудобно. Он как будто сам провоцировал меня на вопросы о супруге. А я не хотела их задавать. Поэтому сделала вид, что вспомнила о чём-то важном, извинилась и пошла к компьютеру. Проверю почту, а он к тому времени, может быть, сменит тему. Но Максим последовал за мной и, пока я стучала по клавишам, принялся легонько массировать мне плечи. Кажется, он снова был готов к продолжению.

— Я думала, мужчины так часто не могут этим заниматься, — заметила будто между прочим.