Последний вечер (Трудный выбор) - Браун Сандра (онлайн книга без .txt) 📗
– Мистер Чапман, мне известно о той печальной истории в Вашингтоне. Неважно, виноваты вы были или нет. Если человек участвует в скандале, он становится уязвим перед ложными обвинениями. Напоминаю, что вы принесли присягу. У вас с мисс Циммерман когда-либо были плотские отношения?
– Нет, – ответил он низким, твердым, не терпящим возражений голосом.
Пру Циммерман заерзала на стуле, когда на нее устремились внимательные глаза судьи.
– Ну?
Она содрогнулась и закрыла лицо руками.
– Мой молодой человек меня бросил. Я не знала, что делать. Простите меня, простите.
В комнате воцарилось смущение. Пока адвокат выводил Пру из комнаты, она умоляла Гранта и Шелли ее простить. Наконец судья зачитал итоговое решение, официально сняв обвинения с Гранта.
Когда все закончилось, Грант бросился к Шелли, взял ее под локоть и подвел к окну, в более уединенное место. Он обхватил ее лицо руками и приподнял его, с любовью заглянув в глаза.
– Зачем ты свидетельствовала в суде? Правда всплыла бы наружу за несколько минут.
– Я хотела доказать, что безоговорочно тебе доверяю. Что люблю тебя. Прости, что подвела тебя, когда ты особенно нуждался в поддержке.
Он нежно поцеловал ее в губы.
– Если честно, я был зол, как дьявол, когда от тебя уезжал. Но разве можно обвинять расстроенную невесту, когда в день свадьбы ее жениха вызывают в суд по вопросу отцовства? – Он печально рассмеялся. – Прости меня, Шелли. Даже если нам суждено прожить сотню лет, я не смогу тебе этого возместить.
– Ты уже искупил все свои грехи преданной любовью.
– Но возможно, это не последний случай. Как сказал судья, мои характер и репутация еще долго будут плодить подозрения.
– Пока ты меня любишь, я смогу пережить все.
– Люблю. – Он так тесно прижал ее к себе, словно хотел стать единым целым.
– Грант, почему ты не рассказывал, что звонил много лет назад?
– Как ты узнала?
– Случайно, от мамы сегодня утром. Почему ты мне сразу не рассказал?
– Я испугался, что ты подумаешь, будто я рисуюсь. Или что я влюблен в прошлое. Когда я узнал о твоих чувствах, не решился рассказывать. Ты так страдала в первом браке. Я не хотел, чтобы ты сокрушалась о том, что могло случиться и не случилось.
– Я всегда сожалела о годах, проведенных в разлуке, жалела, что не рассказала тебе о своих чувствах, когда достаточно повзрослела, чтобы понять: это не подростковое увлечение.
– Так не будем больше терять ни минуты, – прошептал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Судья? – обратился он. Судья приводил в порядок бумаги и удивленно поднял глаза: он думал, что все уже ушли.
– Сделаете нам одолжение? Можете зарегистрировать наш брак?
– Ты совсем не похожа на банкиров, что мне приходилось встречать, – протянул Грант с порога ванной, когда она вышла из душа.
– И ты очень любишь мне об этом напоминать, – сказала она, брызгая воду с пальцев ему в лицо.
Он взял у нее из рук полотенце и бросил на пол.
– Давай уточним: раньше меня никогда не возбуждали банковские служащие, мне никогда не хотелось сделать вот так, – он накрыл ее грудь ладонью и игриво шлепнул по соску, – и я ни разу не видел банкира с таким восхитительным маленьким пузиком. – Он погладил ее слегка выступающий живот.
– Не такой уж он уже и маленький, – проговорила она, уткнувшись в его теплую шею.
– Одежда для будущих мам тоже в консервативную серую полоску?
– Я разделяю твою ненависть к консервативной серой полоске. Никто ничего не говорил про мою одежду. Когда мои клиентки видят, что можно совмещать карьеру и материнство, это придает им уверенности.
Четыре месяца беременности мало изменили ее тело: разве что появился небольшой животик, демонстрирующий здоровый рост ребенка, и стала пышнее грудь. Эти перемены восхищали будущего отца. Грант ощупывал ее живот каждый день, проверяя, как растет малыш.
– Я уже люблю его, – сказал он, целуя все еще мягкий живот Шелли, – но не так сильно, как мать, – прошептал Грант, приподнялся и припал к глубокой ложбинке между грудей.
– Даже через три года брака?
– Уже три года пролетели? – Он был не особенно разговорчив и лениво покрывал поцелуями ее декольте.
Она замурлыкала и просунула руку под ремень его брюк.
– Да, и я все еще отбиваю тебя у однокурсниц.
– Брось, – еле дыша, проговорил он.
– Да-да, они тоже не каменные. Я знаю, что это такое – сидеть в классе и мечтать об учителе.
– Правда?
– Ага.
После ее выпускных экзаменов они переехали в Тулсу, где Шелли предложили престижную должность в банке. Грант преподавал в знаменитом государственном университете, где через два года занял место заведующего кафедрой политологии и правоведения. Он был по-прежнему привлекательным, ухоженным и спортивным. Седина в волосах лишь добавляла шарма.
На первое совместное Рождество она подарила ему трубку и модный твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях. Он посмотрел на подарки с плохо скрываемым разочарованием.
– Без этого не обходится ни один профессор, – поддразнила она.
Сразу после Рождества он съездил в магазин и поменял их на кожаную куртку и узкие джинсы. Она нехотя признала, что такая одежда идет ему куда больше, но сердито смотрела в университете на каждую девушку, поддавшуюся его сексуальным чарам.
Жизнь Шелли била ключом. Брака с Дерилом, который, как они узнали из газет, уже развелся со второй женой, словно никогда и не было. Ее жизнь началась с чистого листа, когда Грант Чапман пригласил ее выпить кофе после лекции по политологии. Вернее, когда он впервые поцеловал ее, еще в старшей школе. Тягостные годы стерлись из памяти.
Теперь, в его объятьях, она выражала любовь страстными ласками.
– Шелли, – застонал он, – раз твое поведение мало походит на благонравие строгого сотрудника банка, я сейчас расстегну штаны.
– Почему бы тебе их просто не снять? – предложила она страстным шепотом, игриво подмигнув. Они словно соревновались в быстроте рук, пока он не оказался нагим, как и она.
– Есть еще идеи? – прошептал он и запустил руку ей между ног.
– Угу, – хмыкнула Шелли. Она вновь прикоснулась к нему, прижав к себе.
Он взял ее на руки и понес в спальню. Осторожно положив ее на кровать, устроился рядом. Она зарылась лицом в темные волосы груди и принялась ласкать его грудь языком.
– Шелли, ты… Да… Изумительно…
Она подняла голову, чтобы слиться с ним в нежном, жадном поцелуе. Как обычно, он похитил у нее дыхание и здравый смысл. Ее тело завибрировало, словно струна тонко настроенной арфы. Она сомкнула губы вокруг его языка, что блуждал у нее во рту, пробуя на вкус.
Он обхватил ее груди, приподнял и сжал их вместе, опустил голову и насладился новым темноватым оттенком чувствительных сосков.
– Грант, люби меня, – молила она его, когда их тела слились воедино.
Войдя глубоко внутрь нее, он толчками приближал их к блаженству.
– Как мы с тобой впервые занимались любовью, – сказал он, – помнишь, Шелли?
– Да, да, – прошептала она, уносясь в небытие. – Я помню.
