Аристотель и Данте открывают тайны вселенной (ЛП) - Саэнс Бенджамин Алир (первая книга TXT) 📗
Я потянулся к небу, и закрыл глаза.
Данте стоял возле меня.
Я не знаю, как бы поступил, если бы он дотронулся до меня.
Но он этого не сделал.
— Я голоден, — сказал он.
— И я.
Мы оделись и поехали назад в город.
— Что хочешь съесть? — спросил я.
— Менудо.
— Ты любишь менудо.
— Ага.
— Думаю, это делает тебя настоящим мексиканцем.
— Настоящим мексиканцам нравится целовать парней?
— Не думаю, что это изобретение американцев.
— Наверно ты прав.
— Да, наверно. Как насчет Тако Чико?
— У них нет менудо.
— Ладно, тогда как насчет Кафе Удачи в Аламеда?
— Мой отец любит это место.
— Мой тоже.
— Они играют в боулинг, — вспомнил я.
— Они играют в боулинг. — Мы снова рассмеялись так сильно, что у меня заболел живот.
Когда мы наконец-то доехали до Кафе Удачи, мы были настолько голодны, что оба заказали полные тарелки энчиладас и две миски менудо.
— Мои глаза красные?
— Нет, — сказал я.
— Хорошо. Думаю, мы можем ехать домой.
— Ага.
— Поверить не могу, что мы это сделали.
— Я тоже.
— Но было весело, — сказал он.
— Нет, — сказал я. — Было фантастически.
ОДИННАДЦАТЬ
На следующий день отец разбудил меня рано.
— Мы едем в Тусон, — сказал он.
Я сел на кровати и посмотрел на него.
— Кофе готово.
Легс вышла из комнаты следом за папой.
Мне было интересно, злился ли он на меня и зачем нам было ехать в Тусон. Я чувствовал себя немного неустойчиво, будто меня разбудили посреди ночи. Натянув джинсы, я пошел на кухню. Папа протянул мне чашку кофе.
— Ты единственный ребенок, из тех, кого я знаю, который пьет кофе.
Я попытался начать небольшой разговор, старался притворится, что у нас не было того вымышленного разговора. Не то, чтобы он знал, что я сказал. Но я знал. И я знал, что я не должен был о таком думать.
— Пап, однажды все дети по всему миру будут пить кофе.
— Мне нужна сигарета, — сказал он.
Мы с Лег вышли во двор следом за ним.
Я подождал, пока он подожжет сигарету, а потом спросил:
— Как боулинг?
— Было весело, — сказал он с улыбкой. — Я ужасно играю в боулинг. К моему счастью, Сэм тоже.
— Ты должен чаще выбираться куда-то, — сказал я.
— Ты тоже, — он затушил сигарету. — Вчера ночью звонила мама. У твоей тети серьезный удар. Она не справится.
Я вспомнил время, когда жил с ней однажды летом. Я был маленьким мальчиком, а она — доброй женщиной. Она так и не вышла замуж. Но это не важно. Она все знала о мальчиках, и знала, как рассмешить, и заставить ребенка чувствовать себя центром Вселенной. По непонятной причине, которую никто мне не объяснил, она жила отдельно от всей семьи. Но меня это никогда не волновало.
— Ари? Ты слушаешь?
Я кивнул.
— Ты куда-то пропадаешь.
— Нет, не пропадаю. Я просто думал. Когда я был маленький, я проводил с ней лето.
— Да. Ты не хотел возвращаться домой.
— Правда? Я не помню.
— Ты полюбил ее, — папа улыбнулся.
— Возможно так и было. Я не помню, чтобы я не любил ее. И это странно.
— Почему же это странно?
— Я не чувствую такого по отношению к другим тетям и дядям.
Он кивнул.
— Мир был бы счастливее, если бы в нем было больше таких людей, как она. Они с твоей мамой писали друг другу каждую неделю. По одному письму каждую неделю год за годом. Ты знал это?
— Нет. Должно быть это большое количество писем.
— Она все их сохранила.
Я сделал глоток кофе.
— Ты можешь взять отгул на работе, Ари?
Я мог представить его на войне. Раздавая приказы. Его голос спокойный и невозмущенный.
— Ага. Я всего лишь переворачиваю бургеры. Что они могут сделать? Уволить меня? — Легс залаяла. Она привыкла к утренним пробежкам. Я посмотрел на отца. — Что мы будем делать с Легс?
— Данте, — сказал он.
Его телефон подняла миссис Кинтана.
— Привет, — сказал я. — Это Ари.
— Я знаю, — ответила она. — Ты рано встал.
— Ага. Данте проснулся?
— Ты шутишь, Ари? Он встает за полчаса до его смены на работе. И не минутой раньше.
Мы оба рассмеялись.
— Ну, — сказал я. — Мне нужна небольшая услуга.
— Я слушаю, — сказала она.
— Ну, у моей тети удар. Мама сейчас у нее. Мы с папой выезжаем так скоро, как только можем. Но, понимаете, у нас же Легс, и я подумал, может вы…, - она не дала мне закончить предложение.
— Конечно мы возьмем ее. Она отличная компания. Прошлой ночью она уснула на моих коленях.
— Но вы работаете, и Данте тоже.
— Все будет в порядке, Ари. Сэм дома целый день. Он пишет книгу.
— Спасибо, — сказал я.
— Не благодари меня, Ари. — Ее голос звучал намного счастливее и светлее, чем, когда я встретил ее впервые. Возможно это из-за того, что она беременна. Думаю, причина именно в этом.
Я повесил трубку, и начал упаковывать вещи. Зазвонил телефон. Это был Данте.
— Сожалею о твоей тете. Но, эй, я заберу Легс! — иногда он мог быть таким мальчишкой. Возможно он будет мальчишкой всегда. Как его папа.
— Ты, ты заберешь Легс. Она любит бегать по утрам. Рано.
— Насколько рано?
— Мы встаем в 5:45.
— Пять сорок пять! Ты сумасшедший? А как насчет сна?
Этот парень всегда мог рассмешить меня.
— Спасибо, что делаешь это, — сказал я.
— Ты в порядке?
— Да.
— Папа устроил скандал из-за того, что ты вернулся поздно?
— Нет. Он уже спал.
— Мама хотела знать, чем мы занимались.
— И что ты ей сказал?
— Я сказал, что нам не удалось посмотреть на звезды из-за бури. Я сказал, что дождь лил как из ведра, и мы застряли. Так-то, мы просто сидели в грузовике и разговаривали. А когда дождь прекратился, мы поняли, что проголодались, и поехали за менудо.
— Она очень странно посмотрела на меня, и сказала: «Почему я тебе не верю?» А я ответил: «Потому что у тебя очень подозрительная натура». А потом она прекратила меня допрашивать.
— У твоей мама гипер-инстинкты, — сказал я.
— Ага, но она ничего не может доказать.
— Уверен, что она знает.
— Откуда?
— Я не знаю. Но уверен, что она знает.
— Теперь я чувствую себя параноиком.
— Отлично.
Мы оба залились смехом.
Мы завезли Легс к Данте этим же утром. Папа дал мистеру Кинтана ключ от нашего дома. Данте придется поливать цветы моей мамы.
— И не укради мой грузовик, — сказал я.
— Я мексиканец, — сказал он. — Я все знаю о взломе. — Это меня рассмешило. — Послушай, — сказал он. — Поедание менудо и взлом грузовика — это два абсолютно разных вида искусства.
Мы усмехнулись друг другу.
Миссис Кинтана посмотрела на нас.
Мы выпили с родителями Данте чашечку кофе. Данте показал Легс дом.
— Уверенна, что Данте с удовольствием разрешит Легс сжевать всю его обувь, — мы все рассмеялись. Кроме моего отца. Он не знал о войне Данте против обуви. Когда Легс и Данте вернулись в кухню, мы рассмеялись еще сильнее. Легс тащила один из кроссовок Данте в зубах.
— Смотри, что она нашла, мам.
ДВЕНАДЦАТЬ
По дороге в Тусон мы с отцом почти не разговаривали.
— Твоя мама расстроена, — начал он. Я знал, о чем он думает.
— Хочешь, чтобы я повел?
— Нет, — сказал он. Но потом он передумал. — Да. — Он вышел на следующей заправке, заправил машину и купил нам кофе. Потом он протянул мне ключи. Его машиной было управлять намного проще, чем моим грузовиком. Я улыбнулся. — Я никогда не водил что-либо, помимо моего грузовика.
— Если ты справился с грузовиком, ты справишься с чем угодно.
— Прости за прошлую ночь, — сказал я. — Просто иногда я думаю о разных вещах, и во мне появляется это чувство. И я не всегда знаю, что с этим делать. Скорее всего, они даже не имеют никакого смысла.