Трудное счастье - Спенсер Лавирль (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
— Я не знаю, что делать.
— Только меня не спрашивай, — желчно ответила Клэр. — А что она говорит?
— Кто?
— Его мамаша.
— Откуда мне знать?
— Как, разве ты не консультируешься с ней по каждому вопросу?
— Ой, Бога ради, Клэр.
— Откуда ты знаешь номер ее телефона, Том?
— Это просто нелепо.
— Откуда? Ты врываешься на кухню, хватаешь трубку и набираешь его за какую-то долю секунды. Откуда он тебе известен?
— Он есть в школьных документах. Ты же знаешь, я хорошо запоминаю числа.
— Конечно, — саркастически произнесла она и отвернулась лицом к комоду.
— Клэр, она для меня не больше чем…
— Перестань. — Клэр дернулась и, жестикулируя в темноте, продолжала: — Не оправдывайся, потому что я больше не знаю, чему верить, и мне и без этого трудно. Я сегодня разговаривала с Руфью, и она сказала, что видела тебя с этой женщиной у «Кьятти» в прошлую субботу.
— Я говорил тебе, что виделся с ней тогда.
— В машине, Боже мой! Ты встречался с ней в машине, как… как какой-то дешевый волокита! В машине, на; стоянке?
— А где бы еще я мог с ней встретиться? Тебе стало бы легче, если бы я сказал, что ходил к ней домой?
— Черт, но ведь ты и это делал, правда? А где ты был вчера?
— У отца.
— Как же.
— Позвони ему.
— Может, я так и сделаю, Том. Может быть.
— Мы сидели на веранде и пили пиво, и я рассказал о Кенте.
— И что же он ответил?
— Мне показалось, что ты собираешься позвонить ему, так что спроси сама. В конце концов, ты не поверх ничему, что говорю я. Ты только что это сказала.
И он тоже повернулся к ней спиной. Так они и лежа злясь и подбирая ответы, которые были бы резче, чем что уже прозвучали, мечтая о раздельных кроватях.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем оба заснули, но любое движение с другого края кровати будило их, а любое прикосновение заставляло отдергиваться за демаркационную линию, проходящую посередине матраса. Даже во сне, нарушаемом таким образом, их гнев не испарился, и не было ни объятий, ни шепота, молящего о прощении. Только двое людей, знающих, что завтра будет не лучше, чем сегодня.
На следующее утро до начала занятий Том встретился с Клэр на заседании английской кафедры. И снова почувствовал себя неловко оттого, что был ее начальником. Снова поймал на себе любопытные взгляды коллег, заметивших напряженность между директором и его женой. Оглядывая холл в момент прибытия учеников, Том ждал, когда же появится Кент, но парень, должно быть, решил воспользоваться другим входом и избегал встречи с ним. В обед Том увидел, что Челси и Эрин сидели за столиком вдвоем, а Кент находился в другом конце столовой и обедал вместе с Пиццей Лостеттером и другими футболистами, А Робби, обычно сидевший с ними, сейчас обедал в одиночестве. Том, как обычно, прошелся по залу, останавливаясь то здесь, то там, чтобы поговорить с ребятами, но не стал приближаться к столику Кента. И только издали наблюдал, как парень, выбросив стаканчики из-под молока в мусорную корзину, покинул столовую. Оставшись в огромном, шумном зале, Том ощутил ту же тягу к сыну, то же волнение, из-за которого боль в сердце стала для него уже постоянной. Его сын. Темноволосый, упрямый, обиженный и так неожиданно обретенный сын, который вчера не подчинился его приказу и заставил Тома ждать его, чуть не задыхаясь от волнения, ждать до самого конца седьмого урока, пока он окончательно не понял, что Кент не придет.
Позже в этот день, около двух часов, Том наводил порядок на столе, готовясь отправиться в районное управление по образованию. Главный управляющий собирал на ежемесячное заседание всех шестнадцать директоров и завучей района. Гарднер закрыл журнал приходов и рас ходов, над которым работал, сложил стопкой корреспонденцию, требующую подшивки, и думал, как поступить с докладом практиканта, проходящего стажировку в школе, когда к дверям подошла Дора Мэ.
— Том? — позвала она.
— А? — Он отсутствующе посмотрел на нее, держа в руке документ.
— Пришел этот новичок, Кент Аренс, и хочет тебя видеть.
Если бы Дора Мэ сказала: «Пришел Президент Соединенных Штатов и хочет тебя видеть», она и тогда не взволновала бы его больше. Хаос в его душе был одновременно и чем-то чудесным, и устрашающим. Об этом говорила и краска, бросившаяся в лицо, и смущение, и нехарактерное для Тома движение руки, лихорадочно поправляющей галстук.
— А… хорошо… тогда… — Он слишком поздно понял, что выдает себя, откашлялся и добавил: — Пришлите его.
Дора Мэ выполнила приказание, а потом прошептала своей соседке, секретарше Арлин Стендаль:
— Что это в последнее время творится с Томом? Арлин, тоже шепотом, ответила:
— Не знаю, но об этом все говорят. А Клэр! Она шарахается от него, как от прокаженного.
Кент появился в дверях директорского кабинета, серьезный, покрасневший от волнения. Он был в джинсах и ветровке, которую Том уже видел, и смотрел директору прямо в глаза. Парень неподвижно застыл, что еще больше нервировало Тома.
— Вы хотели видеть меня, сэр, — с порога произнес Кент.
Гарднер поднялся, все еще приглаживая галстук и чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.
— Заходи… пожалуйста. Закрой дверь.
Кент зашел, остановившись в десяти футах от стола.
— Садись, — предложил Том. Парень подошел поближе, сел.
— Извините, что не пришел вчера, — проговорил он.
— А, ничего. Я, наверное, не должен был так к тебе обращаться.
— Я не знал, что вам сказать.
— Я тоже не знал.
Минута прошла в неловком молчании.
— Я и сейчас не знаю.
— И я.
Если бы их ситуация не была настолько серьезной, они бы после этих слов рассмеялись, но между отцом и сыном все еще держалась напряженность. Собираясь с духом для продолжения разговора, Кент скользил взглядом по различным предметам в кабинете, пока его глаза не остановились на Томе. Отец и сын впервые, с тех пор как узнали друг о друге, встретились без враждебного окружения. И эта встреча потрясла их обоих. Том наблюдал, как Кент переводит взгляд с одной черты его лица на другую, от волос — к щекам, носу, рту, и снова смотрит ему в глаза. Комнату заливал свет послеполуденного солнца, и вдобавок горели лампы. Ни одна деталь не ускользнула от внимания обоих собеседников.
— В субботу, когда мама сказала мне… — Кент, не закончив, глотнул воздух и опустил глаза.
— Я знаю, — севшим голосом ответил Том, — я чувствовал себя так же в тот день, когда ты пришел сюда впервые и я узнал о тебе.
Парень постарался взять себя в руки, и ему это удалось.
— Ваша жена говорила вам, что я извинялся за свое поведение, за то, что ворвался тогда в ваш дом?
— Нет… нет, не говорила.
— Простите, я правда сожалею об этом. Я просто потерял голову.
— Это понятно. Я и сам растерялся.
Опять наступило молчание, заполненное только невнятным говором за дверью и чуть слышным пощелкиванием электронного оборудования.
Наконец Кент сказал:
— Я видел, как вчера вы наблюдали за мной на футбольном поле. Наверное, тогда я и решил, что надо прийти сюда к вам.
— Я рад, что ты это сделал.
— Но в субботу мне было очень тяжело.
— Мне тоже. Моя семья не очень хорошо перенесла этот удар.
— Еще бы.
— Если они обращались с тобой не так… — Когда Том запнулся, Кент промолчал, предоставив отцу право подыскивать слова для продолжения диалога. — Если ты хочешь заниматься английским в другой группе, я позабочусь об этом.
— Она хочет, чтобы я ушел?
— Нет.
— Наверняка хочет.
— Она сказала, что нет. Мы говорили об этом. Кент задумался.
— Может, мне все равно надо уйти.
— Это решать тебе.
— Я знаю, что буду очень ей мешать.
— Кент, послушай. — Том наклонился вперед, опустив руку на большой настольный календарь: — Даже не знаю, как начать. Нам надо справиться с такой уймой проблем. Миссис Гарднер и я… мы должны знать, чего ты хочешь. Если тебе очень неловко от того, что обо всем узнают другие ребята, то им не надо ничего узнавать. Но если ты ждешь от меня чего-то вроде общественного признания, то я готов и на это. Поскольку все мы приходим сюда, в школу, то из-за этого встают вопросы, которых в другом случае можно было бы избежать, робби и Челси, например… — Он заметил, как покраснел Кент при упоминании о Челси, и ему стало жалко сына. — Мы все переживаем, Кент, но я, считаю, что о наших отношениях — между тобой и мной — надо подумать в первую очередь, а остальным придется уважать наши желания.
