Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (электронные книги бесплатно txt) 📗
— А если в твою Лизу кто-нибудь ещё из нас влюбится?
— В смысле?! — голова Костика со скрипом позвонков разворачивается ко мне.
— Чисто гипотетически, — выставляю руки ладонями вперёд. — Одна девчонка в компании парней…
— Ты даже не помнишь её! — фыркает Костян. — Так что ты точно отпадаешь.
— Ну ладно, а если Оскар или Чача влюбятся?
— Да неее… — качает головой. — Друзья друг у друга девчонок не отбивают.
— Настоящие друзья.
— Ну. А мы какие? Не настоящие, что ли?
— Настоящие, — киваю и подставляю Костику кулак, чтобы ударил. — Чтоб мне сдохнуть!
— Чтоб мне сдохнуть! — улыбается в ответ.
— Ну, вот и поговорили.
— Люблю тебя, бро!
— Лучше Багряновой своей это скажи. Только без «бро».
— Скажу! Когда-нибудь обязательно скажу.
Настоящее
— Лиза, что вообще происходит? Почему ты… для чего ты… Чёрт! Куда ты с ним собралась?! — Паша с трудом подбирает слова и не потому, что сбит с толку, а потому, что закипает от злости при виде Яроцкого рядом со мной. И теперь я более чем понимаю, что вот она — ревность. Как раньше могла не замечать?
Паша… зачем ты так со мной? Зачем так с нашей дружбой?..
— Ты зачем пришёл, Паш? — стоит задать этот вопрос и раздаётся весёлый свист Яроцкого, так что приходится стрельнуть в него одним из самых ядовитых взглядов, что у меня имеются.
— Сейчас ливень будет, — Паша подходит ближе и понижает голос. — Пойдем, я домой тебя провожу.
— А где вчера был? — усмехается Макс. — Будильник не зазвенел?
— Паша, не надо! — упираюсь ладонью Паше в грудь, потому что тот уже готов сорваться с цепи и навалять Яроцкому прямо у ворот школы. Дежавю какое-то.
— Куда ты с ним собралась? — Паша щурит глаза и непонимающе качает головой. — Куда ты с НИМ собралась, Лиз? Не знаешь, кто перед тобой?!
— А кто перед ней?
— Не лезь, — прошу Яроцкого. Просто прошу, потому что всякого рода требования на этого парня не действуют, а точнее — дают обратный эффект.
— Не говори с ним! — требует у меня Паша, шагает к Максу и протягивает руку. — Рюкзак сюда отдал.
Молчание Макса совсем уж не нравится. И то, что веселье у него прошло, тоже не нравится. Лоб хмурит, брови к переносице сдвинуты, а взгляд ни о чём хорошем не говорит. Страшный взгляд.
И Паша теперь молчит. Сверлят друг друга глазами так, что аж жутко становится. Лучше бы орали друг на друга!
И вообще… почему это происходит? Это ведь из-за меня. Из-за меня, да? Но разве я хоть одному из них должна что-то?
— Тварь ты, Чача, — выплёвывает Яроцкий, как кусок отравы.
— А-ну, повтори!
— Паша, мы можем просто уйти?! — Голова идёт кругом.
Макс фыркает, кривя губы в гадкой улыбке, отводит взгляд в сторону и сжимает кулаки, так что даже костяшки пальцев белеют.
— Думаешь, в бокс пошёл, сцыклом быть перестал?
— В отличие от тебя, Яроцкий, я не стал свою жизнь гробить!
— Оооо… — отрывисто посмеиваясь, Макс медленно ступает ближе, — только посмотрите, кто это у нас тут на правильный путь встал. За голову взялся? Мозги включил?.. Где?.. Где там у тебя мозги?.. Обсос ты, Чача.
— Иди сюда, сука! — Паша рвётся вперёд, хватает Макса за грудки и резко притягивает к себе. А Яроцкий даже не сопротивляется — позволяет ему это! Продолжает посмеиваться и смотреть на Пашу так, будто тот — последний человек на земле достойный уважения. Будто даже руки об него марать не хочет.
— Ну? Чего ждёшь? Давай, показывай чему тебя там в секции учат? Я весь твой… Чачик.
— Ты что задумал, Яроцкий? — гневно шипит Паша ему в лицо. — Я спрашиваю: ты что задумал, урод? Что тебе от Лизы надо? Чего прицепился к ней?! Думаешь, я слепой?! Тебе вообще дела до неё не было! Какого хрена сейчас делаешь?!
— Зато тебе… всегда было до неё дело. Да, Чачик? — Желваки бегают по скулам Макса, а в глаза взглянуть страшно.
Да что же произошло между ними? Они же… друзьями были. Откуда столько ненависти?!
— Заткнись, — рычит Паша. — Тебя это не касается, понял?!
— А её? — Яроцкий кивает на меня. — Тоже не касается? Она ведь не в курсе, что…
— Заткнись, я сказал! — Паша отшвыривает от себя Макса, так что тот отлетает прямо в лужу за спиной.
Паша подхватывает мой рюкзак и протягивает мне.
Уже половина школы собралась у ворот. И все странным образом притихли, после того, как сам Яроцкий искупался в луже. Напоминает затишье перед бурей.
Но Максу будто вообще всё равно. Будто и не мокрый он теперь насквозь, будто не заляпан грязью. Продолжает отравлено улыбаться, поднимается на ноги и теперь смотрит только на меня. Долго смотрит, так пристально, что внутри всё дрожать начинает. Не просто смотрит — рассматривает. Словно понять что-то никак не может, будто у меня на лбу должна быть надпись, которой нет!
— Где? — с презрением качает головой. — Где это?.. В каком месте ты, б*ять, сияешь?!
— Отвали от неё, я сказал!
Макс круто разворачивает голову к Паше:
— Да кто её трогает?! Кому она на хрен нужна?! А, ну да… тебе, точно.
— Это было последнее предупреждение, Яроцкий! — Паша всё больше свирепеет. — Ещё раз сунешься к Лизе, убью тебя к чёртовой матери!
— Расслабься, Чача, — с горечью улыбается Макс. — Я просто забыл на мгновение… какая она дрянь.
Кулак Паши так стремительно ударяет Максу в живот, что никто даже понять не успевает, в какую секунду времени это произошло. За спиной слышится лишь всеобщее «Аххх», и крик… знакомый крик вечной защитницы Яроцкого:
— Отстань от него, Чача! — Вероника упирается ладонями Паше в грудь и пытается оттолкнуть его подальше от Макса. Стреляет гневным взглядом в меня: — Ты чего стоишь?! Чего смотришь?!
Сглатываю и тихонько бормочу себе под нос:
— А что ещё мне делать? — Слёзы жгут глаза. Обидно почему-то… так обидно, что в голос разреветься хочется!
— Уводи его отсюда! — Вероника кивает на Пашу, лицо которого побагровело от ярости, а кулаки по-прежнему сжаты, затем подхватывает Макса под руку, но также быстро от него отлетает.
Макс смеётся. Безумно. Как самый настоящий псих. И что-то ещё появляется в его глазах. Не могу понять, слишком глубоко Это скрыто.
— Знаешь Чача, а вы с ней стоите друг друга… Оба — фальшивки.
— Макс, хватит! — умоляет Вероника.
— Он любил её! — выплёвывает Макс Паше в лицо, и теперь вижу… что это за чувство в его глазах. Это боль. Дикая, всепоглощающая. — Сука ты, Чача! СУКА ТЫ!!!
Пока я пытаюсь понять, о чём вообще идёт речь, Паша заканчивает представление первым: подхватывает меня под руку и уводит подальше от школьных ворот.
— Кто и кого любил? — задыхаюсь. Голова всё больше кружится. Смотрю на профиль Паши, а он плавает из стороны в сторону, как на волнах, двоится, троится…
— О чём он говорил?! — требую ответа. В глазах продолжает жечь, хоть я и понятия не имею в чём дело. — Паша…
Но Паша не отвечает.
9 класс. Начало учебного года
— Максимка, ты мне друг, или сосиска? — Не нравится мне этот тон Костика. Что-то надо ему от меня, по лицу вижу. Блин, опять про свою Багрянову разливаться начнёт, вот сто пудов!
— Чего тебе? — стягиваю мокрую от пота футболку, после урока физры и отправляю в шкафчик.
— Дело к тебе есть, дружбанчик. Насчёт Лизы, — глаза Костика так хитро и в то же время умоляюще блестят, что невольно улыбаться начинаю.
Этот придурок сегодня мячом в голову своей возлюбленной зарядил, и столбом стоял, когда Багрянова на землю от удара полетела. Двух слов из себя выдавить не мог, а тут у него план созрел?
— Ты бы лучше сходил, спросил, как она себя чувствует, — советую, сбрасывая с ног кеды. — Мячом её не слабо приложило.
— Знаю… — Костик мрачнеет на глазах, садится на скамейку, упирается лбом в кулаки и несколько минут нещадно себя ругает. — Дурак я. Но я же не специально! Макс, блин, не хотел! Просто пасануть в её сторону пытался, а этот мяч… чёрт. Теперь она меня ненавидеть будет. — Тяжело вздыхает, и вновь глаза идеей загораются. — Но с тобой-то она говорила! Говорила ведь, да?!
