Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна (библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Дашка, наверное, – Елена Михайловна улыбнулась, несмотря на адскую боль в спине. – Сама счастливая, хочет, чтоб и все вокруг счастливые были.
– Хорошая девочка, – согласился он. – Я теперь точно счастливый, а ты счастливая?
– Вот рожу, тогда буду. – Она опять сморщилась.
Прибежала Марьяна с сумкой и протянула её будущему папаше.
– Это не моё дело, конечно, но я интересуюсь, – сказала она, – и, между прочим, не только я, где данный папаша находился всё это время?
– Известное дело где, – сразу нашёлся он. – Папаши обычно в экспедиции. Ну, или в походе. Как только почтовый голубь прилетел с известием, так и вот он я.
Марьяна залилась весёлым смехом. Подъехала Скорая.
В Скорой Елена Михайловна ему сразу сказала, что если и выйдет за него замуж, то о возвращении в Питер и уходе с работы речи быть не может. И если он с этим не согласен, то может выпрыгивать прямо на ходу. Он показал ей кукиш, сказал, что как раз опять безработный, правда, деньги у него кое-какие имеются, поэтому он со спокойной душой готов приступить к обязанностям кормящего отца. Она согласилась, но для начала ему было велено встретить будущую свекровь и разместить её в квартире, для чего ему был выдан ключ и указан адрес. Его шмотки она тоже милостиво разрешила перевезти из отеля туда же. После выдачи столь ценных руководящих указаний Елена Михайловна уже приступила непосредственно к родам.
Максим Георгиевич родился под утро. Роды прошли без эксцессов. Правда, новоявленный папаша за время ожидания ещё больше помялся и выглядел совсем уж ахово, когда встретил в аэропорту Валентину Григорьевну.
– Ну, что у вас за манера такая, выскакивать, как черти из коробки! – недовольно сказала Валентина Григорьевна, передавая ему свои вещи.
– А кто ещё выскакивает? – не понял будущий зять, но явно насторожился.
– Да есть тут один! – загадочно поведала будущая тёща и заговорщицки подмигнула.
– Между прочим, внук ваш на меня очень похож, – тут же зачем-то сообщил он Валентине Григорьевне.
– Тоже небритый? – сразу нашлась она.
Он протянул ей свой мобильный и нажал на кнопку. Экран засветился, и на нём показалось сморщенное личико младенца в шапочке.
– Надо же! – воскликнула Валентина Григорьевна. – Вылитая Ленка!
Через месяц после рождения Максима Георгиевича не совсем молодая мамаша вышла на работу. Кормящий отец прекрасно справлялся со своими обязанностями. Он ловко орудовал бутылочками, смесями, сцеженным молоком и молниеносно менял памперсы.
«Вот фрукт! – думала Валентина Григорьевна. – Надо же, как быстро освоился»
Правда, Максим Георгиевич, как и большинство современных младенцев, большую часть времени спал или улыбался. Это позволяло кормящему отцу через компьютер периодически консультировать кого-то в далёком Екатеринбурге. За консультации из Екатеринбурга платили. Немного, но регулярно.
Следовало признать, что кормящий отец Валентине Григорьевне нравился, чем дальше, тем больше. Спокойный, рассудительный, умелый, уверенный в себе мужчина, а самое главное, без комплексов. Никаких тебе домостроевских идей типа, мужик всему голова, или место бабы на кухне. Что ж поделаешь, если в стране ситуация сделалась такая, что образованному мужчине средних лет, работу фиг отыщешь. Да что там мужчине средних лет, вон Дашкин писатель молодой ещё совсем, а в охранниках не зря торчит. Мог бы конечно учителем пойти, только, что там за деньги учителям платят? Да ещё работа нервная, с детьми-то. Охранником конечно тоже не сахар. Но там всё же не регулярно взрывают, а вот в школе детки так тебе нервы на кулак намотают, что забудешь книжки писать. Хорошо Ленке повезло, она с юности в той отрасли крутится, которая даёт стране того самого угля, то бишь валюты. А может, ещё какой проект у нашего папаши организуется. Говорит, перспективы есть. Только б Ленку с работы не сорвал, а то потом сядут оба на бобы. Знаем мы эти проекты. Мавр дело наладит, раскрутит, тут же родственники хозяев набегут, все руководить хотят. Налаженным-то делом, отчего не поруководить? Вон, хоть баб этого Ленкиного Березкина-Поддубного вспомнить, сколько девочке крови попортили. Пахала на них, как та самая Золушка. Слава богу, позади всё. Люди тут на заводе хорошие, дружные, большинство из Перми приехали, ценные специалисты. Да и в городке все почти друг друга знают. Валентина Григорьевна, родившаяся в Питере, где соседи по лестничной клетке не всегда даже здороваются, впервые оказалась в атмосфере маленького провинциального города. И ей эта атмосфера понравилась. Она даже пыталась учить румынский язык, но как-то это у неё получалось плоховато, видимо мозги уже не те стали. Правда, здороваться с соседями по-румынски она научилась.
Помощь Валентины Григорьевны в основном свелась к уборке помещений и приготовлению пищи для всей семьи. А так как она немного иначе представляла себе свою высокую миссию бабушки, то сердце её уже рвалось назад на базу. То бишь, в родной Питер. Она решила, что после Нового года к началу февраля, отправится уже восвояси. Ленка, конечно для порядка поныла, мол, мамулечка дорогая, оставайся, но сильно настаивать не стала. Кормящий папаша так и вовсе явно обрадовался. Чему удивляться? Дети должны жить отдельно от престарелых родителей.
Новый год отмечали тихо, как того и требовало наличие в доме младенца. Стол поставили напротив большого экрана, на котором кормящий отец наладил прямую видеосвязь с Дашкиным ноутбуком. В обозначенное время проводов старого года на большом экране появилась Даша, рядом с ней за празднично накрытым столом сидел её любимый писатель Смирнов, также в кадре виднелся телевизор, на котором бесновался традиционный предновогодний концерт. Обстановка вокруг Даши и её писателя всем присутствующим за аналогичным празднично накрытым столом, но уже по эту сторону экрана, в Румынии, показалось очень знакомой.
– Да вы никак в хибаре? – удивилась Валентина Григорьевна.
– С Новым годом, бабулечка! – ответила Дашка, широко улыбаясь ярко-розовыми губами. Видать губы по случаю праздника накрасила, но ещё не успела измазать ими стоящие на столе фужеры.
– А где же ваша огромная кошка? – поинтересовалась Елена Михайловна.
– И тебя с Новым годом, мамулечка! Кошка там, где ей положено, в самом тёплом месте. – Экран поплыл в сторону и все присутствующие по эту сторону экрана увидели гигантскую кошку, спящую у печки. Кошка лежала на спине, подняв кверху передние и задние лапы, и сладко улыбалась во сне.
– Вы ничего не путаете? Это точно кошка? Уж больно на рысь смахивает, -
поделился своими соображениями кормящий отец.
– И вас с Новым годом, Георгий Иванович! – экран опять поехал в сторону и встал на место. – А с Валерой никто не хочет познакомиться? Или хотя бы поздороваться, например?
– Здравствуйте, с Новым годом вас, – вежливо сказал кормящий отец. – Георгий Иванович, – представился он.
– Очень приятно, – не менее вежливо ответил писатель. – Валера это я.
– Елена Михайловна, – представилась Елена Михайловна.
– С Новым годом! – писатель Смирнов вскочил из-за стола и поклонился.
– Садитесь, голубчик! – Валентина Григорьевна махнула ручкой. – Вы уж там, будьте любезны, проследите, чтобы ваша милая кошечка в мою комнату не заходила. А то ещё в кровать заберется.
– Не волнуйтесь. – Писатель Смирнов уселся обратно. – Глафира девушка воспитанная по кроватям не промышляет.
– Какая жалость! – Даша тяжело вздохнула. – А я уж думала, приду вечерком к бабулечке в комнату и спрошу: «Бабушка, бабушка, отчего у тебя такие большие зубы?» А бабушка мне и ответит: «Это ещё что, внученька! Ты погляди, сколько я шерсти в эту кроватку натрясла, и какой хвост у меня замечательный!»
– Между прочим, – не удержалась от замечания Валентина Григорьевна, – у кошек кроме шерсти ещё постоянно имеются и глисты!
– Вот, вот! И глистов тебе в кроватку подложим! Как же без глистов?
– Нет, вы представляете, как мне жилось с ними всё это время? – Елена Михайловна посмотрела куда-то в потолок. – Ещё и про глистов нам тут за столом ….
