Игрушка для чудовища (СИ) - Немиро Людмила Ивановна (книги без регистрации .TXT) 📗
Мои глаза полезли на лоб. Не могу назвать себя закоренелым гомофобом, однако не нравятся мне такие люди. Ну, раз уж созданы мы природой гетеросексуальными, то все иное — это неправильно, что ли. Если у мужика отсутствует простой животный инстинкт и тяга к оплодотворению как можно большего количества самок, вероятно, он реально болен. Может, это с психикой связано? Я как-то не эксперт в подобных делах. Но, во всяком случае, могу точно заявить, геи — это не мое.
Так и с этим разговором — стало немного не по себе. Марио злился и продолжал пререкаться с неким Стивом. Я в это время тихонько встала и выскользнула за дверь. Охранник проигнорировал меня, потому что был занят подслушиванием беседы.
Но не успела пройти и пары шагов, как тут же столкнулась с Кавьяром. Он как раз сидел на нижней ступеньке лестницы, свесив руки с коленей и опустив голову. Нужно было пройти мимо, но как это сделать, чтобы не привлечь внимания грека? Лестница-то не слишком широкая.
Осторожно, стараясь ступать как можно тише, приблизилась к «статуе Кавьяра» и только ногу приподняла, чтобы на ступеньку поставить, как тут же Клио ожил и пригвоздил меня к месту мутноватым взглядом.
— Убегаешь, мелкая? — скривил он губы в ухмылке. — А я за тобой пришел.
Вот меньше всего в жизни мне хотелось услышать эти слова от Кавьяра, сказанные тоном серийного убийцы. Да и смотрел он не менее “нежно”…
Похоже, душ принял. Хотя и выглядел усталым, но все же мог шевелиться и даже говорить, причем не запинаясь, как это бывает у человека, злоупотребившего алкоголем.
К тому же рубашка его темно-синяя наполовину расстегнутая, которая отчетливо обрисовывала контуры сильных плеч, казалось, была надета наспех. С влажных взъерошенных волос капала вода, впитываясь в ткань воротничка, а на груди уже образовывалось мокрое пятно.
— Что пялишься? — пробормотал грек, вытянув ноги, и похлопал себя по карманам черных брюк.
Прижавшись спиной к стене, я затаив дыхание таращилась на Клио, как будто впервые увидела. Он скрестил босые ступни и, почему-то тихо посмеиваясь, провел рукой по волосам, затем тряхнул головой.
Воображение тут же выдало ассоциацию: Кавьяр — мокрый тигр.
Что за хрень? Это вообще мой мозг? Тогда что он там себе думает? С трудом удержалась от едкого комментария. Я всегда так делаю, — в смысле, язвлю, — когда меня цепляет за живое нечто нежелательное.
А грек тем временем нашел все-таки сигареты и, прикуривая, поглядел на меня. С прищуром своим фирменным.
— Летти, ты язык проглотила?
Похоже на то.
Кавьяр хмыкнул и, откинувшись назад, облокотился о ступеньку. Запрокинул голову и выпустил струйку дыма.
И в этот момент я все поняла. Это желание. Просто животный магнетизм Кавьяра рано или поздно должен был подействовать на меня. Я человек и женщина, вообще-то. Так что ничего удивительного. За побоями не могла толком разглядеть внешних данных грека. Ну, красив и все. А теперь стало ясно, что не просто красив, а опасен. Нет, не в смысле «мое сердце разбито, потому что я влюблена во врага», а как раз, наоборот, ненависть с новой силой обуяла меня, и неожиданное открытие лишь добавило уверенности в этом.
Я презирала Кавьяра и все, что с ним связано. Никогда в жизни не смогу простить подобного обращения. Моя память слишком хороша, чтобы позволить забыть все те ужасные картины. Однако была и обратная сторона медали: сердце предательски обрывалось от присутствия грека. Моя голова буквально лопалась от противоречивых выводов, а душа металась, будто закованная в кандалы. И в самой глубине подсознания тоненький голосок доказывал мне, что не имею я желания освобождаться от этих оков. Но как же мучили меня эти противоречия…
Видимо, выражение лица моего в момент этих размышлений претерпело некоторые метаморфозы: из испуганного превратившись в надменное.
Эх, в надменное. В моем-то положении…
— Слушай, — вновь заговорил Клио, все это время наблюдавший за мной. — Мне кажется, или ты что-то для себя решила? У тебя прямо глаза загорелись… Ммм… Так возбуждающе сверкают.
— Это не то возбуждение, о котором думаешь ты, — выдавила, отлепившись от стены.
— А может, ты, наконец, осознала, что хочешь меня? Или это уже влюбленность?
Раздалось за спиной, поскольку я успела дойти до середины лестницы. Остановилась и обернулась. Грек почувствовал мой взгляд и, поднявшись, уставился на меня с интересом.
— Я не отношусь к людям романтизирующим насилие. И если ты поднял на меня свою поганую руку, значит, всю жизнь будешь находиться в списке самых отвратительных людей в мире. Понял?
— Смотри-ка, и без матерщины обошлась, — ткнул в мою сторону сигаретой, зажатой между пальцами.
Непонимающе покачала головой.
— Ты что вообще пил, а? — спросила, искренне удивляясь. — Соображаешь слишком хорошо.
— Да, что не дает тебе возможности свалить отсюда. Так ведь, Летти? — перепрыгивая через несколько ступеней, грек со спортивной легкостью поднялся ко мне. — Я очень быстро трезвею… А ты меня удивила…
— Чем же? — отодвинулась. От запаха алкоголя затошнило.
Клио хищно улыбнулся.
— Думал, выйду из душа, а тебя уже нет. А Хавьеру было приказано не обращать на тебя внимания…
Урод, мать его. Ничего больше не скажешь. Опять играет.
Не ответив, развернулась и пошла дальше.
— Как считаешь, я больше на мать похож или на отца, а, мелкая?
Остолбенела. Просто шелохнуться боялась. Он знает, что я была в той комнате под лестницей. Он знает об этом…
Тихо приблизился и, встав за спиной, произнес хрипловатым голосом:
— Спускайся вниз. Ты помнишь, где моя спальня.
Несколько капель упало мне на обнаженное плечо, — растянутый джемпер позволял, — и я невольно вздрогнула, как будто это ледяные губы грека коснулись кожи.
Боже, разве можно так сильно ненавидеть человека?..
Бездумно пялилась в стену. Просто лежала на боку и не думала ни о чем. Противно было и жутко тоскливо на душе. Грубые действия Кавьяра принесли мне очередную тонну боли. К тому же израненная ремнем спина не позволяла забыть о случившемся, а грек добавлял новую порцию отвратительного чувства одиночества.
Почему меня до сих пор не вытащили? Да потому, что Робби не добрался до Чикаго. Или не захотел? А быть может, и вовсе постарался забыть всю эту историю?
А мучитель спал за спиной. Как ни в чем не бывало глубоко дышал и почти не ворочался. Лишь пару раз вздрогнул и вновь затих. Могла уйти, но знала, что этот отморозок, проснувшись, обязательно меня накажет. Так что терпеливо слушала его ненавистное дыхание.
— Лена… — внезапно позвал Кавьяр.
Я насторожилась, не торопясь отзываться.
Еще несколько раз Клио позвал, вероятнее всего, сестру и вновь умолк.
Хм. Это странно. Странно осознавать, что у этого жестокого извращенца есть сердце. Он во сне зовет умершего близкого человека, значит, переживает из-за этого гораздо сильнее, чем хочет показать. Вот уж не знаю, то ли это влияние Кавьяра, то ли царящая атмосфера хаоса и постоянного стресса, но я злорадствовала. Да, именно так. Мне не было жаль грека в широком смысле этого понятия. Просто обычное человеческое сочувствие, которое просыпалось во мне, даже если случайный упившийся до беспамятства придурок, встретившийся по пути домой, спотыкался и падал лицом в асфальт. Казалось бы, сам виноват, не хрен так пить, но вроде бы и жаль его. Так грохнулся мощно.
Да и вообще осуждать других глупо. Мы ведь не знаем, какого черта этот мужик перепил. Может, у него умер кто, а он пытается заглушить душевную боль? А что, если о болезни смертельной узнал?..
В общем, много разных факторов, которые могли бы оказаться вполне приемлемым оправданием для этого человека.
Так и с Клио. Вот он спит — вроде беспомощный и спокойный. Но лицо все равно хмурое, как будто грек и во сне решает свои проблемы. И что-то мне подсказывало — поднимись я сейчас, он тут же проснется.
К слову, я перевернулась на другой бок, чтобы получше рассмотреть Кавьяра. Нет, не полюбоваться, отнюдь. Насмотрелась на его необычное и набившее оскомину лицо вдоволь. Даже с закрытыми глазами узнаю.
