Кольцо (Кольцо Кассандры) - Стил Даниэла (версия книг TXT) 📗
— Да, очень красиво. И видите, никакой бомбежки.
Но полчаса спустя, когда они уже повернули обратно к дому, завыли сирены. Люди из окрестных домов устремились в бомбоубежище. Манфред обхватил Ариану за плечи и потянул следом за остальными. Ариана послушно побежала, но ей было глубоко безразлично, что с ней произойдет. Все равно жить теперь было не для чего.
В бомбоубежище плакали женщины, пищали дети, вомнись подростки. Они выросли и военную нору и бомбежек не боялись. Страх стал уделом взрослых. Один мальчишка зевал, двое других напевали какую-то тупую песенку, а со всех сторон доносились охи и вскрики, вдали грохотали разрывы бомб. Манфред внимательно смотрел на спокойное, печальное лицо Арианы Не выдержав, он крепко взял ее за руку. Девушка ничего не сказала, лишь гляделась но сторонам, пытаясь понять, зачем живут на свете все эти люди, почему так цепляются за жизнь.
— Думаю, фрейлейн, опасность миновала.
Манфред по-прежнему обращался к Ариане подчеркнул он вежливо.
Он встал, и они быстро зашагали по направлению к дому. От настроения, с которым они отправлялись на прогулку, не осталось и следа. Теперь Манфреду хотелось только одного — поскорее привести Ариану домой, где она будет чувствовать себя и безопасности. Когда они вошли в прихожую и молча взглянули друг на друга, в их взглядах явственно возникло нечто новое, небывалое прежде. Но Манфред, коротко кивнув, повернулся и поднялся по лестнице к себе и комнату.
Глава 20
Когда Манфред на следующий день вернулся со службы домой, он увидел, что в кухне Ариана стоит на краешке стула. пытаясь достать со шкафа какую-то банку. Фон Трипп бросился к девушке, успев в последний перед падением момент подхватить ее и поставить на пол. Ариана, явно смущенная, взяла из рук фон Триппа банку и занялась завариванием чая. Его прикосновение подействовало на девушку странным образом.
Она ощутила нечто вроде электрического разряда. Раньше ничего подобного между ними не возникало. Или, возможно, оба были слишком несчастны, чтобы замечать подобные вещи.
Ариана настолько смутилась, что забыла положить ему в чай сахар. Встретившись с Манфредом глазами, она отвернулась и покраснела вновь.
За ужином воцарилось неловкое, напряженное молчание.
Потом Манфред предложил вновь отправиться на прогулку.
Налета в тот вечер не было, прятаться в бомбоубежище не пришлось. Вражеские самолеты прилетели поздно ночью, когда Манфред и Ариана уже спали. Пришлось прятаться в подвале дома. Оба одевались наскоро и поэтому вид имели весьма странный — халаты в сочетании с ботинками. На всякий случай Манфред держал в подвале чемодан, где лежали самые необходимые вещи. Они могли понадобиться, если придется покидать дом в спешке. Фон Трипп предложил Ариане сделать то же самое. Она лишь пожала плечами. В подвале было темно, и только светился огонек его трубки. Окошко фон Трипп занавесил черной шторой, чтобы снаружи огонька не было видно. Ее безразличие привело его в недоумение, и Манфред спросил:
— Неужели вам все равно, что с вами будет?
Ариана медленно покачала головой:
— А почему это должно меня волновать?
— Вы еще так молоды. У вас впереди вся жизнь. Даже когда этот кошмар закончится, у вас по-прежнему все еще будет впереди.
Его слова явно ее не убедили.
— А вы? Неужели вам так уж важно остаться в живых? спросила она, вспомнив, с каким выражением лица он смотрел на фотографии жены и детей.
— Для меня сейчас это важнее, чем когда бы то ни было, тихо ответил он. — Уверяю вас, что настанет день, когда и для вас это станет очень важно.
— Но почему? Какая теперь разница? Да и потом, все это никогда не кончится.
Они замолчали, прислушиваясь к разрыву бомб. Ариане совсем не было страшно, просто очень грустно. Хорошо бы все нацисты погибли под бомбами. И тогда уже все равно, станет она свободной или мертвой.
— И тем не менее этому наступит конец. Я обещаю вам, Ариана.
Как и прошлой ночью, Манфред молча накрыл своей ладонью ее руку. Но сегодня Ариана почувствовала, как в ответ на его прикосновение в ней что-то шевельнулось.
Довольно долго оба сидели без движения, а затем Манфред медленно притянул ее к себе. Ариана не могла противиться этому нежному призыву, да и не хотела. Ей казалось, что она давно уже ждет этого. Его сильные руки обняли ее, его губы прильнули к ее губам. Ариана перестала слышать грохот бомб, его заглушило биение сердца, заполнившее все ее существо. Манфред прижимал ее к себе, целовал, гладил, но задыхающаяся Ариана высвободилась из его объятий. Наступила неловкая пауза, потом Манфред со вздохом сказал:
— Извините… Извините, Ариана… Мне не следовало…
Но, к его изумлению, Ариана не дала ему договорить — теперь она сама закрыла ему рот поцелуем. Потом тихо встала и поднялась по лестнице к себе в комнату.
На следующее утро оба ни словом не обмолвились о том, что произошло ночью. Дни потянулись своим чередом, но притяжение между ними становилось все ощутимее. Противиться ему было все труднее и труднее, а однажды утром, проснувшись, Ариана увидела, что Манфред стоит в дверях ее комнаты.
— Манфред? — сонно спросила она, впервые назвав его по имени. — Что-нибудь случилось?
Он покачал головой и медленно приблизился к кровати.
На нем была голубая шелковая пижама и халат того же цвета. Ариана не сразу поняла, чего он хочет, а когда сообразила, не нашлась, что сказать. Она чувствовала лишь, что ей очень нужен этот мужчина. Ничего не поделаешь — она влюбилась в своего тюремщика, обер-лейтенанта Манфреда фон Триппа. Он же, глядя на нее сверху вниз взглядом, в котором страсть соединялась с грустью, боялся, что совершил ужасную ошибку. Прежде чем она успела вновь открыть рот, он развернулся и поспешно двинулся к двери.
— Манфред, — позвала Ариана, — куда вы? Что вообще…
Он обернулся:
— Извините… Мне не следовало… Я не знал, что…
И тут она протянула к нему руки. Это был жест не девочки, а женщины. Лицо Манфреда осветилось нежной улыбкой, но он отрицательно покачал головой:
— Нет, Ариана, нет… Вы еще ребенок… Я сам не знаю, что на меня нашло. Я лежал в постели, думал о вас… Это продолжалось несколько часов, а потом у меня как бы помутился рассудок.
