Паутина грез - Эндрюс Вирджиния (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Подожди, — мельком взглянув на подруг, остановила меня Мари. — Ты права. Вышло действительно некрасиво. И глупо.
Я оглядела «членов клуба». Все сидели, опустив глаза.
— К тому же, раз вы здесь, оставайтесь, — добавила Мари.
— Не уверена, что…
— Оставайтесь, — повторила она. — Хочешь сигаретку, Ли?
— Никогда не курила.
— Начать еще не поздно. Джен, закрывай дверь, пока старая Торндайк дымок не учуяла. Элен, включай музыку, — начала распоряжаться девочка. — Итак. Добро пожаловать в наш клуб. Приятно, когда у человека такой твердый характер, правда, девочки?
Все закивали с улыбками на лицах.
Просидели мы до одиннадцати, болтая о школе, о кино и музыке. Никто не осмелился расспрашивать меня о семье, только Бетси Эдвардс упомянула, что однажды с родителями они ездили в круиз ван Ворина. А я рассказала о путешествии на Ямайку, о папиных океанских лайнерах.
С Дженнифер мы продолжали разговаривать еще и в нашей комнате. Она все вспоминала своего отца, а я думала о нашей распавшейся семье. Около полуночи глаза начали сами закрываться.
— Все, Джен, я сейчас засну.
— И я тоже. Спокойной ночи, Ли.
Дженнифер вдруг хихикнула.
— Ты что? — удивилась я.
— Здорово ты выложила все нашей Мари. Жаль, что у меня духу не хватало на это. А ты такая смелая.
— Ничего подобного.
— Смелая, смелая. Надо же, как мне повезло с соседкой! Ты молодец, Ли.
— Спасибо, Джен. Спокойной ночи.
Я закрыла глаза. Меня бесконечно утомил этот полный переживаний день, когда пришлось самоутверждаться в чужом и равнодушном мире.
На следующий день во время ленча ко мне подошла мисс Меллори.
— Прибыл мистер Таттертон, дитя мое, — скупо улыбаясь, сообщила она. — Он в моем кабинете. Желает поговорить с тобой.
— Что-то случилось? — ахнула я, мигом испугавшись за Троя.
— О, нет-нет, что ты!
Я оглянулась на девочек. Они почему-то начали гримасничать и перемигиваться. Мы с мисс Меллори ушли.
— Мой кабинет в вашем полном распоряжении, — пропела директриса и оставила нас вдвоем.
Тони был одет подчеркнуто официально, в двубортный темно-синий костюм, но смотрел приветливо и по-домашнему.
— Как ты, все хорошо?
— Да, спасибо. Как Трой себя чувствует?
— Ему гораздо лучше. Думаю, где-нибудь через неделю мы привезем его домой.
— Вот здорово! А мама как?
Меня уже начинал тяготить его ласково-пристальный взгляд.
— Все то же самое, — вздохнул он. — Теперь у нее диета… ленч состоит из шампанского и сандвичей с огурцом. Да, еще она увлеклась бриджем.
— Бриджем?
— Да. Все ее новые подруги без ума от бриджа. Мне даже пришлось нанять ей преподавателя. — Он положил ногу на ногу, тщательно выровняв стрелку на брюках. Его длинные, ухоженные пальцы двигались быстро и изящно. — Скажи, — продолжал Тони, — может быть, тебе нужно что-нибудь? Одежда, книги, карманные деньги?
— Нет, — сказала я, а самой хотелось крикнуть: «Да, мне нужна мама, мне нужно, чтобы она хотя бы вспомнила обо мне!»
— Что ж, — произнес он, поднимаясь на ноги. — У меня есть возможность навещать тебя по вечерам, в любой день. Можем пойти поужинать. Как ты на это смотришь?
— На этой неделе — нет. Ко мне обещал приехать папа, — быстро отказалась я.
— О! — чуть скривив губы, молвил Тони. Как ни пытался он сохранить невозмутимый вид, я поняла, что отказы он получает крайне редко. Еще бы, такой мужчина.
— А на следующей — возможно, — смягчившись, добавила я.
— Отлично. Но в любом случае в пятницу около пяти вечера за тобой придет машина. Желаю хорошо провести время с отцом.
Мы быстро попрощались.
Вернувшись в столовую, я увидела, что все ученицы сгрудились у окна и наблюдают за Тони. Его красота и элегантность были оценены по достоинству. Наахавшись и наохавшись, девчонки повернулись ко мне.
— Красавец! — признала Элен. — Значит, не наврала Дженнифер.
— И когда же нас всех пригласят в усадьбу Фартинггейл? — нараспев спросила Мари.
Я обещала выяснить это и при первой возможности позвать всех подруг на выходные. Неожиданно для себя я оказалась самой популярной фигурой в Уинтерхевене.
Отец позвонил в среду, и на следующий день мы с ним договорились встретиться. С каким нетерпением я ждала его приезда! Узнав, что он внизу, я стремглав бросилась навстречу и наконец-то оказалась в объятиях сильных рук. И только потом мы посмотрели друг на друга.
— Ты растешь так быстро, что я скоро перестану узнавать тебя. Ну, я рад, что ты оказалась в женской школе, — добавил он, озираясь нарочито озабоченно. — А то мальчишки ходили бы за тобой такой плотной стеной, что пришлось бы их палкой разгонять.
— Да ну, пап…
— Ладно, пошли. Рассказывай. — Я взяла его под руку. — Хочу узнать все о твоей новой школе, подружках, интересах и вообще обо всем, что произошло с момента нашей последней встречи.
На такси мы поехали в ресторан. Я говорила не переставая. Он слушал меня внимательно и так жадно смотрел в глаза, что казалось, хочет «напиться» мною, запомнить навсегда. А я была в полном восторге, что мы все-таки встретились, и смутилась, только когда подошла к рассказу о медовом месяце. У отца сузились глаза, напряглись губы. Он будто ушел в себя на несколько мгновений.
И тут меня обожгло предчувствие, что он сейчас скажет что-то очень серьезное и печальное и остатки моего счастья разлетятся в клочья. Прикусив губу, я ждала. За последние месяцы я отлично научилась ждать — очередного разочарования, очередной обиды, очередной беды.
Наконец с неуверенной улыбкой на устах отец заговорил:
— Я знаю, ты несчастлива, Ли. Знаю, что твоя мать лишила тебя привычной жизни, отобрала у тебя любимые вещи, любимых людей и поместила тебя в странный, причудливый мир, где обитают безликие, равнодушные создания, которых интересуют только богатство и комфорт. Мне приходилось иметь дело с этой публикой, я знаю, что им свойственны равнодушие и эгоизм. Деньги слепят их, создают вокруг них непроницаемую оболочку, сквозь которую не докричишься, не достучишься. Они сознательно живут в мире своих иллюзий. Мне бесконечно жаль, что все это обрушилось на тебя, — продолжал отец. — Ты так юна и впечатлительна! Я всем сердцем с тобой, Ли. Бизнес, конечно, требует много внимания, но я постоянно помню о тебе. Поддерживает меня только то, что у тебя твердый характер и яркий ум. Мы, ван Ворины, не простаки, чтобы переживания валили нас с ног. К лишениям нам не привыкать, и успех давался нам не за так, но этим-то мы и сильны. Все лучшие фамильные качества ты, Ли, унаследовала.
Ох, как же тяжко было слушать этот монолог! Как хотелось поделиться с отцом жуткой правдой, которую я услышала от бабушки! И как мучилась я, сознавая, что нанесу дорогому человеку смертельную рану. А вдруг страшная правда приговорит к смерти и наши отношения? Вдруг он навсегда отвернется от меня? Не сможет любить меня? Тогда я не выдержу. Это будет самый страшный удар из тех, которые судьба преподнесла мне в последние месяцы…
Я собрала в кулак всю волю, улыбнулась и кивнула: да, я настоящая ван Ворин, я все выдержу.
Отец приступил к изложению плохих новостей:
— Какое-то время у нас с тобой не будет возможности видеться, Ли. Я открываю в Европе филиал своей компании. Нельзя упускать интерес европейцев к путешествиям! Будем определять и туристические маршруты, обосновываться и на твердой земле. Ошибочно считать, будто деньги на шикарный отдых есть только у американцев. Туризм популярен во всем мире.
— «Какое-то время» — это сколько папа?
— До лета я не вернусь, это точно, — произнес отец. — Но как только окажусь дома, мы с тобой нагуляемся, обещаю.
В горле сразу вырос комок, а глаза защипало так, что слезы готовы были хлынуть в любую секунду. Как я выдержу все это, если папа — моя опора, моя поддержка — исчезнет так надолго? Мать на глазах становилась такой самовлюбленной и отрешенной, что уже и речи не шло о том, чтобы бежать к ней в поисках тепла, любви, да хотя бы просто совета или поддержки. Куда мне теперь приткнуться? Но я заставила себя стойко вынести это известие. Да, я сильная!
