Сердце мое - Лоуэлл Элизабет (книга жизни .txt) 📗
Кейн сел прямо и посмотрел на изящную темноволосую женщину рядом с ним. Да, она оказалась такой же упрямой, как и чувствительной, и доброй, и нежной…
— Знаешь, мне безумно хочется заняться с тобой любовью снова, прямо сейчас, — сказал он ей. — Я мог бы заставить тебя стонать от страсти в моих руках. И ты бы громко кричала от наслаждения, возвещая всему свету о том, что любишь меня, и благодарила бы небеса…
Шелли увидела, как горят возбуждением его глаза. Она внезапно почувствовала сильное влечение к нему, почти голод. И еще страх.
— Но, боюсь, сейчас это еще больше отпугнет тебя, — продолжал Кейн. — Поэтому пойдем немного погуляем, а? Покажи мне эти холмы, которые видны отсюда, домоседка! Ты считаешь их прекрасными, словно великое произведение искусства? Что ж, тем интереснее. Я еще никогда не гулял по произведениям искусства.
Несколько мгновений Шелли просто неподвижно лежала на кровати и смотрела, как Кейн одевается — он подбирал с пола свою одежду, которую несколько часов назад скинул с таким нетерпением. Наконец она решила встать, стараясь вести себя так же спокойно и непринужденно, как делал это он.
Но это было не так-то просто. Руки ее дрожали от волнения, и она не могла сосредоточиться. «Какая же я все-таки неуклюжая», — подумала Шелли, одеваясь.
— Нам понадобится специальный рюкзак для еды и посуды, — раздался голос Кейна. — Скажи, у тебя в доме такой найдется — скажем, в этом огромном стенном шкафу?
Его непринужденный вопрос совершенно сбил Шелли с толку. Казалось, что этот спокойный мужчина и вовсе никогда не смотрел на нее жадными, пылающими страстью серыми глазами. А ведь он говорил ей о любви… Шелли почувствовала комок в горле и, нервно дернув «молнию» стареньких джинсов, повернулась к Кейну.
Он на нее даже не смотрел!
— Да, найдется, — ответила она, довольная тем, что голос ее был почти таким же непринужденным.
— А обычный большой походный рюкзак есть? — спросил он.
— Да.
— Походные ботинки?
— Есть, но, боюсь, не твоего размера.
— У меня есть свои собственные. Значит, у тебя походная обувь есть.
— Посмотри в стенном шкафу, рядом с рюкзачком для еды.
Кейн медленно, лениво улыбнулся — нет, он ни над чем не смеялся, просто, казалось, еще раньше заключил сам с собой какое-то пари и теперь был доволен, выигрывая его.
— У тебя есть на примете какое-нибудь местечко в горах, где мы могли бы устроить небольшой пикник? — спросил он Шелли.
Задумчиво кивнув, Шелли увидела, как тонкие черты его лица осветила улыбка. Дрожь прошла по всему ее телу. Улыбка делала Кейна таким красивым, что трудно было просто стоять и смотреть, восхищаясь чуть заметными движениями уголков его прекрасного рта.
— Тогда пошли. — Кейн заговорщически подмигнул ей. — Я приготовлю сандвичи, а ты пока собери все необходимые вещи, идет?
И, изумленная простотой и непринужденностью его поведения, Шелли не в силах была вымолвить ни единого слова — ей оставалось только стоять и смотреть, как он поворачивается к ней спиной и выходит из спальни, направляясь на кухню.
«Нет, он не поверил мне, когда я стала убеждать его в том, что я — заядлая домоседка. Или, может быть, в глубине души ему просто нет до этого абсолютно никакого дела, потому-то и не обращает он особого внимания на мои слова»? — подумала Шелли.
Оставшись в спальне одна, она еще раз посмотрела на прекрасные, заросшие чапаралью склоны гор. И медленно покачала головой.
«Нет, все-таки до меня ему дело есть, — возразила она самой себе. — Хотя, разумеется, менять свой образ жизни из-за меня он не станет. Но с другой стороны, у него ведь никогда в жизни не было настоящего дома, и он просто не знает, чем жертвует, ведя бродячий образ жизни…
Кажется, он и впрямь испытывает ко мне нечто большее, чем просто сексуальное влечение. И потом, он ведь сказал, что любит меня! Если бы он просто хотел затащить меня в постель и ничего больше, тогда он признался бы в любви до того, как это произошло, и не очень-то деликатничал со мной теперь. Это было бы ему совершенно не нужно. Он ведь получил чего хотел…
Как, впрочем, и я сама», — решила Шелли.
Одно лишь воспоминание о мгновениях недавно пережитой близости заставило ее вздрогнуть — кровь быстрее заструилась в ее жилах, и от наслаждения она чуть замедлила дыхание. Шелли привыкла быть честной сама с собой, и она знала, что, захоти ее Кейн еще раз, он мог бы без особого труда получить желаемое. И даже не один раз…
«Нет, я-то не имею в виду только секс, — продолжала Шелли внутренний диалог. — Конечно, ему нужно больше, чем просто секс, хотя… Это было чертовски здорово, в постели… А я… Я люблю его? Господи, какая злая шутка судьбы — домоседка и бродяга…»
Прикусив губу, Шелли неподвижно стояла, пытаясь навести порядок в собственных мыслях.
Но не могла. Все в ее спальне: запах, смятые простыни на кровати, крошки хлеба на подносе рядом — напоминало ей об их любви. О незабываемой, удивительной, невероятной близости.
«Впрочем, достаточно сантиментов, — довольно резко сказала она сама себе. — В конце концов, не в первый раз жизнь припирает меня к стенке, лишая свободы выбора и даже возможности спокойно, сосредоточенно все как следует обдумать».
Обычно, желая отдохнуть и расслабиться, Шелли уходила побродить в горы. И сейчас она принялась вытаскивать из шкафа все необходимое походное оборудование. Очень скоро оно уже было аккуратно уложено рядом со шкафом. Оставалось только сложить все это в рюкзак. По меньшей мере раз в неделю Шелли уходила в горы с большим рюкзаком, захватывая с собой холодный обед. Она любила посидеть там, в тишине и покое — особенно на закате, приветствуя наступление ночи, глядя, как опускаются на землю сумеречные тени и оживают холмы, днем кажущиеся почти безжизненными. Начинается ночная жизнь, и звери и птицы выбираются из дневных убежищ в поисках пищи, добычи, жертвы…
Окончательно приведя себя в порядок, Шелли взяла в охапку приготовленное походное оборудование и пошла наверх по лестнице, легко перепрыгивая через ступеньку.
Кейн в это время готовил сандвичи на кухне. Услышав легкие шаги, он поднял голову и увидел Шелли. Быстрым походным шагом она вошла на кухню, неся с собой вещи. Он не мог сдержать улыбки — до того она была складная, ловкая, легкая… И очень женственная — даже в походных ботинках.
— Я вылил остатки лимонада в большую флягу-термос. — Кейн указал рукой на стол. — Но если ты хочешь взять еще что-нибудь из еды, у меня с собой есть свой собственный рюкзачок…
— Лимонад — это здорово, — откликнулась Шелли. — В термосе он останется прохладным всю ночь. Мы ведь не пойдем далеко и нам не понадобится большой запас воды?
— М-м, — промычал себе под нос Кейн и спохватился: — Да, а фонарик ты взяла?
Впрочем, Шелли так и не поняла, были ли его слова про фонарик вопросом или утверждением, что показывало бы, насколько он не считает ее настоящей домоседкой, а напротив, такой же бродягой, как и он сам, вполне способной позаботиться о любой мелочи.
— Я всегда ношу с собой фонарик, — ответила Шелли. — Даже не вынимаю его из карманчика в рюкзаке.
— А нож? Спички? Компас?
— И еще сумочку-аптечку с медикаментами и специальное большое «одеяло путешественника». Оно и жару отражает, и от холода согреть может, — пояснила Шелли достаточно сухо. — Ну как, забыла я что-нибудь, о мой всемогущий господин бродяга?
— Ничего.
Он бросил на нее беглый, но многозначительный взгляд и вновь опустил глаза на доску с хлебом, продолжая заниматься сандвичами — нарезая ветчину тонкими ломтиками и укладывая ее на хлеб.
— У тебя развязался ботинок, — обратилась к нему Шелли.
— Ты уже и это заметила? — Он улыбнулся, Ласка, быстрая моя, проворная, ловкая ласка.
— Да, ласки — зверьки быстрые, — спокойно отозвалась Шелли и добавила: — Ты как будто хочешь мне что-то сказать и не решаешься?
— Ну, если только то, что для заядлой домоседки, каковой ты себя почему-то считаешь, у тебя, судя по всему, большой походный опыт, иначе как бы ты сумела собрать рюкзак так быстро и при этом ничего не забыть?
