Сердце мое - Лоуэлл Элизабет (книга жизни .txt) 📗
— Не волнуйся, я буду с ней очень-очень мягок… У нее ведь сегодня был такой нервный день…
Шелли быстро посмотрела на Кейна, пытаясь уловить в выражении его лица хоть какие-то признаки ревности.
Но ничего такого не было и в помине. Очевидно, он нисколько не переживал, оставляя трепетную, робкую Джо-Линн в объятиях щегольски одетого Брайана. Если принять во внимание, что партнер Шелли красив как олимпийский бог, а также, что Билли называет Кейна дядей… В общем, Шелли показалось довольно странным, что Кейн вовсе не ревнует. Или он уверен в себе и владеет собой на все сто. Или и то и другое сразу…
Спокойствие Кейна, который к тому же еще и держал на руке удава, весьма заинтриговало Шелли. Хотя обычно считается, что змей боятся только женщины, Шелли в своей жизни встретила немало мужчин, которые если и приблизились бы к змее, то только для того, чтобы ее прикончить.
— Это будет замечательно с твоей стороны, — равнодушно ответила Шелли. — Встретимся после того, как я отвезу Сквиззи домой.
— Можешь особенно не торопиться! — ответил ей Брайан, внимательно глядя Кейну прямо в глаза.
— Хорошо, мы не будем торопиться, — спокойно заверил его Кейн.
Партнер Шелли что-то невнятно пробормотал и, ни с кем не попрощавшись, пошел прочь.
— Ваш приятель? — осторожно спросил Кейн.
— Хуже. Партнер, — ответила Шелли.
— По постели?
— По бизнесу.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Ну, как бы там ни было…
— Если не верите, какого черта вообще спрашивать? — Шелли повернулась к Билли. — Вон тот террариум, там, в углу, это для Сквиззи?
— Да, — ответил мальчик. — Он, должно быть сумел открыть крышку сегодня утром, пока меня не было дома. А я пришел уже слишком поздно… — добавил он.
У Шелли возникло ощущение, что приходить слишком поздно стало довольно обычным делом в жизни этого мальчика. Но она не винила его. Погожие, напоенные солнцем калифорнийские дни привили ей вкус к неожиданностям, путешествиям, пробудили ее мечты и неожиданно напомнили о дальних землях, в которых она побывала еще ребенком, о живущих там жизнерадостных людях, о поющих ветрах…
Но она отбросила все эти нахлынувшие воспоминания и бесконечные желания, которые столь часто посещали ее за последний год.
«Я ведь сделала свой выбор еще в девятнадцать лет, — подумала Шелли. — И выбрала покой и защищенность. Выбрала дом».
Больше всего в жизни ей нужны были определенность, надежность, уверенность в том, что позови она на помощь — и помощь немедленно придет. И это будет ответ на понятном ей языке. Более того, ей надо было знать, что есть на земле место, которое принадлежит ей, и только ей одной, и откуда она всегда могла бы отправляться в любые путешествия, и возвращаться, и оставаться там, когда ей этого захочется.
И она предпочла остаться и строить дом. Свой настоящий и надежный дом.
— Хорошо, Билли, — сказала она решительным голосом. — А как кормить этого зверя?
— В течение ближайших пяти дней давать уже ничего не нужно. Даже в течение шести…
— Он у тебя что, на диете?
— Нет, но если он не голоден, то просто не обращает никакого внимания на бедных мышей, и мне приходится куда-то их девать. Или, хуже того, я к ним привыкаю, и мне их становится жалко, и тогда приходится покупать новых, это когда Сквиззи уже и впрямь проголодается…
Шелли понимающе кивнула. Ей тоже всегда было, жалко бедных мышей. Несчастных мышей, на которых охотятся домашние кошки. А потом ей становилось жалко и кроликов, и опоссумов, и скунсов, и домашних животных — чьих-то любимцев, раздавленных на дорогах автомобилями… Дурацкая все-таки штука жизнь. Дурацкая и несправедливая.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Значит дождусь, пока Сквиззи не проголодается. Лицо Билли просветлело.
— Спасибо. Я так и знал, что вы меня поймете. — Он поколебался и добавил: — И потом, не запрещайте своим детям с ним играть. Например, Сквиззи очень любит обвиваться вокруг меня, когда я делаю домашние задания.
При слове «дети» глаза Кейна сузились.
— У меня нет никаких детей, — ответила Шелли. — Но в любом случае я буду иногда выпускать Сквиззи поиграть. Да и ты можешь навестить его в любое время, когда мама отпустит тебя.
— Правда? Я смогу к вам заглянуть? Как здорово! Радостно улыбаясь, он начал вытаскивать террариум из комнаты.
— Да, могу себе вообразить, что мне придется везти на мотоцикле, — рассмеялся Кейн.
— На мотоцикле? — Билли быстро выпрямился. — Так ты привез мотоцикл, дядя?
Кейн хотел было ответить, но призадумался. По лицу Билли трудно было определить, какие эмоции он сейчас испытывает.
— У меня есть мопед, — сказал мальчик. — Но мама запрещает мне на нем кататься, когда я живу у нее.
Шелли заметила, с каким восхищением мальчик смотрит на Кейна. Слезы вдруг навернулись ей на глаза. Она подумала о своих родителях. Они показали ей почти весь мир, и, слава Богу, в жизни ее не было того ада, в который попадает ребенок, чьи родители перестают любить друг друга и расстаются.
— Я все знаю про твой мопед, — ответил Кейн, и голос его на сей раз был чуть хриплым. — Поэтому я и приехал. Мы с Дейвом решили, что мне лучше побыть рядом с тобой, пока он во Франции.
— Так ты приехал не для того, чтобы… Ну, не к моей матери?
— Нет, к тебе.
— А она знает об этом?
— Нет еще.
— Тогда, знаешь, лучше и не говори ей совсем. Вдруг она не поймет. Она ведь ненавидит все, что хоть как-то связано с моим отцом.
Кейн пытался что-то ответить, но не мог подобрать слов, чтобы утешить своего юного племянника. В конце концов он просто положил руку ему на плечо.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он. — А пока… не одолжишь мне свой шлем?
— Вот этот? — спросил Билли.
И он показал на старый шлем, наполовину скрытый под пляжным полотенцем песочного цвета, валявшимся рядом с кроватью.
— А получше у тебя не найдется? — скептически посмотрел на него Кейн.
— Нет, другого нет.
Билли поднял шлем с пола, сдул с него слой пыли и оценивающе посмотрел на Шелли.
— А ей он будет как раз впору, если она только распустит волосы, — заключил он.
Левой рукой Кейн выхватил у мальчишки шлем, прежде чем тот успел что-то возразить или отстраниться. В следующее мгновение Шелли почувствовала прикосновение его сильных пальцев к узлу, в который были завязаны на затылке ее волосы, и вот уже они густым водопадом рассыпались по спине. Рука Кейна, скрытая под волосами Шелли, нежно ласкала ее шею. От этих мягких, быстрых прикосновений Шелли задрожала.
Он примерил ей шлем и отошел на несколько шагов назад.
— Точно на вас сделан, — с уверенностью сказал Билли. — Сидит как влитой…
Шелли кивнула ему с отсутствующим видом, снимая шлем. Она все еще не могла прийти в себя после неожиданной ласки Кейна.
— Ну а как насчет Сквиззи? — спросила она наконец.
— А как бы вы сами закрепили шлем на змее? — мягко отозвался Кейн.
Мальчик хихикнул:
— Может, скотчем?
— А что, это мысль!
Кейн наконец отнял руку от спины Шелли. Ноздри его расширились: он ощущал нежный запах ее кожи. Он пристально глядел на Шелли. Ему хотелось снова и снова ощущать легкий шелк ее волос, попробовать вкус ее губ…
Кейн смотрел на Шелли, и ему было любопытно, испытывает ли она те же желания, что и он сам.
И вскоре понял: да, испытывает.
У Шелли при взгляде на Кейна слегка, едва заметно дрожали губы. И зрачки ее глаз расширялись, как часто бывает при эротическом возбуждении.
В это мгновение он едва смог удержаться от того, чтобы не повалить Шелли прямо на пол, раствориться в ней, забыться в ее объятиях до тех пор, пока от долгих лет одиночества и жажды любовной ласки не останутся лишь бледные, увядшие воспоминания.
— …нести Сквиззи? — услышал он откуда-то издалека голос Билли.
Кейн попытался собраться с мыслями. Но это ему не удавалось. Он был не в состоянии думать ни о чем, кроме как о мгновении, когда он сможет обнять Шелли и их тела сольются воедино.
