Тайна моего мужа - Мориарти Лиана (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Ты оставляешь цветы там, где ее нашли? – спросила как-то Марла. – Под горкой?
– Да, я оставляю их там, чтобы их растоптали сотни маленьких ножек, – ответила Рейчел.
– Ах да, это было бы неразумно, – отозвалась Марла, ничуть не обидевшись.
Это была даже не та самая горка. Все неуклюжие старые металлические сооружения заменили причудливые выдумки космической эры, совсем как в парке около дома Рейчел, куда она водила Джейкоба, а земля была покрыта чем-то, придающим вашим шагам упругость, как у астронавта.
– Сока! – повторил Джейкоб.
– Я не понимаю, солнышко, – извинилась Лорен, перебросив волосы через плечо. – Хочешь, чтобы я расстегнула на тебе куртку?
Ради всего святого. Рейчел вздохнула. Не то чтобы она хоть раз и впрямь ощутила присутствие Джейни, когда приходила сюда. Она не могла представить здесь дочь, не могла понять, как та вообще тут оказалась. Никто из друзей Джейни ни разу не слышал, чтобы она ходила в этот парк. Очевидно, ее привел сюда молодой человек. Молодой человек по имени Коннор Уитби. Должно быть, ему хотелось секса, а Джейни сказала «нет». Ей стоило бы с ним переспать. И виновата тут Рейчел, слишком часто талдычившая дочери на этот счет, как будто потеря девственности так уж много значила. Смерть значит гораздо больше. Ей следовало бы сказать дочери: «Джейни, спи с кем захочется. Только береги себя».
Эд не пожелал приходить в парк, где ее нашли.
– Какой в этом, к черту, смысл? – спросил он. – Слишком чертовски поздно идти туда сейчас, разве нет? Ее там, к черту, нет, так?
Эд, ты чертовски прав.
Но Рейчел казалось, будто она ради Джейни обязана каждый год являться сюда с букетиком цветов, чтобы извиниться за то, что ее не оказалось рядом, чтобы побыть там теперь, представить себе последние мгновения дочери, почтить последнее место, где она еще была живой и дышала. Если бы только Рейчел была там и видела ее в эти последние бесценные минуты, упивалась видом ее нелепо длинных и тонких ног и рук, нескладной, угловатой красоты ее лица. Это была дурацкая мысль: окажись Рейчел там, она бы бросилась на помощь дочери. И все же ей хотелось бы быть там, даже если бы она не могла ничего изменить.
Возможно, Эд был прав. Бессмысленно вот так приходить сюда каждый год. И особенно бессмысленным это казалось сейчас, в компании Роба, Лорен и Джейкоба, которые как будто ждали, когда же начнется мероприятие, на которое они пришли.
– Сока! – настаивал Джейкоб.
– Прости, радость моя, я никак не разберу, – отозвалась Лорен.
– Он хочет сока, – буркнул Роб так угрюмо, что Рейчел едва не посочувствовала Лорен.
Он сейчас напоминал ужасно сердитого Эда. Все мужчины Кроули были такими ворчунами.
– У нас нет сока, дружок. Вот. Мы прихватили с собой твою бутылочку с водой. Попей водички.
– Джейки, мы не пьем сок, – добавила Лорен. – Это вредно для твоих зубов.
Джейкоб взял бутылочку пухлыми ладошками, запрокинул голову и принялся утолять жажду, бросив на Рейчел взгляд, явно подразумевавший: «Не будем рассказывать ей обо всем том соке, который я пью у тебя дома».
– Вы обычно что-нибудь говорите? – Лорен потуже затянула пояс плаща и повернулась к Рейчел. – Или, ну…
– Нет, я просто думаю о ней, – ответила Рейчел ровным тоном, подразумевающим «Черт возьми, да заткнись же».
Она определенно не собиралась давать волю чувствам при Лорен.
– Еще минутка, и можем идти. На улице очень свежо. Мы же не хотим, чтобы Джейкоб простыл.
Нелепо было тащить сюда ребенка в этот день. Возможно, в будущем она станет как-нибудь иначе поминать Джейни в годовщину ее смерти. Скажем, ходить на ее могилу, как и в день ее рождения.
Ей нужно только дотерпеть до конца этого бесконечного дня, и все прекратится еще на год. Просто не надо останавливаться. Давайте же, минуты, шевелитесь, пока не настанет полночь.
– Хочешь что-нибудь сказать, милый? – спросила Лорен у Роба.
«Разумеется, не хочет», – едва не вырвалось у Рейчел, но она вовремя себя остановила.
Она взглянула на Роба: тот смотрел вверх, в небо, по-индюшачьи вытягивая шею, стиснув крепкие белые зубы, а руки неловко прижав к животу, как будто ему плохо.
«Он никогда здесь не был, – осознала Рейчел. – Он не был в этом парке с тех пор, как ее нашли мертвой».
Она шагнула было к нему, но Лорен успела первой и взяла его за руку.
– Все хорошо, – шепнула она. – С тобой все в порядке. Только дыши, милый. Дыши.
Рейчел беспомощно смотрела, как эта молодая женщина, с которой она толком не знакома, утешает ее сына, с которым она, вероятно, тоже толком не знакома. Она увидела, как Роб прислонился к жене, и подумала, насколько же мало знает, да и вообще когда-либо хотела знать, о горе собственного сына. Будил ли он Лорен кошмарами, сминая простыни? Говорил ли с ней тихонько в темноте, рассказывая истории про сестру?
К колену Рейчел прикоснулась рука, и она опустила взгляд.
– Бабуля, – окликнул ее Джейкоб и жестом поманил к себе.
– В чем дело?
Она наклонилась, и он приложил ладошку к ее уху.
– Сока, – шепнул он. – Дай!
Семейство Фицпатрик заспалось допоздна. Сесилия проснулась первой. Она потянулась за айфоном, лежащим на прикроватной тумбочке, и обнаружила, что уже половина десятого. Помойно-серый утренний свет лился в окна их спальни.
Страстная пятница и день рождественских подарков были двумя драгоценными днями в году, на которые они ничего заранее не планировали. Завтра она будет метаться как угорелая, готовясь к обеду в пасхальное воскресенье, но сегодня не будет ни гостей, ни домашних заданий, ни спешки, ни даже походов за продуктами. Воздух был зябким, а кровать теплой.
Джон Пол убил дочь Рейчел Кроули.
Эта мысль навалилась ей на грудь, сдавливая сердце. Она никогда больше не сможет лежать в постели утром Страстной пятницы и расслабляться в блаженной уверенности, что не нужно ничего делать и никуда идти, поскольку кое-что останется не сделанным навсегда, до конца ее дней.
Она лежала на боку, прижавшись спиной к Джону Полу. Его рука теплой тяжестью покоилась у нее на талии. Ее муж. Ее муж, убийца. Может, она должна была понять? Должна была догадаться? Кошмары, мигрени, времена, когда он бывал упрямым и странным. Это ничего бы не изменило, но теперь она укоряла себя за невнимательность. «Такой уж он человек», – говорила она себе. Она упорно перебирала воспоминания об их браке в свете открывшегося ей знания. Например, вспомнила, как он отказался от попыток зачать четвертого ребенка. «Давай попробуем завести мальчика», – предложила ему Сесилия, когда Полли была еще совсем малышкой, – предложила, прекрасно зная, что оба они будут вполне довольны, если в итоге обзаведутся четвертой девочкой. Джон Пол озадачил ее, решительно отказавшись даже думать об этом. Вероятно, это было для него еще одним способом самобичевания, – значит, ему отчаянно хотелось иметь сына.
Надо подумать о чем-нибудь другом. Возможно, ей стоит встать и взяться за выпечку к воскресенью. Как она выдержит всех этих гостей, все эти разговоры, все это счастье? Мать Джона Пола будет сидеть в своем любимом кресле, исполненная праведности, в окружении свиты, посвященная в ту же тайну. «Это было так давно», – сказала она. А вот Рейчел, должно быть, кажется, что все случилось только вчера.
Вздрогнув, Сесилия вспомнила, что сегодня, по словам Рейчел, годовщина смерти Джейни. Знает ли об этом Джон Пол? Скорее всего, нет. У него ужасная память на даты. Без ее напоминаний он не знал бы о годовщине собственной свадьбы, так с чего бы ему помнить, какого числа он убил девушку?
– Боже правый, – тихонько пробормотала Сесилия себе под нос, когда на нее вновь обрушились симптомы ее новой болезни: тошнота и головная боль.
Нужно встать. Нужно как-нибудь сбежать от них. Сесилия потянулась сбросить одеяло, и Джон Пол привлек ее к себе.
– Я встаю, – сообщила она, не оборачиваясь.
– Как, по-твоему, мы справимся по деньгам? – спросил он ей в шею сиплым, словно от сильной простуды, голосом. – Если я и впрямь отправлюсь… Без моей зарплаты? Нам придется продать дом?
