Тайна моего мужа - Мориарти Лиана (книга бесплатный формат TXT) 📗
Роб уселся в красно-белое полосатое кресло напротив нее и зевнул. Рейчел едва удержалась от зевка сама и немедленно выпрямила спину. Ей вовсе не хотелось по-старушечьи задремать в доме у Лорен.
Она бросила взгляд на часы: едва минуло восемь утра. Предстояло вытерпеть еще много часов, прежде чем этот день подойдет к концу. В это время двадцать восемь лет назад Джейни как раз ела последний в жизни завтрак – скорее всего, половинку зернового хлебца «Витбикс». По утрам у нее не было аппетита.
Рейчел провела ладонью по диванной обивке.
– А как вы поступите со своей чудесной мебелью, когда переедете в Нью-Йорк? – спросила она спокойно и непринужденно.
Она может беседовать о приближающемся переезде в Нью-Йорк в годовщину смерти Джейни. О да, она может.
Роб промедлил с ответом, пристально разглядывая собственные колени. Она уже собиралась его окликнуть, когда он все же заговорил.
– Возможно, мы сдадим дом вместе с обстановкой, – выдавил он, как будто речь требовала от него усилий. – Мы еще думаем, как все устроить.
– Да, вижу, тут есть о чем подумать, – язвительно заметила Рейчел.
Да, Роб, не так-то просто увезти моего внука в Нью-Йорк.
Она впилась ногтями в обивку дивана, как будто тот был мягким жирным животным и ей хотелось его помучить.
– Мам, тебе снится Джейни? – спросил Роб.
– Да. – Рейчел подняла взгляд, освободившись из диванных объятий. – А тебе?
– Вроде того, – признался Роб. – Я вижу кошмары, как будто меня душат. Думаю, мне снится, что я Джейни. Это всегда бывает одинаково. Я просыпаюсь, ловя ртом воздух. И сны всегда хуже в это время года. Осенью. Лорен подумала, если я схожу с тобой в парк… это может… пойти мне на пользу. Встретиться с кошмаром лицом к лицу. Не знаю. Мне там совершенно не понравилось. Я неудачно выразился. Понятно, что тебе тоже не нравится там бывать. Но для меня это оказалось по-настоящему трудным. Думать о том, что ей пришлось вынести. Как она, должно быть, испугалась. Господи!
Он поднял взгляд к потолку, и его лицо скривилось. Рейчел вспомнила, что Эд боролся со слезами точно таким же способом.
Эду тоже снились кошмары. Рейчел просыпалась и слышала, как он кричит, снова и снова: «Беги, Джейни! Беги! Ради бога, милая, беги!»
– Прости, – вздохнула Рейчел. – Я не знала, что тебе снятся кошмары.
А что она могла бы с ними поделать?
– Это всего лишь сны. – Роб совладал с лицом. – Ничего особенного. Но плохо, что тебе приходилось каждый год бывать в парке одной. Прости, что я до сих пор ни разу не предлагал пойти с тобой. А следовало бы.
– Но ты предлагал, милый, – возразила Рейчел. – Неужели не помнишь? Много раз. И я всегда отказывалась. Это было важно для меня. Твой папа считал, что я свихнулась. Он никогда не ходил в парк. Даже не ездил мимо него по улице.
– Прости. – Роб утер нос тыльной стороной ладони и шмыгнул им. – Можно было подумать, что после стольких лет… – Он осекся.
С кухни доносился голосок Джейкоба, поющего песенку из мультфильма «Боб-строитель». Лорен ему подпевала. Роб нежно улыбнулся звуку. В комнату просочился запах горячих крестовых булочек.
Рейчел рассматривала лицо сына. Из него получился хороший отец. Лучше, чем достался ему самому. Сейчас такое считалось в порядке вещей – в нынешние времена все мужчины как будто стали лучшими отцами, – но Роб с детства был мягкосердечным.
Даже в младенчестве он был ласковым. Рейчел доставала его из кроватки, когда он просыпался, и сын уютно прижимался к ее груди и даже поглаживал по спине, словно благодарил за то, что его взяли на руки. Он был улыбчивым малышом, которого невозможно было не поцеловать. Она помнила, как Эд возмущенно бурчал: «Бог свидетель, женщина, этот ребенок свел тебя с ума».
Так странно оказалось вспоминать Роба младенцем, как будто она раскрыла горячо любимую книгу, которую не перечитывала много-много лет. Она так редко утруждала себя размышлениями о Робе, вместо этого пытаясь наскрести еще немножко воспоминаний о детстве Джейни, как будто детство Роба не имело значения, потому что он выжил.
– Ты был совершенно очаровательным ребенком, – сообщила она сыну. – Люди даже останавливали меня на улице, чтобы сделать комплимент. Я тебе когда-нибудь об этом говорила? Должно быть, сотню раз.
– Ты никогда мне этого не говорила. – Роб медленно покачал головой.
– В самом деле? – переспросила Рейчел. – Даже когда родился Джейкоб?
– Нет.
На его лице застыло изумление.
– Что ж, а следовало бы, – заключила Рейчел и вздохнула. – Наверное, мне много чего следовало бы сделать.
– Так я был симпатичным? – Роб подался вперед, опираясь локтями на колени.
– Ты был великолепен, милый, – заверила его Рейчел. – Как, разумеется, и сейчас.
– Да уж конечно! – фыркнул Роб.
Но ему не удалось скрыть удовольствие, которым вдруг засияло его лицо. Рейчел больно прикусила нижнюю губу, сожалея обо всех тех случаях, когда его подвела.
– Горячие крестовые булочки! – Лорен вошла в комнату с красивым блюдом безупречно подрумяненных и ровно намазанных маслом булочек и поставила его перед ними.
– Позволь тебе помочь, – предложила Рейчел.
– Ни в коем случае, – отказалась Лорен и добавила через плечо, уже возвращаясь на кухню: – Вы же никогда не разрешаете мне помочь у вас дома.
– А.
Рейчел показалось, будто ее неожиданно разоблачили. Она всегда предполагала, что Лорен толком не замечает ее действий и даже не воспринимает ее как личность. Собственный возраст представлялся ей щитом, укрывающим ее от глаз молодежи.
Она всегда притворялась перед собой, будто не позволяет Лорен помогать ей, потому что пытается стать безупречной свекровью. Но на самом деле не разрешить женщине тебе помочь – отличный способ поддержать дистанцию, дать понять, что не считаешь ее частью семьи. Все равно что сказать: «Ты не настолько мне нравишься, чтобы пустить тебя на мою кухню».
Лорен вернулась с еще одним подносом, на котором стояли три чашки кофе. Кофе тоже окажется безупречным, точь-в-точь таким, каким его любит Рейчел: горячим, с двумя ложками сахара. Лорен была безупречной невесткой. Рейчел была безупречной свекровью. Безупречность скрывала всю эту неприязнь.
Но Лорен победила. Ее тузом оказался Нью-Йорк, и она его разыграла. Ну и молодец.
– А где Джейкоб? – спросила Рейчел.
– Рисует, – усаживаясь, ответила Лорен, взяла чашку и искоса посмотрела на Роба. – Будем надеяться, что не на стенах.
Роб заулыбался ей, и Рейчел как будто краешком глаза заглянула во внутренний мир их брака. Похоже, это был удачный брак, насколько вообще можно судить.
Как бы Джейни относилась к Лорен? Стала бы Рейчел милой, заурядной, чрезмерно властной свекровью, если бы Джейни осталась жива? Невозможно представить. Мир, в котором появилась Лорен, бесконечно отличался от того мира, в котором жила Джейни. Как тут поверить, что Лорен все равно существовала бы на свете, если бы Джейни осталась жива.
Рейчел посмотрела на Лорен, на пряди волос, выбившиеся из ее хвоста. У них был почти тот же светлый оттенок, что и у волос Джейни. Только чуточку темнее. Возможно, с возрастом волосы Джейни тоже потемнели бы.
С самого первого утра после гибели дочери, когда она проснулась и на нее обрушился весь ужас произошедшего, Рейчел одержимо представляла себе другую жизнь, следующую бок о бок с ее собственной. Настоящую жизнь, которую у нее украли. Ту, где Джейни живая лежала бы в теплой постели.
Но с годами становилось все труднее и труднее представлять ее себе. Лорен же сидела прямо перед ней и была такой живой, ее кровь бежала по жилам, а грудь вздымалась и опадала.
– Мам, ты в порядке? – спросил Роб.
– Все хорошо, – отозвалась Рейчел.
Она потянулась было за чашкой кофе, но обнаружила, что не в силах даже поднять руку.
Порой Рейчел охватывала чистая, неразбавленная боль утраты. Иногда ее сменял гнев, яростное желание рвать, бить и убивать. А временами, как сейчас, оставалось лишь обычное безрадостное ощущение, мягко, удушающе обволакивающее, словно густой туман.
