Терапия (ЛП) - Перес Кэтрин (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Я не знаю. Я просто не знаю. — Она кладет свою руку на мое плечо.
— Позволь мне помочь тебе. Я знаю, сейчас между нами все плохо, но я все равно хочу быть здесь для тебя.
— Спасибо, — говорю я.
— Может, пора начать всех обзванивать?
— Думаю, да. Но сначала мне нужно вернуться и провести некоторое время с... — я не могу закончить предложение, но она знает, что я пытаюсь сказать. Я глубоко вздыхаю и продолжаю: — Я узнаю, что им от меня здесь нужно, а затем мы можем поехать домой и начать все приготовления.
Она кивает в знак согласия и мне в голову вдруг приходит мысль, что в один день я потерял двух самых важных женщин в моей жизни.
***
Этим утром похороны моей матери. Я любил свою мать, но ненавижу то, как закончился наш последний разговор. Я ненавижу то, что мы сказали наши последние слова в гневе. И я ненавижу, что не ответил, когда она сказала, что любит меня. Виктория была удивительной и со всем помогла, не прося ничего взамен. Она ни разу не заводила разговор о помолвке или свадьбе. Я хочу спросить ее о ребенке, но мне так плохо, что не могу заставить себя сделать это.
— Ты готов? Пора.
— Да, Вик, я буду через секунду.
Я проверяю свой галстук и делаю глубокий вдох. Я так часто делаю это в последнее время. Кажется, будто воздух в моих легких — это единственное, что удерживает меня на плаву, единственное, что мне осталось.
— Ладно, поехали.
Мы едем в похоронное бюро, стоянка переполнена автомобилями. Должно быть, здесь весь город.
Я паркуюсь и выхожу.
— Спасибо, что пришла со мной, — говорю я ей.
— Я бы не позволила тебе сделать это в одиночку, Джейс. Ты знаешь, это.
Она протягивает мне руку, и я беру ее. Вместе мы или нет, Виктория сильная и прямо сейчас мне это нужно.
Глава 31
«Живи каждую минуту так, будто она последняя». — Автор неизвестен
Джессика
— Кингсли, спасибо, что привез меня. Я знаю, что ты против этого, — говорю я и сжимаю его руку.
— Я просто не понимаю, зачем тебе нужно идти на похороны его матери. Ты ненавидела ее. Не вижу смысла.
— Он был рядом большую частью моей жизни, и хотя я знаю, что его мама меня ненавидела, я все еще чувствую, что должна прийти.
— Ладно. Мне просто это не нравится. Вот и все, — бормочет он.
Дорога казалась бесконечной. Мне не нравится знать, что Кингсли недоволен, но мне нужно идти. Мне нужно быть там. Мы с Мерседес все дорогу переписывались и наконец-то договорились встретиться. Мы собираемся заехать в кафе пообедать. Это большой шаг для меня к настоящей дружбе, но я чувствую себя довольно хорошо. Я думаю, что в последнее время чувствую себя немного лучше.
Когда мы приходим на кладбище, мою голову наводняют воспоминания того дня, когда несколько лет назад Джейс привел меня сюда. Я осматриваюсь и вижу множество машин, толпу людей, и вдруг на меня накатывает страх.
— Боже мой, все будут здесь. Все люди, которые меня ненавидят. Я понятия не имею, о чем я думала. Это была ужасная идея. — Я чувствую панику и даже слышу это в своем голосе, но я не могу успокоиться.
Кингсли припарковывает арендованный автомобиль и протягивает руку, чтобы взять мою.
— Слушай, я не хотел этого, но если ты хочешь идти туда, то иди, несмотря на всех тех людей, что обидели тебя в прошлом. — Он тянет мою руку и целует ее нежно. — Если ты хочешь быть здесь, будь. Они не могут причинить тебе вреда. Ты слышишь меня? Ты взрослая женщина и сильнее, чем была тогда. — Держа мой подбородок в своей руке, он говорит: — Держи голову высоко и иди. Я, может быть, против этого, но я ни за что не позволю тебе отступить из-за них.
— Ты прав. Они не могут причинить мне боль. — Я смотрю вниз и копаюсь в своей сумочке. И на самом дне вижу ее. Я достаю маленькую снежинку на булавке и пристегиваю.
— Что это? — спрашивает он
— Это мое защитное поле, — говорю я ему с небольшой улыбкой.
Он выглядит сконфуженным, когда я вешаю ее себе на пиджак.
— Это долгая история. Я расскажу тебе об этом когда-нибудь, но не сейчас. Ты пойдешь со мной?
— Нет, я подожду здесь. Ты можешь сделать это. Ты не нуждаешься во мне.
Я киваю и не спорю, потому что, по правде говоря, я не хочу ранить Джейса, показав, что я с Кингсли. Думаю, Кингсли это понимает, поэтому он остается подождать.
Мне так чертовски повезло.
— Спасибо. — Я дарю ему глубокий поцелуй и улыбку, перед тем как отстраняюсь.
Я собираю каждую унцию мужества и выбираюсь из автомобиля. Я надела простое черное платье и черные балетки. Поминальная служба уже началась, так что я буду просто тихо стоять сзади и слушать. Я сканирую толпу и почти сразу вижу Элизабет Брант. Она выглядит точно так же. Маленький златокудрый мальчик тянет ее за рукав. У него подтяжки на штанах, и он как-то неуклюже передвигается. Она смотрит на него сверху вниз, улыбаясь, и тихо просит его быть потише. Элизабет Брант, мама. Какая странно. Маленький мальчик держится за ее рукав и тянет его; потом он хватается за ширинку на штанах. Он хочет в туалет. Она нагибается, поднимает его и незаметно выходит из толпы. Мои нервы измотаны, и мысль столкнуться с ней лицом к лицу буквально приводит меня в ужас. Я заставляю себя оставаться на месте и решаюсь. Я принимаю решение повернуться к ней лицом, независимо от моего страха или того, что может случиться. Она идет в мою сторону и в ту минуту, когда ее глаза поднимаются от земли, они расширяются. Удивление написано на ее совершенном лице, и она останавливается на середине шага.
— Мамочка! Я хочу писать, — хнычет он.
— Ладно, ладно, Джуниор, мы едем.
Она начинает идти в сторону парковки и как только проходит мимо меня, она замедляется. Кажется, будто она собирается что-то сказать, но не говорит. Она просто дарит мне неловкую улыбку и проходит мимо. Какого черта только что произошло? Она ничего не сказала, и она улыбнулась мне. Я делаю шаг ближе к остальным людям и стараюсь смотреть сквозь них, пытаясь мельком увидеть Джейса. Как только замечаю его, я вижу и ее. Виктория и Джейс, рука об руку. Она выглядит красиво, как всегда, и он похож на Джейса, просто очень печального. Мое сердце разрывается от боли за него; я ненавижу то, что делает ему больно. Может быть, я не должна быть здесь. Я не чувствую, что принадлежу этому обществу. Поворачиваюсь и начинаю идти обратно к машине, когда Элизабет выходит из внедорожника с маленьким мальчиком, следующим за ней по пятам. Мальчик проскальзывает мимо нее и спотыкается о свои ноги, падая на землю прямо передо мной. Он начинает плакать, и я инстинктивно наклоняюсь, чтобы помочь ему подняться, а Элизабет подбегает к нам.
— Мамочка, у меня бо-бо на коленках, и они болят, — кричит он.
— Ох, Джуниор, все будет хорошо. В моей сумочке у меня есть лекарство от бо-бо и пластырь со Спанч Бобом.
Маленький мальчик улыбается сквозь слезы и говорит:
— Ура, пластырь Спанч Боб.
Элизабет поднимает его и смотрит на меня.
— Спасибо, что помогла ему подняться.
Миллионы вещей, которые я хотела ей сказать, застревают в горле, в плену годами сдерживаемого гнева и боли. Прежде чем я успеваю сказать, ее сын разбивает тишину.
— Мама, это твоя подруга?
Если бы этот парень только знал, как далеки от реальности его слова.
— Нет, дорогой, мы не друзья. Но мама давным-давно ходила с ней в школу. Мама хотела, чтобы она была ее подругой.
Что?
Элизабет Брант официально сошла с ума. По какой-то причине меня это бесит, и я просто хочу ударить ее, но не могу, потому что это похороны, и она держит маленького мальчика.
— Я не собираюсь говорить о нас перед твоим ребенком, но не говори то, что не имеешь в виду, просто чтобы сгладить ситуацию, Элизабет. Ты никогда не хотела, чтобы мы были друзьями, и мы обе это знаем, — огрызаюсь я.
