Терапия (ЛП) - Перес Кэтрин (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

Я прохожу мимо нее по направлению к машине, и она говорит:

— Ты права. Я не хотела. Я теперь не та, какой была раньше. Все, что я хочу сказать, что если бы я могла, то сделала бы другой выбор. Мой собственный ребенок изменил мою жизнь и прости за то, кем я была раньше. Прости меня за все.

Я не оборачиваюсь. Я не могу. Не могу простить ее прямо сейчас. Я возвращаюсь к машине и сажусь.

— Поехали.

— Почему? Что случилось? — спрашивает Кингсли, и его глубокие синие глаза смотрят на меня с беспокойством, как будто ему нужно убедиться, что я невредима, в безопасности.

— Это была ошибка, вот и все.

— Джессика, ты пришла сюда, не для того чтобы просто развернуться и уйти.

Я скрещиваю руки на груди и наклоняю голову назад.

— Я знаю. Это просто слишком, и я действительно не думаю, что смогу пройти через это.

Я замечаю, что люди, идут к своим машинам и уезжают.

— Ну, думаю, в любом случае, все закончилось, — говорю я.

Кингсли заводит машину, и мы ждем, пока другие уезжают. Я смотрю на лица людей, проходящие мимо нас, некоторые знакомые, другие нет. Затем я вижу его. Джейса. Он разговаривает с Викторией. Она кивает, обнимает его и уходит. Он поворачивается назад, в сторону могилы, и я вижу, как он встает на колени рядом с другим камнем. Это могила его сестры.

— Кингсли, я знаю, тебе это не понравится, но я хочу увидеться с ним, прежде чем мы уедем.

Он вздыхает и разворачивает машину.

— Ладно, иди.

Я наклоняюсь и нежно целую его заросшую щетиной щеку.

— Я люблю тебя, ты знаешь это? Ты удивительный.

— Ладно, ладно, Джессика. Иди, пока я не передумал.

Я иду по мягкой траве, слушая биение сердца в своих ушах. Я нервничаю, и мне страшно.

— Джейс.

Он оборачивается, и на его лице появляется удивление, при виде меня.

— Джесс?

— Привет, — говорю я просто.

Он встает.

— Что ты здесь делаешь?

— Я просто хочу быть здесь. Я не знаю, просто чувствовала, что должна быть здесь.

— Почему?

Он выглядит таким растерянным, и измученное выражение на лице разбивает мое сердце.

— Я сожалею. Может быть, это была просто ошибка. — Я начинаю оборачиваться, и он говорит:

— Нет, не уходи.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь назад.

— Ты уверен?

— Уверен.

— Хорошо.

Он протягивает руку, и как только наша кожа соприкасается, я переношусь назад в прошлое. Мой мозг, может, и смог забыть, но мое сердце всегда помнит.

— Помнишь тот день, когда я привел тебя сюда? — спрашивает он.

— Да, конечно помню.

— Я был здесь недавно и принес цветы.

Красивые фиолетовые цветки стоят в вазах на каждой стороне надгробного камня.

— Они великолепны.

Он смотрит на меня, и грусть в его глазах грозит захлестнуть меня.

— Где ты это взяла?

— Взяла что? — спрашиваю я, запутавшись.

— Эту брошь. Снежинку. — Он указывает на мой пиджак, и я смотрю вниз, прикасаясь к ней пальцами.

— Ах, этот? Это был подарок.

— От кого? — он выглядит встревоженным, почти сердитым.

— Что, Джейс? В чем дело? Маленькая девочка, что жила по соседству со мной в школе дала ее мне.

— Это невозможно, — говорит он.

— Почему это невозможно? Ты немного меня пугаешь.

— Я подарил точно такую же брошь, Женевьев давным-давно. Она была на ней, когда мы ее похоронили, — говорит он, и он выглядит так, как будто увидел привидение.

Неужели он думает, что это та же самая брошь?

— Джейс, это безумие. Я уверена, что в этом мире есть тонны таких брошек. Не похоже, что они только сделали одну. Ты просто взволнован, и твой мозг сыграл с тобой шутку. Я могу снять ее, если тебя это беспокоит.

Его выражение замученное, и он качает головой.

— Я думаю... я не знаю. Может быть, ты права. Может быть, я схожу с ума. — Я никогда не видела Джейса таким побитым. Мне придется бороться с желанием подойти к нему, чтобы обнять его и сказать ему, что все будет хорошо. Это не мое место. У него есть Виктория, и у меня есть Кингсли.

— Слушай, я пришла, потому что хотела сказать тебе, что сожалею твоей потере. Я знаю, что твоя мама ненавидела меня, но она твоя мама, и я знаю, что ты любил ее.

— Спасибо, Джесс. Я действительно ценю это.

Его телефон вибрирует, и он вытаскивает его из кармана.

— Эмм, я должен ответить. — Он выглядит жалко, но это хорошо. Я не хочу быть свидетелем его боли еще больше. Я сказала, что мне нужно сказать.

— Да, конечно. Все нормально. Мне все равно нужно ехать.

— Ладно. Спасибо, Джесс, и, пожалуйста, береги себя.

Его слова звучат пусто, и я вижу, как сильно он пытается сдерживать себя.

— Ладно, пока, — говорю я и ухожу.

Я возвращаюсь к машине, и Кингсли немного расстроен.

— Все в порядке, мы можем ехать.

— Ладно, тебе не нужно еще где-нибудь остановиться, пока мы здесь? Ты действительно не хочешь увидеть своих родителей? — спрашивает он. Мы говорили о моих родителях несколько раз, и я рассказала ему о наших несуществующих отношениях, но думаю, что он все еще надеется, что я изменю свое решение. Мне нравится, что он призывает меня к тому, чтобы иметь стабильные отношения, но я просто не готова бороться с ними. Пока еще не готова.

— Я уже говорила тебе, я не разговариваю с родителями. Я не разговаривала с ними несколько лет.

— Ладно, ладно. Я просто спросил. — Он вскидывает руки в оборонительном жесте, потом помещает их обратно на руль и выезжает на дорогу, но он поворачивает налево, в сторону города, а не направо.

— Ты направляешься не в ту сторону, Кингсли.

— Нет, Джессика, — он передразнивает мою интонацию, и я не могу удержаться от смеха. Он всегда точно знает, что нужно сделать, чтобы на моем лице появилась улыбка. — Я должен заправиться, прежде чем мы поедем. — Он улыбается мне, хватая меня за руку, и переплетает наши пальцы. Мы сидим в комфортной тишине, пока едем по старой асфальтированной дороге.

Все выглядит точно так же. Я чувствую какое-то подобие мира в своем сердце. Я люблю Джейса. Он навсегда останется моей первой любовью, но я знаю, кто я и где должна быть сейчас. Когда я с Кингсли, я просто чувствую себя хорошо. Я открываю свое окно, и мои волосы развеваются от теплого техасского ветерка, мне так хорошо. Кингсли отпускает мою руку и наклоняется вниз, чтобы включить радио. Я слышу ноты Перл Джем «Последний поцелуй» прежде чем вижу грузовик, который едет прямо на нас.

— Кингсли! — кричу я.

***

Мучительная боль.

Тьма.

Я чувствую, как будто в голове кто-то стучит большим молотком, и тупую пульсирующую боль в шее.

— Мэм, вы в порядке. Вы можете открыть глаза? Вы меня слышите, мэм? — спрашивает меня приглушенный голос. Это мужской голос, я никогда не слышала его раньше.

С трудом открываю глаза, и солнечный свет ослепляет меня. Я пытаюсь подняться, несмотря на боль в своей голове, но кто-то останавливает меня. Я дезориентирована, и мое зрение размыто.

— Мэм, пожалуйста, не дергайтесь. У вас сотрясение. Мы отвезем вас на следующей машине скорой помощи, так что вы будете в больнице со своим другом.

Мой друг... Боже мой, Кингсли! Мой туманный разум начинает проясняться, и я вспоминаю. Грузовик появился из-за угла на нашу полосу и ударил нас.

— Где он? Скажите мне, он в порядке? — мой голос хриплый, в горле сухо.

— Я не знаю, мэм. Мы перевезем вас в ближайшее время, и о вас позаботятся. Просто сохраняйте спокойствие. Я уверен, что с вашим другой все будет хорошо.

Он ставит кислородную маску мне на лицо, и я стараюсь дышать. Все будет хорошо, так должно быть. Это просто должно быть. Кингсли большой и сильный. Если мне хорошо, то он наверняка тоже в порядке, да? Меня перемещают на каталку, и вокруг меня начинает суетиться народ. Меня поднимают в скорую и захлопывают дверь. Боль распространяется по всей голове, и я закрываю глаза, морщась от ее интенсивности. Все, что я хочу сделать, это добраться до больницы и узнать, что с Кингсли все хорошо.