Ядовитые цветы - Берсенева Анна (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Глава 5
Гости бывали у Нойбергов часто. Лизу всегда приглашали посидеть за столом, познакомиться с новыми людьми. Незаметно для себя она научилась поддерживать беседу, даже если собеседники не казались ей особенно интересными. В ней появилась непринужденность, которой совсем не было прежде. Однажды Лиза вспомнила, как беспомощно стояла посреди просторной гостиной в загородном особняке Виктора, не зная, как повернуться среди гостей. Да с ней ли это было?
Сегодня гостем Нойбергов был Пауль Кестнер – высокий худой мужчина лет тридцати пяти с внимательным и серьезным взглядом небольших серых глаз. На нем был светлый костюм в тонкую полоску и, несмотря на жару, шелковый галстук в мелкий рисунок. Лизе показалось, что он немного похож на верблюда, – впрочем, весьма элегантного.
Разговор сразу показался Лизе скучным. Говорили о каких-то инвестициях – то есть о делах той фирмы, в которой работали Фридерика и Пауль Кестнер. Лиза заметила, что и Гюнтеру не слишком интересен этот разговор, и он слушает в основном из вежливости. Время от времени Пауль оборачивался к Лизе, что-то разъясняя ей, и каждый раз она привычно изображала вежливый интерес, хотя даже не вслушивалась в то, о чем он говорит. Она только рассматривала гостя – главным образом потому, что ей был интересен покрой его пиджака со слишком узкими, как ей казалось, лацканами.
«Может быть, так теперь модно?» – думала Лиза, кивая в то же время головой, соглашаясь с какими-то неведомыми соображениями Пауля.
Она заметила, что Гюнтер никогда не говорит о своей работе – то есть о русской литературе девятнадцатого века, – когда у них бывают гости. Лиза давно уже догадалась, что Гюнтер разделяет незримой границей свою работу – довольно нудные, на ее взгляд, исследования текстов, и свою тайную страсть – человеческие характеры из русских романов. Ведь они и поняли друг друга так хорошо, когда начали говорить о Татьяне Лариной… Наверное, он не хотел болтать об этом с людьми, которым все это безразлично и которые будут слушать только из вежливости – вот как Лиза сейчас слушает об инвестициях.
Вскоре Лиза улизнула из гостиной – под благовидным предлогом, что ей необходимо помочь Александру с уроками. Вниз она спустилась незадолго до ужина, чтобы помочь Фридерике накрыть на стол.
Сквозь прозрачную стену гостиной, ведущую в сад, Лиза видела, что Пауль, сидящий с Гюнтером возле детских качелей, то и дело бросает взгляды туда, в комнату, где она и Фридерика заканчивают последние приготовления к ужину.
– Прошу! – объявила наконец Фридерика, распахнув дверь в сад.
Мужчины – в том числе, разумеется, Сашка и Джеки – вошли в гостиную и восторженно заахали, увидев красиво накрытый стол. Это было еще одно важное умение, приобретенное Лизой в Германии, – накрывать на стол. Еще живя в Новополоцке, она с удовольствием читала книги по домоводству, представляя, как когда-нибудь будет хозяйкой дома – непременно большого дома, почему-то думала она – и станет накрывать роскошный стол – вот такой, какой описывается в этих книжках. Но с повседневной жизнью, которую она знала, как-то не вязалась вся эта книжная торжественность. Здесь же Лизу сразу поразило, как тщательно накрывается стол к обычному будничному завтраку – салфетки, разноцветные свечи в хрустальных подсвечниках, сияющие приборы. И, конечно, маленькая подставочка под чайник или кофейник, внутри которой горит свечка. Такую подставочку Лиза впервые увидела в загородном доме Виктора.
Смешная торжественность, которая непременно сопровождала завтраки, обеды и ужины, постепенно начинала нравиться Лизе. Было что-то праздничное во всех этих ритуалах. А почему бы и не устраивать себе этот маленький праздник ежедневно?
Паулю понравился «русский салат», приготовленный Фридерикой по Лизиному рецепту. Сама Лиза всю жизнь была уверена, что этот салат, неизменно присутствующий дома на любом праздничном столе, называется оливье, но в Германии было на этот счет другое мнение.
– Тебе надо попробовать то, что Лиза готовит сама, – с гордостью сказала Фридерика. – Этот борщ, эти пельмени!
– Фридерика ужасно боялась наесться лишних калорий, – улыбнулась Лиза. – Но я все-таки убедила ее, что вкусными могут быть не только морковка и салатные листочки.
– Я готов поглощать калории, – тут же произнес Пауль. – Если Лиза так же хорошо готовит, как говорит по-немецки…
Лиза знала, что это не дежурный комплимент. Она и сама чувствовала, что ее немецкий стал почти безупречным. После первоначальной эйфории от того, что она понимает все, что говорят Нойберги, Лиза вскоре поняла, что они все-таки стараются говорить с ней так, чтобы быть понятыми. Она помнила свою полную растерянность на улице, когда обратилась с каким-то вопросом к симпатичной молодой женщине – и на нее обрушилась лавина непонятных слов, произносимых быстро и как-то чересчур коротко. Но все это было позади, и сейчас Лиза понимала не только каждое слово, произносимое Паулем, но и оттенки смысла, которые прежде были для нее совершенно темны.
– Она еще и читает книги такого содержания, что ей мог бы позавидовать дипломированный филолог, – добавил Гюнтер.
– Я заинтригован! – воскликнул Пауль. – Если я услышу, что Лиза еще и любит классическую музыку…
– Я действительно люблю классическую музыку, – подтвердила Лиза. – Особенно Моцарта и Вивальди.
– Бог мой! Неужели это свойственно всем молодым русским девушкам? – всплеснул руками Пауль.
– Не знаю, всем ли, – ответила Лиза. – Мне это нравится, вот и все.
– В таком случае, – торжественно произнес Пауль, – я буду счастлив, Лиза, пригласить тебя на прекрасный концерт в соборе Альтенберга, который состоится послезавтра.
Лиза любила концерты в соборах, и ее обрадовало предложение Пауля.
– Осторожно, Лиза! – засмеялась Фридерика. – Пауль – настоящий фанат классической музыки, если он найдет в тебе единомышленницу, то заставит тебя прослушать все, что можно услышать в Кельне, Бонне и окрестностях.
– Я не против, – улыбнулась Лиза. – Мы ведь можем иногда брать с собой и Александра, чтобы я не совсем забывала, зачем оказалась здесь?
Так, непринужденно болтая, они сидели за столом. Это был тот самый разговор ни о чем, который Лиза полюбила со времени ее визита в загородный дом к Виктору. Она поняла, что во время такой, казалось бы, пустой болтовни замечаешь взгляды собеседника, улавливаешь его интонации, и это позволяет понять человека лучше, чем пространные рассуждения.
Они не заметили, как засиделись до темноты. Лиза, впрочем, заметила. Несмотря на то что Пауль показался ей симпатичным человеком, ей становилось скучновато в его обществе. Он взглянул на часы и удивленно произнес:
– О! Я, кажется, злоупотребил вашим гостеприимством, друзья мои. Мне пора. И я надеюсь, – обернулся он к Лизе, – что мы непременно посетим концерт в Альтенберге вместе.
– Какой милый человек, правда? – сказала Фридерика, когда стих гул машины Кестнера. – И он очень перспективный менеджер. Такое экономическое чутье! Я уверена, что у него большое будущее.
Лизу, по правде говоря, не слишком интересовало будущее Пауля Кестнера. Она складывала тарелки в посудомоечную машину и была вполне увлечена этим занятием.
…А уже на следующее утро Лиза начисто забыла о Пауле Кестнере. Наступил понедельник, а этот день всегда казался Лизе безнадежно унылым. Она посмеялась над скучной Сашкиной мордашкой, провожая его в школу; теперь Лиза часто делала это вместо Фридерики.
– Понимаю тебя, приятель, – посочувствовала она. – Но что поделаешь. Я не знаю людей, которым нравится понедельник.
– Маме, по-моему, все равно, какой день, – проворчал Александр.
Лизу постепенно закружили повседневные заботы. Однажды она поймала себя на том, что привыкла ко всем этим само собою разумеющимся удобствам, из которых состоял быт. Неожиданно сломалась стиральная машина – и она запаниковала: как же теперь стирать? К счастью, мастер появился через час, и вскоре Лиза со вздохом облегчения привычно выбирала программу для стирки.
