По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (прочитать книгу .TXT) 📗
Читаю эсэмэску от Натали.
«Только что приземлились. Беру такси. Скоро приеду. Целую».
Когда я вижу подъехавшее к больничным воротам такси, я мгновенно вскакиваю. Как давно я не видела Натали, с тех самых пор, как мы поссорились из-за Деймона.
Но для меня это больше не имеет значения. По крайней мере, сейчас. Друзья всегда остаются друзьями, пусть даже порой они ранят тебя в самое сердце, и эта боль в сто крат сильнее, потому что причинил ее твой лучший друг. Все мы не ангелы. Ошибки для того и совершаются, чтобы настоящий друг мог простить тебя. А для чего же еще существуют друзья? В каком-то смысле Натали для меня как Эндрю, я не могу представить, как бы жила без нее. И сейчас она мне нужна, как никогда.
Увидев меня, она бежит по бетонной дорожке, длинные каштановые волосы развеваются на ветру.
– Боже мой, Кэм, как же я по тебе соскучилась!
Натали бросается ко мне и чуть не душит в объятиях.
Наконец-то она здесь, рядом, мне так нужна ее поддержка, как хорошо, что можно вволю наплакаться у нее на груди. Не могу и не хочу сейчас сдерживать слезы. Никогда я так много не плакала, как в последние двадцать четыре часа.
– Ну, Кэм, ну успокойся… Что стряслось?
Она гладит меня по голове, а я продолжаю рыдать в ее кофточку.
– Ну, пойдем сядем.
Натали ведет меня к каменной скамье под дубом, и мы усаживаемся.
Я рассказываю ей все. И почему убежала из дома, и как встретила Эндрю в автобусе, и так далее до этой самой минуты, когда мы сидим с ней на скамье под деревом. Она улыбается, смеется и плачет вместе со мной, а я рассказываю, что мы делали с Эндрю вместе, а сама удивляюсь: никогда не видела, чтобы Натали столь серьезно относилась к тому, что я говорю. Она вообще ни к чему серьезно не относилась. Впрочем, нет, было, пожалуй, когда моего брата Коула посадили в тюрьму и когда мои родители развелись. И еще когда погиб Иэн. Натали бывает и взбалмошной, и нахальной, любит шляться по вечеринкам и дискотекам, не умеет придержать язык, когда надо, но понимает, что всему свое время и место, и теперь вот она слушает меня с открытым сердцем.
– Не могу поверить… Ну почему столько бед на твою голову: сначала Иэн, потом все это? Почему судьба играет с тобой такие злые шутки?
В каком-то смысле она права, только вот что касается Эндрю, тут гораздо хуже, чем просто злая шутка.
– Послушай, подруга, – кладет она руку мне на колено, – неужели ты думаешь, что такая встреча могла быть просто случайностью? Так не бывает. – Качает головой. – Ты меня прости, Кэм, но если это случайность, то уж очень подозрительная – ведь вы были созданы друг для друга. Просто как в этих долбаных волшебных сказочках про неземную любовь, блин.
Я ничего не говорю, думаю над ее словами. Обычно, когда она начинает так высокопарно выражаться, я обязательно что-нибудь ляпну, но только не сейчас.
Она ждет, и я наконец поднимаю на нее глаза.
– Неужели ты и правда думаешь, что все это с тобой произошло только для того, чтобы ты сейчас смотрела, как он умирает?
Ее слова жалят в самое сердце, но я терплю.
– Не знаю.
Смотрю на деревья, растущие на лужайке, но вижу перед собой только лицо Эндрю.
– Он обязательно выздоровеет. – Натали берет в ладони мое лицо и заглядывает в глаза. – Выкарабкается. Ты просто скажи смерти: проваливай, хватит, мол, с меня одного раза, усекаешь?
Иногда она меня очень удивляет. Например, сейчас.
Я несмело улыбаюсь, и она вытирает с моих щек слезы.
– Пойдем поищем какую-нибудь кофейню.
Натали встает, перекидывает через плечо ремень своей огромной черной сумки и протягивает мне руку.
Но мне так не хочется уходить отсюда.
– Я… Натали, я хочу остаться здесь.
– Нет, тебе надо хотя бы на время уйти подальше, здесь дурная энергетика… Больница из кого угодно высосет последнюю надежду. Придем, когда он вернется в палату, и ты познакомишь меня со своим красавчиком… Ну просто вылитый Келлан, я тебе ужасно завидую. – Она широко улыбается, демонстрируя все свои зубы.
Всегда умела заставить меня улыбнуться.
Я сдаюсь и беру ее за руку:
– Ну хорошо.
Садимся в «шевроле», едем до ближайшего кафе. Всю дорогу Натали не перестает болтать всякую чушь.
В кафе садимся за столик напротив друг друга.
– Блин, Кэм, как тебе повезло! – в который раз восклицает она, потягивая кофе со льдом. – Такой парень! Таких сейчас днем с огнем не найдешь.
– Да не такой уж он идеальный, – возражаю я, помешивая в чашке соломинкой. – Ругается как сапожник. Упрямый как осел. Всегда делает все по-своему. Заставляет делать то, что я не хочу.
Натали усмехается и снова сосет соломинку.
– А я говорю, идеальный, – смеется она и закатывает карие глаза к потолку. – Ты мне брось заливать. Как же, заставляют ее. Щас! А мне почему-то кажется, что ты обожаешь ему повиноваться. – Она хлопает ладошкой по столу и смотрит на меня, вытаращив глаза. – А в постели? У-у-у, он, наверное, такой крутой. Ну скажи, крутой?
Она даже подпрыгивает на стуле от нетерпения.
Я все-таки проговорилась ей, что мы с ним спали, но о самых пикантных подробностях умолчала.
Вожу глазами по столу.
Она снова громко хлопает ладошкой, и парень, сидящий позади ее, поднимает голову и смотрит на нас.
– Бог мой, неужели правда?
– Да, представь себе! – шепчу я, стараясь не рассмеяться. – Ты довольна? Теперь успокоишься?
– Да брось ты! Давай выкладывай все, даже вот такусенькие подробности!
Сощурив глаза, большим и указательным пальчиком она показывает, каких ждет от меня подробностей.
Да какого черта? Пожимаю плечами, перегибаюсь через стол и оглядываюсь по сторонам, не подслушивает ли кто.
– В первый раз, – начинаю я, и лицо ее сразу как бы застывает маской жгучего любопытства, глаза выпучены, рот полураскрыт, – он меня почти изнасиловал… Ну, ты понимаешь, о чем я… Конечно, я сама этого хотела…
Она кивает головой, как китайский болванчик, но ничего не говорит, с нетерпением ждет продолжения.
– Знаешь, он от природы лидер и не стал бы этого делать только потому, что я проболталась, мол, мне так нравится. И вообще, был очень бережен, нигде не переборщил, только хотел, чтобы мне было хорошо.
– А потом у вас еще такое же было?
– Нет, но мне кажется, ему хочется.
Натали улыбается.
– Так ты у нас маленькая сексуальная извращенка! – восхищенно говорит она, и я краснею так сильно, что не могу поднять глаза. – Похоже, это как раз то, что тебе нужно, во всех отношениях. Он все-таки вправил тебе мозги… А вот Иэн и Кристиан так и не смогли. – Натали бросает быстрый взгляд вверх, как бы на небеса. – Прости меня, Иэн, ты знаешь, я всегда тебя любила. – Целует два пальца и посылает к небу воздушный поцелуй. Потом так же быстро переводит взгляд на меня.
– Но я люблю его не за это, – говорю я.
Натали резко захлопывает рот. И я тоже. Кажется, из помещения выкачали весь воздух. Я даже не совсем поняла, что такое сказала.
Господи, неужели я сказала это вслух? Зачем?
– Ты любишь его? – спрашивает Натали, хотя, похоже, не слишком удивлена.
Я не отвечаю. Все слова застряли в глотке.
– Если бы ты не влюбилась в него после всего, что между вами было, значит это у тебя опухоль мозга, вот что я скажу.
Мне очень не нравится, что она произносит эти два страшных слова, но понимаю, что Натали не имела в виду ничего дурного.
Ну, хватит… Спасибо ей, конечно: заставила меня хоть ненадолго забыть о том, что дела у меня хреновые, и о своем страхе за Эндрю, но у меня больше нет сил подыгрывать ее беззаботной болтовне. Я очень благодарна ей, она вытащила меня из депрессии, с этими разговорами про секс мы с ней словно вернулись в прежние времена…
Но больше я не могу.
Сейчас я хочу поскорее вернуться в больницу и быть с Эндрю.
Мы с Натали возвращаемся уже к закату, проходим через парадные двери, ковыляем к лифту.
– Надеюсь, он уже в палате, – нервно говорю я, тупо глядя на размытое отражение в стеклянной двери лифта.
