Аристос - Роговская Наталия Феликсовна (книга регистрации txt) 📗
Экзистенциализм
73. Все государства и общества содержат зародыши фашизма. Они стремятся к однополюсности, к навязыванию другим своих правил. Вот почему истинное противоядие против фашизма — не социализм, а экзистенциализм.
74. Экзистенциализм — это бунт индивида против всех тех идейных систем, психологических теорий, разных форм общественно-политического гнета, которые пытаются лишить его индивидуальности.
75. Экзистенциализм, в лучших своих проявлениях, пытается возродить в индивиде ощущение его собственной уникальности, понимание ценности внутреннего беспокойства как противоядия против интеллектуального самодовольства (косности), осознание того, что нужно учиться делать выбор и самому отвечать за свою жизнь. Таким образом, экзистенциализм, помимо всего прочего, — это попытка противостоять повсеместно распространенному и все более и более опасному чувству немо у современного человека.
76. Экзистенциализм по своей сути враждебен всякой организации общества и всякой системе взглядов, которые не позволяют индивиду выбирать, столько раз, сколько ему будет угодно, считать ли себя частью этого общества и этой идейной системы или нет. Эта неуступчивость, этот упрямый индивидуализм делают его уязвимым для ложных истолкований, на которые горазды мнимые экзистенциалисты, а правильнее сказать, анархисты и философы от богемы, и уязвимым для нападок со стороны тех, кто придерживается традиционных взглядов на ответственность перед обществом и общественный договор.
77. В экзистенциализме слышится призыв отринуть традиционные кодексы морали и поведения, особенно если они навязываются властью или обществом безо всякого внятного обоснования, кроме единственного — освященности традицией. Другой постоянный призыв — исследовать мотивы; первым экзистенциалистом был Сократ — не Кьеркегор. Школа Сартра выдвинула теорию «ангажированности», но перманентная ангажированность в отношении религиозной или политической догмы (так называемый «католический» или «коммунистический» экзистенциализм) глубоко неэкзистенциалистична. Экзистенциалист должен, исходя из своих убеждений, судить о всякой ситуации по существу, всякий раз заново взвешивать свои мотивы перед лицом новой ситуации и только тогда делать выбор. Он никогда ничему не принадлежит в том смысле, в каком любая организация требует «принадлежности» от своих членов.
78. Для меня невозможно отвергнуть экзистенциализм, хотя возможно отвергнуть то или иное экзистенциалистское действие. Экзистенциализм — не философия, а способ смотреть под определенным углом зрения на другие философские системы, определенным образом с ними обращаться. Это своего рода теория относительности среди теорий абсолютной истины.
79. Большинство людей находят удовольствие в том, чтобы «приспосабливаться» и «принадлежать»; экзистенциализм очевидно непригоден для подрыва политических или социальных устоев, поскольку он не способен на организованное догматическое сопротивление и на формулирование принципов сопротивления. Он способен только на сопротивление одного отдельно взятого человека, на выражение одного частного мнения — такого, например, как эта книга.
VIII
Одержимость деньгами
1. Но подавляющее большинство из нас живет отнюдь не по какой-либо догматической философии — даже если мы утверждаем обратное. Максимум, что мы можем предъявить, — это отдельные случаи, когда мы поступаем более или менее в соответствии с некой одобряемой нами философией. Но вовсе не философскими учениями руководствуемся мы в жизни. Одержимость — вот что по-настоящему движет нами, и если брать последние сто пятьдесят лет, то нет ни малейших сомнений, какая именно одержимость стала главной движущей силой. Деньги.
2. Эта одержимость ощутимо ослабляет воздействие всех других философий, и в этом легко убедиться, если сделать беглый обзор сравнительной популярности различных философских систем со времен Французской революции. Наибольший успех выпал на долю самых эгалитарных концепций (с их идеей уравнительности); а господствующей философией в XIX–XX веках стал, несомненно, утилитаризм: убежденность в том, что единственно верной целью человеческого общества должно быть возможно большее счастье возможно большего числа людей. Всем философиям приходится теперь продавать себя, притом в самом буквальном, рыночном смысле. Словом, наша одержимость деньгами, этим самым очевидным и вездесущим источником неравенства и, как следствие, несчастья, определенно сказывается на всем нашем существовании и нашем восприятии жизни.
3. Не «быть», а «обладать» к нашему времени. Вот заветный ключ к нашему времени.
Богатство и бедность
4. В богатых странах Запада предпринимаются попытки критически переосмыслить роль денег как единственного источника счастья; попытки эти обречены на провал. Богатство само по себе ни в чем не повинно. Богач сам по себе ни в чем не повинен. Но богатство и богачи в окружении бедности и бедняков виновны.
5. Поляризация бедности и богатства — один из самых мощных стимулов в современных обществах. Настолько, что многие бедняки скорее предпочтут оставаться бедняками, в надежде на шанс разбогатеть, чем согласятся быть ни бедными, ни богатыми безо всякого шанса на перемену.
6. Ничто так не разнит людей, как богатство; ничто так не уподобляет, как бедность. Вот почему всем так хочется быть богатыми. Нам хочется быть разными. Только за деньги можно купить безопасность и разнообразие, в которых мы так нуждаемся. Недостойная погоня за деньгами становится, таким образом, уже достойным стремлением к разнообразию и безопасности.
7. Деньги — это потенциальные возможности; это значит управлять случаем и получить к нему доступ; это свобода выбора; это власть. В былые времена богатые считали, что могут оплатить себе место в раю; в наши дни рай переместился — он здесь и сейчас. Но богач по сути не меняется; и его глубокое убеждение в том, что он по-прежнему может оплатить себе место в раю-на-земле, по всей видимости, оправдывается.
8. И богатые и бедные поддерживают «от противного» существующее ныне неравенство в распределении материальных благ. И чем больше какая-нибудь политическая система уравнивает это распределение, тем более популярными становятся любые способы избежать такого уравнивания.
9. Точно так же, как бедные индивиды поддерживают «от противного» богатых, бедные страны поддерживают разный уровень богатства в мире. Америку и страны Западной Европы ненавидят, но им же завидуют — и подражают. Бедная страна — это богатая страна, которая еще не разбогатела.
10. Лотереи, футбольные тотализаторы, всякие разновидности бинго и прочее в том же роде — все это главные средства защиты современных богатеев от современных бедняков. На фонарном столбе вздергивают того, кого ненавидят, — не того, кем хотели бы стать.
11. Нам нужны деньги, чтобы покупать то, что правильное общество предоставляло бы своим гражданам даром. А именно: знания, умение понимать суть вещей и практический опыт. Возможность узнавать из книг о разных уголках света и самим побывать в разных уголках света; в противном случае человек просто проходит по жизни, чаще всего даже не понимая того, что видит, а значит, чаще всего и не умея увидеть того, что попадает в поле его зрения. Самое ужасное в бедности даже не то, что она обрекает человека на голод, а то, что, обрекая его на голод, она обрекает его на унылое прозябание.
