«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война - Лозунько Сергей (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Москва твердо давала понять партнерам по переговорам, и вообще всем в Европе, что не собирается быть на подхвате. За благосклонность СССР придется заплатить. Как минимум — равноправными встречными обязательствами. 4 апреля Литвинов напишет советскому полпреду в Берлине Мерекалову: «Английская акция, выразившаяся в предложении нам подписать совместную декларацию, застопорилась благодаря возражениям Польши, которая заявила, что не может примкнуть ни к какой акции, в форме декларации или иной, направленной против Германии… Нам англичане и французы заявляют, что они, конечно, еще не отказались от мысли какого-то общего блока, что они не намерены игнорировать СССР, что будут нас консультировать и, действительно, время от времени кое-что сообщают т. Майскому и т. Сурицу, но мы занимаем весьма сдержанную позицию, давая понять, что для нас не приемлемы какие бы то ни было планы, разработанные без нашего участия. Это Вам, вероятно, понятно из вчерашнего опровержения ТАСС. Европе без нас невозможно, и чем позже к нам обратятся за нашей помощью, тем дороже нам заплатят» (выделено мной. — С. Л.) [633].
Москва была научена горьким опытом прежних лет, когда ее нередко использовали в европейских интригах и комбинациях, а на последнем этапе «кидали». Так, в частности, получилось в ситуации с Мюнхенскими соглашениями, когда СССР оказался на обочине европейской политики. Запад с легкостью шел на торги с кем угодно (хоть и с самим Гитлером) и за счет кого угодно.
В Москве, очевидно, вспомнили народную мудрость: с волками жить — по-волчьи выть.
Еще в докладе Сталина от 10 марта 1939-го на XVIII съезде ВКП(б) были зафиксированы ряд позиций, на которые иностранным наблюдателям следовало бы обратить особое внимание, тем более таким заинтересованным в позиции Советского Союза сторонам, как Англия и Франция. Не говоря уж о Польше, находившейся под германским дипломатическим прессом!
Во-первых, Сталин высмеял западных прогнозистов, предрекавших в ближайшее время войну Германии с СССР, в частности поход Гитлера на Советскую Украину.
Под прикрытием «антикоминтерновской» риторики Гитлер и другие агрессоры вели наступление на позиции стран Запада. И Сталин выразил удивление тому, что сей очевидный факт непонятен многим на Западе.
«В наше время, — заявил Сталин, — не так-то легко сорваться сразу с цепи и ринуться прямо в войну, не считаясь с разного рода договорами, не считаясь с общественным мнением. Буржуазным политикам известно это достаточно хорошо. Известно это также фашистским заправилам. Поэтому фашистские заправилы, раньше чем ринуться в войну, решили известным образом обработать общественное мнение, т. е. ввести его в заблуждение, обмануть его.
Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидная „ось Берлин — Рим“, т. е. некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех). Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидный „треугольник Берлин — Рим — Токио“, т. е. маленькое увлечение геометрией. (Общий смех). Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! „Мы“ ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте „антикоминтерновский пакт“, заключенный между Италией, Германией и Японией.
Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать „очаги“ Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех).
Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами.
Ибо никакими „осями“, „треугольниками“ и „антикоминтерновскими пактами“ невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия — Абиссинию, Германия — Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе — Испанию, — все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров — военным блоком, а агрессоры — агрессорами. Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала еще всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США (выделено мной. — С. Л.), а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой. Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счет интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних. Невероятно, но факт» [634].
Запад — вот кто прежде всего должен был озаботиться выстраиванием антигитлеровского фронта. Англия и Франция в первую очередь должны были быть заинтересованы в создании эффективной коллективной системы против агрессии Гитлера. Именно эффективной. Чего, совершенно очевидно, не было в ситуации с их гарантиями Польше, данными без того, чтобы заставить последнюю предварительно согласиться на сотрудничество с СССР.
Сигналом для всех должно было стать и заявленное в указанной речи Сталина твердое намерение следовать единственно и только интересам СССР. Подчеркнем: интересы СССР на первом месте, а все остальное, включая и противодействие агрессии с чьей бы то ни было стороны, — во вторую очередь. Москва более не собиралась быть в вопросах предотвращения войны, как говорят, «святее Папы Римского». «Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками», — так объяснил ключевую задачу советской дипломатии Сталин [635].
Иными словами, Западу, готовому как и в Первую мировую, отстаивать свои интересы «до последнего русского солдата», было предложено задуматься: либо СССР признается великой державой со своими национальными интересами, что требует соответствующего (прежде всего равноправного) подхода в отношениях с ним, либо он пойдет своим путем и будет искать такое признание в другом месте и иными способами. Этот императив советской внешней политики понял и одобрил, к примеру, Черчилль. Но эта простая и ясная мысль дошла не до всех, особенно на Западе (Гитлер, заметим, забегая вперед, сразу сориентировался).
Спустя две недели после объявления Чемберлена в палате общин о гарантиях Польше Галифакс направил в Москву Сидсу телеграмму, в которой распорядился обратиться к советскому правительству с запросом — «не считает ли Советское правительство возможным, как Англия и Франция в отношении Греции и Румынии, дать одновременную гарантию Польше и Румынии, а, может быть, и некоторым другим государствам». Дескать, «таким путем можно было бы обойти ту трудность, о которую разбилась „декларация четырех“» [636].
«Декларация четырех», как мы помним, «разбилась» из-за позиции Польши, не желавшей иметь никаких дел с СССР.
Естественно, в Москве это «заманчивое предложение» англичан отклонили. С какой стати СССР должен давать гарантии Польше, беря на себя обязательства, когда Польша не желает давать ответных гарантий Советскому Союзу и вообще не хочет вступать с ним в любые альянсы.
Отклонив британское предложение, Москва вышла с идеей следующего плана, который 17 апреля 1939-го был передан Сидсу:
1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.
2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.
