Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Спенсер-Черчилль Уинстон (читать книги TXT) 📗
2. Мы пользуемся этим случаем, чтобы послать Вам наши самые сердечные добрые пожелания и выразить наши поздравления по поводу доблести вооруженных сил Соединенных Штатов и по поводу руководства генералом Эйзенхауэром войной на Западе".
В личном послании я сообщил президенту:
Премьер-министр — президенту Рузвельту 11 октября 1944 года
"1. Мы застали здесь атмосферу необычайного доброжелательства и направили Вам совместное послание. Вы можете быть уверены в том, что мы решим все так, чтобы никоим образом не связывать Вас. Мне кажется, что договоренность об участии Аверелла в наших беседах удовлетворяет его и не мешает установлению личного контакта, который нам необходим, чтобы добиться какого-либо успеха. О всех контактах такого рода я буду Вас подробно информировать.
Нам совершенно необходимо попытаться выработать общую точку зрения относительно Балкан, с тем чтобы мы предотвратили гражданскую войну в некоторых странах, в которой Вы и я, вероятно, сочувствовали бы одной стороне, а Д. Дж. — другой. Я буду информировать Вас обо всем этом, и мы не будем решать никаких вопросов, за исключением предварительных соглашений между Англией и Россией, подлежащих дальнейшему обсуждению и окончательному решению совместно с Вами. Я уверен, что на этой основе Вы не будете возражать против наших попыток добиться полного взаимопонимания с русскими.
Вы еще не сообщили мне, о какой части тихоокеанских операций мы можем рассказать Сталину и его офицерам. Я хотел бы знать об этом, ибо в разговоре с ним я могу сказать больше того, что Вы хотели бы. А пока я буду очень осторожен. Мы не затрагивали вопросов, связанных с Думбартон-Оксом, а лишь отметили, что по Вашему желанию эти вопросы исключаются. Однако сегодня за завтраком Сталин с похвалой отозвался об этой конференции и о том, что на ней было достигнуто весьма значительное согласие.
В своей речи на том же завтраке Сталин резко критиковал Японию как агрессора. После наших разговоров с ним я почти не сомневаюсь в том, что он объявит войну японцам, как только Германия будет побеждена. Однако, безусловно, Аверелл и Дин должны иметь возможность не только просить его сделать что-то, но и сказать ему, хотя бы в общих чертах, о том, что намерены предпринять Вы сами и в чем мы собираемся помочь Вам".
Вечером 11 октября Сталин прибыл на обед в английское посольство. Английскому послу впервые удалось этого добиться. Полиция приняла все необходимые меры предосторожности. Один из моих гостей, Вышинский, проходя мимо вооруженной охраны НКВД, стоявшей на лестнице, заметил: «Видимо, Красная Армия одержала новую победу. Она заняла английское посольство».
До поздней ночи мы вели переговоры на всевозможные темы в неофициальной атмосфере. Помимо прочего, мы обсуждали вопрос о будущих всеобщих выборах в Англии. Сталин заявил, что он не сомневается в их исходе: победят консерваторы. Политическую жизнь других стран понять еще труднее, чем политическую жизнь собственной страны.
Я телеграфировал также Гопкинсу по поводу различных вопросов:
Премьер-министр — Гарри Гопкинсу 12 октября 1944 года
"1. Обстановка здесь чрезвычайно дружественная, однако на Балканах, к сожалению, дела ужасно запутаны. Тито, живший под нашей защитой в течение трех-четырех месяцев в Висе, внезапно скрылся, не указав адреса, но оставив караул у своей пещеры, чтобы создать впечатление, будто он все еще находится там. Он направился в Москву для переговоров, и вчера г-н Молотов признался в этом г-ну Идену. Русские приписывают такое некрасивое поведение Тито его подозрительности, являющейся результатом его крестьянского воспитания; они сказали, что не сообщили нам об этом, идя навстречу его стремлению к секретности. Болгары плохо обращаются с нашими людьми и арестовали несколько наших офицеров, еще остававшихся в Греции и Югославии. Я получил сообщение о том, что они очень жестоко обошлись с американскими офицерами, находившимися у них в плену. Русские заявляют, что они, конечно, намерены предъявить Болгарии обвинение в ее многочисленных проступках, но лишь в духе любящих родителей — мол, «мне это гораздо больнее, чем вам». Они проявляют большой интерес к Венгрии, которая, как они ошибочно указали, является их соседом. Они претендуют на полную ответственность в Румынии, но готовы в значительной мере отказаться от проявления интереса в Греции. Все эти вопросы обсуждаются г-ном Иденом и Молотовым.
2. Посредством серьезных угроз нам удалось убедить Миколайчика и поляков принять приглашение, которого мы добились от русских. Надеемся, что они будут здесь завтра.
3. Мы часто видимся с Авереллом, а завтра вечером он дает обед в стиле тегеранского — на нем будут присутствовать только избранные лица. Он присутствует на переговорах по военным вопросам и по вопросам о будущем Германии и, конечно, будет присутствовать при обсуждении польского вопроса, когда оно начнется. Нам нужно решить сейчас так много балканских проблем, что мы, пожалуй, уделим этому вопросу больше внимания во время переговоров вдвоем, чтобы иметь возможность говорить откровеннее, чем на совещании в более широком составе. В ближайшие дни я пошлю президенту телеграмму, в которой всесторонне информирую его об этом. Не будете ли вы добры показать ему эту телеграмму? Буду очень рад получить от него весточку".
Президент прислал нам ободряющее послание:
Президент Рузвельт — премьер-министру и маршалу Сталину
12 октября 1944 года
"Благодарю за Ваше совместное послание от 10 октября.
Я был очень рад узнать, что Вы оба договариваетесь об общей точке зрения в отношении международных политических дел, в которых мы все заинтересованы ввиду наших нынешних и будущих общих усилий, направленных к предотвращению международных войн".
После нашей первой встречи я размышлял над нашими отношениями с Россией во всей Восточной Европе и, для того чтобы разъяснить свои мысли, набросал письмо Сталину по этому поводу, приложив к нему меморандум, в котором пояснил, как мы трактуем те проценты, которые были приняты нами за столом. В конечном счете я так и не послал этого письма, сочтя более благоразумным не затрагивать этого вопроса. Я помещаю его лишь как достоверный отчет о моих мыслях.
Москва, 11 октября 1944 года
"Я считаю чрезвычайно важным, чтобы Англия и Россия имели общую политику на Балканах, которая была бы приемлемой также и для Соединенных Штатов. В свете того факта, что Англия и Россия имеют 20-летний союз, особенно важно, чтобы мы находились в общем согласии и могли без труда работать совместно в течение длительного времени, доверяя друг другу. Я понимаю, что все то, что мы делаем здесь, может служить лишь предварительной подготовкой к тем окончательным решениям, которые мы примем, когда соберемся все втроем за столом победы. Тем не менее я надеюсь, что мы сможем достичь взаимопонимания, а в некоторых случаях и соглашений, которые помогут нам выйти из нынешних критических ситуаций и послужат прочной основой длительного всеобщего мира.
Проценты, которые я набросал, представляют собой всего лишь средство, с помощью которого, по нашему мнению, мы сможем определить, насколько близки наши мысли, а затем решить, какие нужно предпринять шаги, чтобы обеспечить полное согласие между нами. Как я уже указывал, они могли бы показаться грубыми и даже бессердечными, если бы были представлены на рассмотрение министерств иностранных дел и дипломатов во всем мире. Поэтому они не могут быть положены в основу какого-либо подлежащего опубликованию документа, и, уж конечно, не сейчас. Тем не менее они могут послужить хорошим руководством к ведению наших дел. Если мы сумеем хорошо устроить эти наши дела, мы, быть может, предотвратим несколько гражданских войн, много кровопролития и распри в малых странах, о которых идет речь. Наш общий принцип должен состоять в том, чтобы предоставить каждой стране возможность иметь такую форму правления, какую хочет ее народ. Мы, безусловно, не хотим навязывать ни одному из балканских государств монархические или республиканские институты. Однако мы установили определенные доверительные отношения с королями Греции и Югославии. Спасаясь от нацистского врага, они просили нас предоставить им убежище, и мы думаем, что, когда будет восстановлено нормальное положение и спокойствие и когда враг будет изгнан, народы этих стран должны по справедливости получить возможность свободно сделать выбор. Возможно даже, что на время выборов туда придется послать комиссаров трех великих держав, которые должны будут проследить за тем, чтобы народ мог сделать подлинно свободный выбор. Имеются хорошие прецеденты этого.
