Популярная история евреев - Джонсон Пол (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
На фундаменте из нюрнбергских законов стала возводиться огромная структура положений, ограничивающих деятельность евреев. К осени 1938 г. экономическая мощь евреев была разрушена. Германская экономика вновь обрела силу. Германия была перевооружена. Свыше 200 000 евреев бежали из Германии. Впрочем, аншлюсс Австрии добавил примерно столько же, так что «еврейский вопрос» оставался нерешенным, и Гитлер был готов перейти к следующему этапу – его интернационализации. Если мощь евреев в Германии была уничтожена, то их мощь за рубежом, включая способность вести войну против него, стала занимать все больше места в его выступлениях. И тут весьма кстати произошло новое драматическое событие: 9 ноября 1938 г. еврей Гершель Гриншпан убил в Париже нацистского дипломата. У Гитлера появился повод для того, чтобы перейти к новому этапу, используя свой дуалистический подход и обоих своих агентов. В тот же вечер Геббельс сообщил нацистскому активу, собравшемуся в Мюнхене, что из-за желания отмщения уже начались антиеврейские бунты. По его предложению Гитлер принял решение: если бунты будут распространяться, их не следует осуждать. Фактически это означало, что партия будет их организовывать. И последовала «Хрустальная ночь». Члены партии крушили и грабили еврейские магазины. СА послало свои команды, чтобы поджечь все синагоги. СС получило информацию об этом в 11.05 вечера. Гиммлер записал в дневнике: «Приказ был отдан руководством ведомства пропаганды, и я подозреваю, что Геббельс с его жаждой власти, которую я давно заметил, и пустой башкой затеял эту акцию именно тогда, когда международная ситуация крайне неблагоприятна… Когда я спросил об этом фюрера, у меня возникло впечатление, что он ничего не знал об этих событиях». В течение двух часов он отдал приказ всей своей полиции и войскам СС пресечь грабежи и отправить 20 000 евреев в концентрационные лагеря.
Почти нет сомнения, что Гитлер, чьи приказы по важным вопросам отдавались всегда устно, дал Геббельсу и Гиммлеру противоположные указания. Это было весьма для него характерно. Но в этом эпизоде наблюдается наряду с планированием и некоторый элемент путаницы. Он, конечно, использовался, как и планировал Гитлер, для дальнейших мер против евреев. Их объявили ответственными за бунт и оштрафовали на миллиард марок (около 400 миллионов долларов США). Но большую часть ущерба должны были компенсировать страховые компании. Дело имело много юридических последствий. Еврейские обращения в суды по поводу компенсации пришлось замять при помощи специального декрета Министерства юстиции, равно как и дела против двадцати шести членов партии по обвинению в убийстве евреев. Еще четверых, которые насиловали евреек, пришлось исключить, причем проявлялся дифференцированный подход к «идеалистическим» и «эгоистичным» поступкам. Самым неприятным, с точки зрения Гитлера, было то, что погром оказался непопулярен, причем не только за рубежом, но и прежде всего в Германии.
И тогда он сменил тактику. Геббельс продолжал свою антисемитскую пропаганду, но впредь был лишен права осуществлять антиеврейское насилие. Отныне это почти полностью отдавалось в руки Гиммлера. Как и раньше, в качестве предлога для новой кампании по юридическим мерам против евреев использовался «взрыв ярости». Но в этот раз процесс был организован в высшей степени бюрократически. Каждый последующий шаг тщательно обдумывался опытными чиновниками, а не партийными теоретиками, все делалось легально и системно. Как показывает Рауль Гилберг, видный историк Холокоста, именно эта бюрократизация политики сделала возможным колоссальный масштаб ее проведения и превратила погром в геноцид.
Такая политика привела также к тому, что раньше или позже, но почти каждый департамент германского правительства, а также большое количество гражданских лиц оказывались вовлечены в антиеврейскую деятельность. Война, которую Гитлер вел против евреев, превращалась в общенациональную. Для проведения этой политики евреев сначала надо было выявить, затем ограбить, а потом сконцентрировать. Для идентификации использовались два подхода: медицинский и религиозный. Нацисты обнаружили, что на практике определить еврея с точки зрения расы слишком трудно, и им пришлось вернуться к религиозому критерию. Их основополагающий декрет от 11 апреля 1933 г. устанавливал, что «лицом неарийского происхождения», то есть евреем, которого следует выгнать с государственной службы, нужно считать того, у кого кто-то из родителей или родителей родителей был иудейского вероисповедания. Но это привело к спорам. В 1935 г. совещание по медицинским вопросам с участием д-ра Вагнера, главного специалиста партии по медицинским вопросам, д-ра Бломе, секретаря Германской медицинской ассоциации, и д-ра Гросса, главы Управления по расовой политике, постановило: евреи на одну четверть являются немцами, а наполовину – евреями, так как, согласно Бломе, «как известно, у полуевреев еврейские гены являются доминантными». Но государственные службы не согласились с этим определением. Они определили евреев как тех, кто наполовину еврей в религиозном отношении или состоит в браке с евреем. Верх одержали госчиновники, поскольку именно они явились авторами соответствующих подробных законов, включая Закон рейха о гражданстве от 14 ноября 1935 г. Пригодность человека для использования на определенной должности (с точки зрения его расы) должна была устанавливаться в точном соответствии с 27 декретами, которые были рождены в недрах министерства внутренних дел бывшим таможенником д-ром Бернгардом Лозенером. Чтобы человек мог претендовать на одну из многих профессий, включенных в перечень, он должен был представить доказательство своего арийского происхождения. При этом у офицера СС следовало исследовать его происхождение вплоть до 1750 года; мелкому чиновнику в правительственном учреждении требовалось представить 7 заверенных документов. В эту процедуру, таким образом, неизбежно вовлекалась церковь как единственная организация, в распоряжении которой имелись регистрационные акты о рождении, составленные ранее 1875-76 гг. Появилась новая профессия – зиппенфоршер, исследователь семьи. Возникла и третья национальность – мишлинг, неполные евреи, которые подразделялись на первую и вторую категории. Возникало много заявлений о переклассификации, или «освобождении», как ее называли; как в царской России, система быстро скатилась к протекционизму и взяточничеству. Так, некий чиновник гитлеровского казначейства, бывший мишлингом второй категории, пользовался симпатией фюрера и получил от него «освобождение» в качестве личного рождественского подарка, когда сидел с семьей под елкой в сочельник 1938 г.
В свою очередь процесс «ариизации» экономики, то есть, по сути, лишения евреев собственности, вовлек в сферу действия системы значительную часть деловых кругов. Начиная с августа 1935 г. Комитет по бойкоту, в состав которого входили Гиммлер и Штрейхер и за которым стояли все ресурсы государства, оказывал мощное давление на евреев с целью заставить их выставить свою собственность на продажу по минимальной цене, чтобы немцы могли ее быстро приобрести. В этом процессе на всех его этапах важную роль играли банки, которые зачастую сами становились собственниками. Таким образом, осуществлялось совращение немецкого бизнеса, который вовлекался в «окончательное решение». При этом не просто извлекалась прибыль из порочных законов. На всех этапах процесса проводилась в жизни двойственная линия Гитлера. Евреев лишали собственности как элементарным грабежом, так и «по закону». «ИГ-Фарбен» и «Дойче-Банк» проглотили австрийский банк «Эстеррайхише-Кредитанштальт» и субсидируемые им промышленные предприятия после того, как одного из его руководителей штурмовики увезли с собой и выбросили на ходу из автомобиля, а другого насмерть забили сапогами во время обыска в его доме. Барона Луи Ротшильда полиция арестовала и держала заложником, пока его семья не согласилась на распродажу их собственности по бросовой цене. Впоследствии «Дрезднер-Банк» написал начальнику штаба ведомства Гиммлера, что выражает свою благодарность полиции за содействие в сбивании цены.
