Порочный круг деспотизма, или рассуждения о русских и будущем их страны - Кабанов Александр Борисович
“Вовремя моего пребывания в России я слышал о мужчинах и женщинах, пропивающихсвоих детей и все свое добро в царских кабаках. Когда кто-нибудь, заложившисебя в кабаке, не в состоянии платить, то содержатель кабака выводит его набольшую дорогу и бьет его по ногам. Проходящие, узнав причину и сожалея его,подают ему деньги, и таким образом он выкупается”. “В каждом хорошем городеесть кабак, называемый Корчмой (Corsemay), который Царь иногда отдает в аренду,иногда же жалует на год или на два какому-нибудь боярину или дворянину, ввознаграждение за его службу. Тот на это время становится господином всегогорода; берет, грабит и делает все, что ему угодно. Когда же он разбогатеет,царь вызывает его и посылает на войну, где он и растрачивает все нажитое; такчто царю немного бремени от войны, а вся тяжесть лежит на бедном народе”(Дженкинсон; 1557).
“Впраздники им позволено, даже дано преимущественное право, напиватьсябезнаказанно допьяна; тогда можно видеть, как они валяются на улицах, замерзнувот холода, или развозятся, наваленные друг на друга, в повозках и санях подомам. Об этот камень часто спотыкается и слабый пол, а также и непорочностьсвященников и монахов. История прошлого показывает, что из-за этого же пороканередко погибало войско и многие города, а именно: когда Стефан Баторий,знаменитый непобедимый король польский, вел войну против царя Ивана Васильевичаради возвращения себе Ливонии, то он, хорошо зная природу русских, послалвесьма вместительную бочку с водкою московскому гарнизону в осаждаемой имкрепости Динабург, как бы в знак своего к ним сострадания. Когда же гарнизон, опорожнивее, лежал весь распростертый и безопасный, король приступом взял крепость безбитвы. Хотя русские и стараются извинить свое постоянное пьянство, ибо онипредпочтительно пьют водку и днем и ночью, тем, что кроме давнишней привычки(весь север-де уже сыздавна много пьет), оно им еще необходимо для защиты отхолода, но все-таки им не удается вполне смыть с себя позорное пятно пьянства” (Рейтенфельдс;1680).
Конечно,сегодня на улицах редко встречаются лежащие на земле или в снегу пьяные люди –полиция в городах следит за общественным порядком и собирает таких людей вспециальные заведения, где те могут выспаться и протрезветь. В тоже времяотношение людей к лежащим на улице людям, когда они видят таковых, нисколько неизменилось: каждый думает, что это непременно пьяница. Вследствие этого люди,которым внезапно стало плохо на улице, иногда остаются лежать безо всякойпомощи посторонних, а встречаются случаи, когда полицейские, думая тоже чтовсему виной алкоголь, отвозят попавших в беду людей в участок, а не больницу,отчего они гибнут. Женщины часто пьют не меньше мужчин. Особенностью пьяныхрусских, думаю, является повышенная агрессивность: они начинают лезть в вашуличную жизнь, пытаются высмеять незнакомого человека или каким-нибудь образомунизить его и затеять драку. Из-за этого у них совершается много убийств.
ГЛАВА III
СТРАСТЬ К РАСПУТСТВУ
“Женщини жен своих они держат не в таком почете, как другие народы: напротив, ониобращаются с ними немного лучше, чем с рабынями. Знатные Москвитяне очень ревнивы:они не пускают своих жен ни на пиры, ни на праздники, ни в дальние церкви иедва позволяют им выходить из дома. Другие же женщины совращаются за дешевуюцену, чрезвычайно расположены к иноземцам, охотно ложатся с ними и отдаются,лишь бы только попросили их” (Фоскорино; 1537). Распутство составляет в этойстране столь общераспространенный грех, что их глаз сейчас же подметит его виностранцах: поэтому, ради спокойствия вашей собственной совести и телесноговашего здоровья, гнушайтесь разврата, как самой противоестественной слабости, —и это тем более, что в этом отношении русские не только чудовищно бесстыдны, нокак бы олицетворяют собою само бесстыдство” (Смит; 1605).
“Погруженныев глубочайшее невежество, они, по правде сказать, не в состоянии понятьтяжести этого преступления (распутства) и полагают, что исполняют всё, чтотребует праведность христианина, если снимут с шеи крест или закроютизображения святых, прежде чем приступят к совокуплению с блудницею илимальчиком, ее заменяющим. Женщины питают особенное расположение и страсть киностранцам, несмотря на то, что их родственники и мужья крайне тщательнооберегают их от всякого общения с ними и даже лицезрения” (Рейтенфельдс; 1680).
“Онисняли с себя всякий стыд и всякое стеснение”, — говорит многократно уженазывавшийся нами датский дворянин Иаков. Мы сами несколько раз видели вМоскве, как мужчины и женщины выходили прохладиться из простых бань, и голые,как их Бог создал, подходили к нам и обращались к нашей молодежи на ломаномнемецком языке с безнравственными речами. К подобной распутной наглостипобуждает их сильно и праздность; ежедневно многие сотни их можно видетьстоящими праздно или гуляющими на рынке или в Кремле. Ведь и пьянству онипреданы более чем какой-либо народ в мире. “Брюхо, налитое вином, быстроустремляется на вожделение”, — сказал Иероним. Напившись вина паче меры, они,как необузданные животные, устремляются туда, куда их увлекает распутнаястрасть (Олеарий; 1647).
“Женыи вообще женский пол не пользуются у Московитян таким уважением, как у другихнародов; с ними обходятся не лучше как с рабами. Люди высшего круга весьматщательно наблюдают за поведением и скромностью своих жен. Они не могутявляться на пиршествах, ни ходить в отдаленную церковь, ни даже без важного делаотлучаться из дома. Зато простонародных женщин всякому иностранцу весьма удобносклонить к тайному свиданию небольшими подарками; из сего должно заключить, чтознатные люди мало дорожат их любовью” (Иовий; 1537).
СэрТомас Смит очень верно подметил, что русские необычайно быстро (нутром)чувствуют в иностранцах и соотечественниках склонность к разврату. Многиеготовы изменить супругу и предаться распутству, и зачастую им нужен тольконебольшой намек или повод к действию. Фоскорино, Иовий и Рейтенфельдс правильноотмечают расположение женщин в отношении иностранцев, которых они считают вышерусских мужчин и в поисках необычных ощущение и новизны готовых отдатьсябесплатно или за небольшой подарок. К этому примешивается тот факт, что многиерусские женщины мечтают уехать заграницу в поисках легкой и беззаботной жизни.
Вследствиеэтого, только благодаря ежедневным телевизионным и религиозным внушениям ипропаганде удается удерживать хотя и весьма низкий, но все же приемлемыйуровень нравственности в обществе. Как только этот фактор исчезает илиослабевает распутство торжествует. Как это было во время ослабления, а затем ипадения советской системы в конце 80-х, начале 90-х годов прошлого века, когдасогласно социологическим опросам чуть ли не большинство женщин хотелипрофессионально заняться проституцией или уехать заграницу практически на любыхусловиях. Что интересно, русские во всех своих бедах – эта не исключение –обвинили западный мир, который они считают развращенным, а не собственныепроблемы с нравственностью искусственным образом прикрываемые ранее жесточайшейцензурой и преследованиями.
ГЛАВА IV
РУГАТЕЛЬСТВА (РУССКИЙ МАТ)
“Онивообще весьма бранчивый народ и наскакивают друг на друга с неистовыми исуровыми словами, точно псы. На улицах постоянно приходится видеть подобногорода ссоры и бабьи передряги, причем они ведутся так рьяно, что с непривычкидумаешь, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы”.
“Привспышках гнева и при ругани они не пользуются слишком, к сожалению, у насраспространенными проклятиями и пожеланиями с именованием священных предметов,посылкою к черту, руганием “негодяем” и т. п. Вместо этого у них употребительнымногие постыдные, гнусные слова и насмешки, которые я — если бы того нетребовало историческое повествование — никогда не сообщил бы целомудреннымушам. У них нет ничего более обычного на языке: как “бл...н с.., с...н с..,собака, .б т... м.ть, .б..а м.ть”, причем прибавляется “в могилу, in os ipsius,in oculos” и еще иные тому подобные гнусные речи. Говорят их не только взрослыеи старые, но и малые дети, еще не умеющие назвать ни Бога, ни отца, ни мать,уже имеют на устах это: “.б. т... м.ть” и говорят это родителям дети, а детиродителям. Однако это давно привычная и слишком глубоко укоренившаяся руганьтребовала тут и там больше надзора,чем можно было иметь и доставляла наблюдателям, судьям и палачам стольконевыносимый работы, то им надоело, как следить за тем, чего они сами не моглиисполнить, так и наказывать преступников”.
