На полях сражений гражданской войны в США - Бурин Сергей Николаевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

Линкольн продолжал действовать. Понимая, что низкий промышленный потенциал Юга вынудит мятежников обратиться за вооружением и товарами к Англии, Франции и другим европейским державам, президент 19 апреля объявил о морской блокаде всего побережья южных штатов — от Южной Каролины до Техаса. В эти же дни стало известно, что 17 апреля Виргиния заявила о сецессии и присоединении к Конфедерации, а Арканзас и Северная Каролина близки к такому же решению (официально оно было принято в этих штатах 6 и 20 мая). Поэтому Линкольн 27 апреля расширил сферу действия блокады и на эти штаты. 3 мая президент обнародовал декларацию о призыве новых добровольцев, но теперь уже сроком на три года: к тому времени стало ясно, что за три месяца война вряд ли закончится.

Впрочем, на Юге это поняли еще раньше. 6 марта Конфедерация объявила о наборе 100 тыс. добровольцев с годичным сроком службы. Руководство мятежников и их сторонники на Севере предпринимали и иные энергичные шаги, прежде всего в плане вербовки новых союзников из числа штатов, еще не занявших определенной позиции. В равной мере и Север был заинтересован в сохранении как минимум нейтралитета таких штатов.

Речь идет о так называемых «пограничных» штатах — Мэриленде, Миссури, Кентукки и Теннесси (а также о западной части Виргинии, где рабовладение не прижилось и было много сторонников Союза). В этих штатах преобладал рабовладельческий способ ведения хозяйства, но в силу ряда причин — прежде всего из-за соседства с территорией Севера — они традиционно избегали излишне острых конфликтов с ним. Будущая позиция «пограничных» штатов в войне ввиду их крайне выгодного стратегического расположения (в самом центре страны!) была исключительно важна. К. Маркс, ставший, как и Ф. Энгельс, первым историком и аналитиком этой войны, сказал об этих штатах: «Кто ими владеет, тот и господствует над Союзом» [14].

Наиболее важной для Севера была проблема Мэриленда. Из его территории некогда был выделен федеральный столичный округ Колумбия с городом Вашингтоном. Легко представить, что могло получиться, если бы столица США оказалась внутри территории мятежного штата. Именно Мэриленд тотчас после сдачи Самтера стал ареной противоборства сторон. 19 апреля в его столицу — Балтимор вошел 6-й массачусетский полк — первое из соединений добровольцев, промаршировавшее от Бостона, где оно было сформировано, до Балтимора в то время эти города не были связаны железной дорогой), чтобы оттуда на поездах доехать до Вашингтона.

Но в Балтиморе еще до прибытия добровольцев начались беспорядки: на улицах собирались толпы, распевавшие песни и гимны мятежников. Намереваясь преградить дорогу добровольцам, сторонники южан даже устроили на одной из улиц баррикаду. Страсти накаляюсь. Когда на улицах показались отряды добровольцев, толпа пришла в неистовство; сторонники мятежников швыряли в солдат камнями, били палками, подожгли мост, через который предстояло следовать массачусетсцам. В конце концов добровольцам пришлось открыть огонь и штыками проложить себе путь к вокзалу.

В итоге стычки на улицах Балтимора 6-й полк потерял четырех человек убитыми и 36 получили ранения. Среди горожан, как позднее сообщила балтиморская полиция, было девять убитых и много раненых. Президент Конфедерации Дэвис в телеграмме от 22 апреля просил губернатора Виргинии Дж. Летчера: «Поддержите Балтимор, если возможно. Мы пошлем вам подкрепления» [15]. А насмерть перепуганный губернатор Мэриленда Хикс отправил Линкольну телеграмму: «Волнение устрашающе. Не посылайте больше сюда войск» [16].

Балтимор продолжал бурлить. Едва массачусетский полк покинул город, толпа разгромила вокзал, в ряде мест перегородила или разрушила пути, несколько паровозов были сброшены в реку. Вашингтон, по сути дела, оказался отрезанным от северных штатов и остался лицом к лицу с мятежным Югом. Игнорируя просьбу Хикса, Линкольн распорядился ввести в Балтимор другие только что набранные подразделения, и порядок в городе был восстановлен. Правда, железнодорожное сообщение Вашингтона с Севером возобновилось только к 13 мая, так как вконец растерявшийся Хикс приказал во избежание новых инцидентов поджечь железнодорожные мосты. После этого правительство Союза неизменно держало в Мэриленде достаточное количество войск, что и обеспечило вынужденный нейтралитет этого штата в войне. Уже 27 апреля 57 законодателей мэрилендской ассамблеи проголосовали «против» сецессии; «за» — лишь 13 человек [17].

Еще сложнее обстояло дело в Миссури и Кентукки. Губернатор Миссури К. Джэксон, выступивший за сецессию еще при избрании Линкольна президентом, в феврале 1861 г. попытался протащить решение об отделении через ассамблею штата. Однако голосование дало неожиданный для Джэксона результат: 89 законодателей были «против», «за» — только один. Тем не менее на призыв Линкольна о добровольцах губернатор откликнулся 17 апреля следующей телеграммой: «Ваше предписание, по моему суждению, является незаконным, антиконституционным и революционным по своей цели, бесчеловечным и дьявольским и не может быть исполнено. Ни единого человека штат Миссури не предоставит для проведения любого подобного бесовского крестового похода» [18].

Но пассивного сопротивления Джэксону было недостаточно, и он решил во главе милиции штата пробиться в расположение мятежников, а потом с их помощью «освободить» Миссури. Под теми или иными предлогами губернатор уволил из рядов милиции сторонников Союза, быстро превратив ее в свое послушное орудие. К началу мая Джэксон собрал около 1 тыс. этих милиционеров в лагере на окраине Сент-Луиса, намереваясь захватить городской арсенал, где хранилось 60 тыс. винтовок. При удаче этого предприятия губернатор мог бы легко вооружить своих сторонников в штате и без помощи мятежников решить вопрос о принятии сецессии. Во главе милиционеров Джэксон поставил опытного генерала Д. Фроста.

Федеральный гарнизон Сент-Луиса, насчитывавший в то время всего несколько десятков человек, возглавлял генерал Фрэнсис Блэйр-младший, который еще в марте через своего брата, министра связи в кабинете Линкольна, сообщил президенту об опасениях за судьбу арсенала. Линкольн прислал Блэйру подкрепления во главе с молодым, решительным капитаном Натаниэлом Лайоном. Блэйр и Лайон в дополнение к гарнизону вооружили примерно тысячу жителей Сент-Луиса (почти исключительно немецкого происхождения), в лояльности которых к Союзу они были уверены. С помощью этих ополченцев все оружие из арсенала перевезли в соседний Иллинойс, где не было подобной угрозы.

Разъяренный Джэксон сумел через своих агентов раздобыть оружие в Новом Орлеане и в ящиках с надписью «мрамор» быстро переправить его в лагерь милиционеров, который честолюбивый губернатор назвал своим именем. Охрана лагеря Джэксон была усилена, впускали только «своих». Блэйр и Лайон подозревали, что милиционеры замышляют какую-то акцию, но силой проникнуть в лагерь у них не было никаких основании, к тому же это немедленно объявили бы насилием над гражданскими свободами. Между тем, по некоторым сведениям, на 11 мая Фрост намечал поднять с помощью милиционеров мятеж. 9 мая через лагерь Джэксон неспешно проехала неприметная коляска с какой-то старой дамой, укутанной в шаль. Лицо ее скрывала темная вуаль, свисавшая с широкополой шляпы. Когда спустя некоторое время у дома Блэйра остановилась эта же коляска, изумленные прохожие увидели, как дама легко спрыгнула на мостовую и из-под ее длинного платья на мгновение показались шпоры кавалерийских сапог! «Дамой» был не кто иной, как сам Лайон, добывший таким путем неопровержимые факты противозаконной деятельности милиционеров Фроста.

На следующее утро, 10 мая, внушительный отряд ополченцев-немцев (судя по всему, число их не превышало 1 тыс.) приблизился к воротам лагеря и возглавлявший его Лайон приказал часовым пропустить их. Те попросили капитана предъявить полномочия на вход в лагерь, на что Лайон с достоинством ответил: «Одну минуту». Он сделал знак ополченцам, и те расступились, обнажив дуло тяжелого орудия, направленное на оторопевших часовых. Все так же спокойно Лайон предложил милиционерам сдаться, пригрозив открыть огонь, а ополченцы развернулись в цепь для атаки. 635 милиционеров были вынуждены сдаться, и их под конвоем отправили в городскую тюрьму.