Путешествие во времени (Сборник эссе) - Будыко Михаил Иванович (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Подробные сведения о шотландских предках Лермонтова стали известны только после его смерти, в связи с чем представляется вероятным, что он так и не узнал о том, что Томас Лермонт был его возможным предком. Это заключение подтверждается тем, что Лермонтов не воспользовался исключительно привлекательным для романтического поэта сюжетом о Томасе Лермонте и его отношениях с феями и вообще ни разу не упомянул о нем в своих сочинениях. Кажется несомненным, что при получении сведений о Томасе Лермонте его русский потомок написал бы о нем стихотворение.
Догадка о сюжете ненаписанного стихотворения (или может быть поэмы) Лермонтова привлекает внимание главным образом потому, что это одна из очень немногих возможностей представить себе содержание хотя бы малого фрагмента его неосуществленного творчества, значение которого, как говорилось выше, могло намного превосходить значение всего, что смог создать Лермонтов за время своей короткой жизни.
Отметим, что примерно через 50 лет после смерти Лермонтова было написано стихотворение о Томасе Лермонте, которое могло бы принадлежать перу Лермонтова. Это одно из лучших стихотворений Киплинга, оно называется «Последняя песня верного Томаса». И форма, и содержание «Последней песни…» были не совсем обычны для творчества Киплинга. Стилизованное в форме старинной баллады, это стихотворение рассказывает о предложении короля наградить поэта за его песни земельными владениями и званием рыцаря. Поэт с презрением отвергает такой дар и объясняет королю, насколько ничтожна его власть по сравнению с властью поэта. Подобное стихотворение, тесно связанное с романтической традицией конца XVIII — первой половины XIX столетия, было одним из проявлений неоромантизма, возникшего на грани XIX и XX вв.
Неосуществленная возможность. В балладе Вальтера Скотта говорится, что поэт Томас в конце его земной жизни был увлечен в царство фей, королева которых была в него влюблена. В XIX в. было трудно говорить о вмешательстве фей в судьбы поэтов, но у сравнительно немногих современников Лермонтова, понимавших значение его творчества, было ощущение неестественности его кончины, когда он только что вступил на путь создания подлинно бессмертных произведений.
Среди писателей, в том числе самых крупных из них, есть свои градации, которые, правда, довольно трудно определимы. Можно все же назвать имена классиков, значение которых было в основном ограничено рамками их национальной литературы. К числу таких писателей в русской литературе относятся Пушкин, Лермонтов, Гоголь и немногие другие, список которых несколько изменялся в зависимости от литературных вкусов различных исторических эпох. Есть только два русских писателя, которые бесспорно заняли большое место в мировой литературе — это Лев Толстой и Достоевский. Можно обсуждать возможность добавить к ним Чехова и довольно вероятно, что раньше входивший в эту группу Тургенев сейчас к ней не принадлежит.
Так как из-за исключительной краткости зрелого периода творчества Лермонтова его наиболее выдающиеся произведения остались неосуществленными, нельзя исключить предположение, что смерть Лермонтова была потерей не только для русской, но и для мировой литературы, в которой его имя могло стать столь же известным, как имена Толстого и Достоевского.
Гораздо труднее говорить о другой возможности, которой не смог достигнуть никто из писателей нового времени. Был по крайней мере один писатель — Уильям Шекспир, который выходит за рамки всех классификаций. Нет никаких доказательств, что творчество Лермонтова при достаточной продолжительности его жизни могло достигнуть шекспировских высот, кроме одной небольшой детали, о которой уже говорилось выше. В отличие от почти всех остальных великих деятелей литературы, Шекспир и Лермонтов обычно писали свои произведения почти без поправок, что свидетельствовало об определенном сходстве их творческого метода. Отмечая это сходство, можно напомнить, что талант Шекспира также развился не очень быстро. Если бы он умер в возрасте 26 лет, то его имя не вошло бы в историю литературы.
Способность создавать шедевры не тяжелым трудом, т. е. путем их многократных исправлений, а за короткое время творческого вдохновения, даже в наше просвещенное время производит впечатление некоторого чуда. Такая способность заставляет вспомнить о тесной связи предка Лермонтова с королевой фей, ревность которой ограничила время его поэтического творчества. Хотя феи в древней мифологии занимали более скромное место по сравнению с богами античности, к этой ситуации все же применимо старинное изречение «любимцы богов умирают молодыми», которое является возможным поэтическим объяснением безвременной смерти Лермонтова.
Падение дома Нассау
Поэт и чернь. Положение А. С. Пушкина в современном ему обществе было непростым. Уже в молодые годы он ясно понял значение своей литературной деятельности и ожидал, что это значение будет широко признано. Нельзя сказать, что надежды Пушкина при его жизни совсем не оправдались. Он рано стал известен как лучший русский поэт, его стихи оценивались книгоиздателями намного выше по сравнению с сочинениями других русских писателей.
Однако в официальной России первой половины XIX в. поэты не занимали сколько-нибудь видного места. Как хорошо знал Пушкин, значение каждого члена дворянского общества определялось его служебным положением и состоянием. Ни того, ни другого у Пушкина не было. Его служебная карьера сложилась крайне неудачно, незначительные доходы от принадлежавших Пушкину в последние годы его жизни земельных владений не обеспечивали расходов на содержание семьи.
Этой простой причиной, возможно, объяснялся так называемый аристократизм Пушкина — его стремление подчеркнуть знатность рода Пушкиных, часто проявлявшееся не только в его разговорах и переписке, но и в публиковавшихся сочинениях. Можно понять, что таким путем Пушкин хотел поднять общественный авторитет своей деятельности и оградить себя от презрительного высокомерия высокопоставленных и богатых членов дворянского общества.
Интерес Пушкина к обсуждению заслуг своих предков удивлял его друзей и вызывал насмешки со стороны врагов. Одной из попыток Пушкина рассчитаться с такими насмешками было известное стихотворение «Моя родословная».
Легко понять, почему внимание Пушкина к своей родословной казалось странным даже близким к нему людям. После отмены местничества в конце XVII в. и введения Табели о рангах в начале XVIII столетия представление о значении заслуг предков в дворянской России довольно быстро сменилось представлением о значении личных (действительных или мнимых) заслуг, которые оценивались абсолютным монархом. Неудивительно, что уже в XVIII в. высшие места в государстве часто занимали люди очень низкого с точки зрения дворянского общества происхождения. Осуждение такого хода дела в «Моей родословной» было вряд ли оправданным.
Можно думать, что рассуждения Пушкина о знатности его рода были не очень серьезны и часто содержали элементы литературной мистификации. Например, он включал в число своих предков известных в истории XVII в. Пушкиных, от которых он не происходил. По-видимому, Пушкин, прекрасно знавший отечественную историю, на самом деле понимал, что его предки особой знатностью не отличались. Ему было ясно, что подлинной аристократией средних веков были удельные князья, от которых происходили многие его друзья и знакомые. К числу этих друзей относился, в частности, известный поэт князь П. А. Вяземский, которому в голову не приходило писать стихи о знатности своих предков.
Характерно для непоследовательного отношения Пушкина к истории его рода, что при случае он красочно описывал преступления своих дедов и прадедов, что отнюдь не повышало престижа его предков.
В связи с этим можно полагать, что Пушкин вряд ли придавал действительное значение вопросу о знатности своего происхождения и что его высказывания на эту тему были просто малоэффективной формой защиты от высокомерного и недоброжелательного отношения к нему светской черни.
