«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович
Таким образом, спустя всего пять лет после победы «оранжевой революции» на Украине к власти в стране пришли силы, казалось бы навсегда выброшенные этой «революцией» за борт политического процесса. Почти сразу после прихода к власти проигравшего в 2004 году Януковича Конституционный суд Украины отменил политическую реформу и обязал органы власти привести законы и нормативно-правовую документацию в соответствие с конституцией 1996 года. Украина опять вернулась к президентско-парламентской форме правления.
Еще спустя несколько месяцев непримиримый оппонент Януковича — Ю. Тимошенко — оказалась фигурантом уголовного дела о газовых договоренностях с Россией, подписанных ею в бытность премьер-министром в январе 2009 года. В июне 2011 года генпрокуратура Украины предъявила Тимошенко обвинение по статье «Превышение власти или служебных полномочий, повлекшее тяжкие последствия», и уже 5 августа «Жанна д’Арк» «оранжевой революции» была арестована в зале суда. После шумного, но непродолжительного процесса Тимошенко в октябре 2011 года был вынесен обвинительный приговор и назначено тюремное наказание сроком на семь лет. Позже против нее был выдвинут еще ряд обвинений.
Во внешней политике Янукович в целом вернулся к курсу Л. Кучмы. С одной стороны, в апреле 2010 года новый президент подписал с Россией «Харьковские соглашения», продлевавшие пребывание Черноморского флота России в Севастополе и гарантировавшие снижение цены на природный газ для Украины. С другой — Янукович подтвердил свое намерение идти по пути евроинтеграции. Уже через несколько месяцев после подписания соглашений с Россией во время встречи с деловыми кругами Германии он заявил: «Для Украины евроинтеграция — это не только внешнеполитический приоритет, но это наш цивилизационный выбор» [420]. Во внешней политике Украины снова воцарилась «многовекторная неопределенность», которая в итоге и стала ключевой предпосылкой для мощнейшего общественно-политического кризиса в конце 2013 года — «Евромайдана», или «революции гидности».
Разумеется, взаимоотношения с Евросоюзом, точнее приостановка подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, стали лишь предпосылкой кризиса, завершившегося государственным переворотом. Истоки этой трагедии следует искать в общей «усталости» населения от режима Януковича (в мае 2013 года его электоральный рейтинг не превышал 10 %). Отечественный исследователь П. С. Куманичкин выделяет целый комплекс причин, приведших к взрыву общественно-политического недовольства в ноябре 2013 года. К ним он справедливо относит олигархизацию украинской политической элиты, выразившуюся в окончательном складывании нескольких доминирующих кланов и групп, ставших ключевыми акторами поля политики; разрастание в ходе президентства Януковича системы неформальных и авторитарных практик в управлении, связанной с использованием коррупционных схем и административно-силового ресурса; неспособность власти за период правления Януковича разрешить проблему регионального сепаратизма и этнолингвистический конфликт между западной и восточной частями Украины, ставший фактически доминантным конфликтным размежеванием, дестабилизирующим саму украинскую государственность; крайнюю непоследовательность внешнеполитического курса команды Януковича и неопределенность приоритетных векторов украинской внешней политики; складывание в сфере экономической политики к концу 2013 года ситуации, близкой к коллапсу [421].
В октябре 2012 года на Украине состоялись выборы в Верховную Раду, которые при формальной победе пропрезидентской Партии регионов, получившей 30 % голосов, отразили резкую поляризацию и маргинализацию настроений украинского общества. Значительное число мандатов в украинском парламенте досталось как представителям левых партий, так и праворадикальным организациям (в первую очередь, партии «Свобода» О. Тягнибока). Последние и вовсе прошли в украинский парламент впервые в новейшей истории страны. Этот сигнал, однако, не был услышан и правильно интерпретирован Януковичем и его окружением.
Проводя неэффективную внутреннюю политику, на международной арене режим Януковича продолжал торговаться и заигрывать попеременно с Россией и Западом в надежде на получение как можно больших экономических и политических дивидендов. Данные обстоятельства и привели к тому, что отказ от подписания Януковичем Соглашения об ассоциации Украины с Европейским Союзом, которое должно было состояться на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе в конце ноября 2013 года, стало триггером сильнейшего общественно-политического кризиса.
Напомним, что целью этого международного договора было углубление интеграции в сфере политики, торговли, культуры и укрепления безопасности между Украиной и Евросоюзом. Переговоры о его заключении велись с 2007 года, окончательно текст документа был согласован в ноябре 2011 года, 30 марта 2012 года соглашение было парафировано главами делегаций Украины и ЕС. Однако 21 ноября 2013 года, ссылаясь на сложную экономическую ситуацию, украинский кабинет министров во главе с Н. Азаровым принял решение о приостановке подписания Соглашения об ассоциации. На тот момент Украина действительно остро нуждалась в финансовых средствах, однако Брюссель был согласен выделить в качестве помощи лишь шестьсот миллионов евро. Россия же, рассчитывавшая со временем интегрировать Украину в структуры Таможенного Союза, оказалась готова предоставить кредит в размере пятнадцати миллиардов долларов и снизить цену на газ. Кроме того, Москва неоднократно заявляла, что в случае подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом она будет вынуждена принять меры в целях защиты отечественного рынка от европейских товаров, что неизбежно привело бы к потере Киевом рынка главного внешнеэкономического партнера Украины. По мнению экспертов, в условиях крайне тяжелой экономической ситуации и лимита времени выбор Януковича был предопределен [422].
Правда, в соответствии с логикой «многовекторности», Янукович в этот же день попытался успокоить западных партнеров. Выступая 21 ноября на украино-австрийском форуме, он заявил: «Альтернативы реформам в Украине, альтернативы европейской интеграции не существуют… Возможно, есть временные трудности. Возможно, на пути восхождения к вершине настала неблагоприятная погода, но мы идем этим путем и не меняем маршрута» [423]. Однако эти доводы на Западе услышаны не были (или их просто не захотели слушать). Брюссель, Берлин, Вашингтон и другие западные столицы были солидарны в негативной оценке шага правительства Азарова и выразили «глубокое разочарование» этим решением. «Это грустный день для Украины и Европы. Это сигнал международному сообществу о том, что оно не должно бездействовать, когда Россия пытается диктовать условия соседям», — охарактеризовал решение украинского кабинета министров глава Комитета по иностранным делам в Палате представителей США Э. Энджел [424].
С этого момента процесс государственного переворота на Украине был запущен. Украинская оппозиция к такому сценарию была явно готова. Временное приостановление подписания соглашения было интерпретировано и подано находившемуся благодаря пропагандистским усилиям в состоянии близкой к экзальтации обществу как предательство национальных интересов, окончательный разрыв с Европой и решительный поворот в сторону России. 21 ноября 2013 года, несмотря на заявления властей о лишь временной приостановке процесса евроинтеграции, лидер парламентской фракции «Батькивщина» А. Яценюк обвинил президента и премьера в государственной измене [425].
«Продажный Янукович» представлялся как президент, укравший мечту о европейском будущем Украины и тянувший страну в мрачное «совковое» прошлое. Противниками правящего режима были оперативно задействованы все доступные технологии «мягкой силы»; особый акцент делался на эксплуатировании привлекательного образа Европейского Союза в сознании украинских граждан. Как справедливо отметил отечественный исследователь П. Родькин, «примитивная пропаганда сторонников евроинтеграци, сводившаяся к тому, что как только Украина станет частью Европы, все проблемы будут автоматически решены и наступит материальное благополучие, имела одно неоспоримое преимущество: веру в бренд «Европа». Можно сказать, что евробренд вышел на заданную проектную мощность и «мотыльки» с ускоренной силой полетели на его сияние» [426].
