Все о внешней разведке - Колпакиди Александр Иванович (книга бесплатный формат txt) 📗
Вернувшись из Китая, В. Н. Рогов вновь работает в Институте мирового хозяйства. Однако в ноябре 1940 г. вновь возвращается в Китай, на этот раз заведующим отделением ТАСС. В апреле 1943 г. его переводят заведующим отделением ТАСС в Англию, в июне 1946 г. — обратно заведующим отделением ТАСС в Китай. С
июня
1951 г. он ответственный выпускающий ТАСС в Китае.
И хотя в анкете указал, что знает китайский язык слабо, в характеристике, данной заместителем главного редактора, говорится: «Весьма полезен своим отличным знанием жизни Китая и китайского разговорного и письменного языка».
В октябре 1953 г. В. Н. Рогов возвращается в Москву и становится заместителем редактора иностранной информации газеты «Известия».
Новым работникам резидентуры удалось в короткий срок наладить работу и в период 1940—1941 годов завербовать трех агентов-иностранцев, которые работали в Японии. Через некоторое время был получен доступ к информации о направлении разведывательной деятельности против СССР из японских военных и политических кругов. Самыми важными оказались сведения о том, что если командование сухопутной армии Японии стоит за вступление в войну против СССР на стороне Германии, то представители военно-морского флота выступают за войну с США и дальнейшие боевые действия в Азии.
Вопрос о вступлении Японии в войну после внезапного нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года стал особенно важным: Сообщения о намерениях Японии поступали в Москву буквально с первого дня начала Великой Отечественной войны. Причем информация поступала не только из Токио, но и из Шанхая, Харбина, Лондона. Почему-то считается, что об избрании Японией «южного варианта» военных действий первым Москву предупредил нелегальный резидент советской военной разведки Рихард Зорге. Это во многом справедливо. Но по этому вопросу он был не единственным источником информации. Поэтому есть смысл привести некоторые радиограммы из других источников, чтобы показать, чем руководствовалось советское правительство, принимая те или иные решения, затрагивающие положение на Дальнем Востоке.
Еще 17 июня, за пять дней до начала войны, шанхайская резидентура ИНО НКГБ сообщала: «...на заседании японского правительства не было принято окончательного решения о войне с Советским Союзом» [85]. Далее в этом важном донесении говорилось, что в ближайшее время вмешательство в войну считают в Токио нецелесообразным и что Япония нападет на СССР только в том случае, если Москва проявит признаки слабости.
А уже через два дня после начала войны, 24 июня 1941 года, токийская резидентура внешней разведки НКГБ направила в Центр сообщение о телеграмме английского посла в Японии министру иностранных дел Великобритании Идену:
«Германский посол оказывает сильнейшее воздействие на Мацуоку, пытаясь добиться активного вступления Японии в войну на стороне Германии. Он обещает японцам Приморскую область и все, что он может только придумать» [86].
26 июня 1941 года резидент Долбин направляет из Токио в Москву сообщение, в котором, в частности, говорится:
«Источник резидентуры сообщает: «В связи с советско-германской войной внешняя политика Японии будет следующая: Япония сейчас не имеет активных намерений против СССР, как то: объявить войну и встать на сторону Германии. Хотя не известно, как в дальнейшем изменится эта политика... Япония не готова воевать с СССР. Руководство страны считает, что не следует спешить с войной, так как если это нужно будет сделать, то чем позднее это будет, тем меньше жертв понесет Япония» [87].
5 июля токийская резидентура ИНО НКГБ сообщила:
«Политика в отношении СССР пока определяется следующими факторами: заключен договор о нейтралитете, нарушение которого вызовет возмущение населения; не закончены приготовления для похода на север, вследствие этого Япония должна занять позицию нейтралитета. Успешно выполнив задачи по созданию нового порядка в Азии, Япония все же вступит в войну против СССР на стороне Германии, поэтому военные приготовления для движения на север должны быть ускорены, с тем чтобы в любой момент можно было бы начать операции против СССР» [88].
Поскольку на западных фронтах положение Красной Армии становилось все хуже и хуже, Москву все больше тревожил вопрос— не ударит ли Япония в спину на востоке. В связи с этим весьма своевременными были две телеграммы токийской резидентуры от 7 июля. В первой из них говорилось:
«Японское правительство заранее было уведомлено о нападении немцев на СССР, и его позиция давно определена: встать на сторону Германии, но выбрать для этого подходящее время. Общее мнение таково: воевать с СССР рано или поздно нужно, но сейчас еще не время, следует получить необходимое с минимальными потерями» [89].
Во второй телеграмме сообщалось:
«Японское правительство решило не предпринимать прямых военных действий против Сибири и вместо этого решило продвинуться на юг. Среди депутатов парламента 70 процентов было за продвижение на юг, 30 — на север. Источник добавил, что как бы японцы ни хотели начать движение на север, для его подготовки потребуется не менее двух-трех месяцев» [90].
17
июля в Государственный комитет обороны было направлено сообщение шанхайской резидентуры, которое уточняло позицию японского правительства в отношении нападения на СССР. В нем говорилось:
«Источник резидентуры указывает, что какого-либо окончательного решения в отношении Советского Союза японским правительством вынесено не было. Однако на правительственном уровне решено:
1)
облегчить решение операций против СССР без непосредственного вмешательства в войну по крайней мере в течение ближайшего времени;
2)
не допускать увеличения американского влияния на Дальнем Востоке, которое может произойти в результате решения Америки помочь Советскому Союзу;
3)
привести в полную готовность вооруженные силы, и если Советский Союз окажет признак общей слабости, то использовать эту слабость для овладения, путем ли дипломатического нажима с целью получения выгод на Дальнем Востоке или же путем быстрого военного выступления против некоторых районов советского Дальнего Востока.
В одном из правительственных докладов отмечается, что если СССР войдет в союз с Англией и США, то для Японии не будет возможности каких-либо самостоятельных стремлений против СССР. Особенно если сопротивление СССР Германии окажется продолжительным и успешным» [91].
Как видно из приведенных выше сообщений советской разведки, вопрос — вступит ли Япония в войну против СССР или нет — оставался для советского руководства открытым, тем более что вермахт продолжал наступление и захватил значительные территории страны. По мере того как росли успехи Германии на советском; фронте, активизировались военные приготовления Японии для нападения на СССР на востоке. Об этом красноречиво свидетельствуют донесения советской разведки в августе-т декабре 1941 года. Так, в августе токийская резидентура сообщила, что в Японии с 12 июля по 18 августа; проведена всеобщая мобилизация примерно 4,5 млн человек, а в Харбине оборудована типография для печатания листовок на русском языке. А 20 сентября шанхайская резидентура со, ссылкой на германские источники донесла в Центр: «Военные руководители Японии считают вопрос войны с СССР решенным и ждут удобного случая. Немцы уверяют, что Япония выступит после занятия ими Ленинграда. В Маньчжурии сосредоточено до 20 дивизий и танковые части. Все пехотные войска с Формозы, Зайнани и провинции Фуцзян отправлены в Северный Китай» [92].