Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну - Нарочницкая Наталия Алексеевна (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
К сожалению, у части руководства СССР, в том числе и военного, Договор Рапалло возродил прежние российские иллюзии, будто наконец-то открывается некая «новая эра», на этот раз в советско-германских отношениях. Эту иллюзию укрепляло и активно развивавшееся до середины 1933 г. военное сотрудничество между двумя странами. Руководители типа Тухачевского и Радека, судя по всему, искренне верили в возможность длительного и прочного союза с Германией, считали эту линию предпочтительной для европейской политики Советского Союза. В их (и не только их) понимании основу для тесного военно-политического сотрудничества двух стран создавали как интересы их собственного развития, так и некоторые задачи пересмотра послевоенного порядка в Европе. Прежде всего, это касалось Польши, отторгнувшей у России в 1920-е гг. крупные белорусские и украинские территории и проводившей в отношении Москвы сугубо конфронтационную политику. Поэтому-то в немецких мечтах «переустроить Польшу» Советский Союз задолго до 1939 г. представлялся вероятным и естественным партнером.
Между тем, уже после антисоветского сговора Берлина с Лондоном и Парижем в Локарно в 1925 г. и отклонения российского предложения заключить политическое соглашение с обязательством не вступать ни в политические, ни в экономические блоки или договоры с третьими державами друг против друга стало совершенно ясно, что Германия готовится к новой экспансии на Восток. На первом этапе речь шла преимущественно о Польше и Чехословакии, но главной целью на перспективу все более очевидно — с согласия и одобрения англичан — становилась Россия.
К счастью в начале 1930-х гг. в Москве стали внимательно читать «Майн кампф» и задумываться над тем, что там написано. Планы захвата жизненного пространства на Востоке не могли не настораживать.
С середины 1930-х гг. маятник германо-российского сотрудничества стремительно понесся вниз. Россия пыталась его остановить, прилагая для этого отчаянные усилия. Вновь сказывалась стереотипная вера в то, что мы сможем многое, если только договоримся с немцами, если сумеем действовать заодно с ними. Последней отчаянной попыткой в этом направлении были договор о ненападении и договор о дружбе и границе, подписанные между СССР и Германией, вместе с сопровождавшими их негласными протоколами, в августе и сентябре 1939 г.
Договоренности от 23 августа 1939 г., более известные как пакт Молотова-Риббентропа, нередко изображаются чем-то вроде главной причины начала Второй мировой войны, а в адрес руководства СССР и лично И. В. Сталина выдвигается обвинение в преступном сговоре с Гитлером с целью ее развязывания. Вот если бы этого пакта не было, тогда, следуя логике авторов подобных упреков, Германия не напала бы в 1939 г. на Польшу, убоявшись коалиции Англии, Франции и СССР, а если бы и напала, то была бы тут же разгромлена.
Ни про одну войну столько не врут и не врали, как про Вторую мировую и нашу Великую Отечественную, поскольку их итоги не устраивали ни побежденных немцев, ни западных союзников. Они ведь и объединились сразу после окончания войны в союз против России и принялись ставить знак равенства между Гитлером и Сталиным, между фашизмом и социализмом, призывая продолжить войну — на сей раз для разрушения СССР.
Реализовать эту цель полвека западным державам в союзе с остатками Третьего рейха не удавалось. Мешали советское атомное оружие и межконтинентальные ракеты. Советский Союз в конце концов был разрушен изнутри.
Но сейчас речь не о том. Мог ли Советский Союз в 1939 г. действительно предотвратить начало Второй мировой войны? Был ли пакт 1939 г. неким дьявольским документом, в корне отличавшимся от других международных соглашений, которые подписывались в те годы? Или, иначе говоря, являлись ли договоры с гитлеровской Германией в тот период заведомым преступлением, на которое не могло пойти никакое уважающее себя демократическое государство? Заключил ли Советский Союз пакт о ненападении с Германией, чтобы подталкивать Гитлера на все новые захватнические войны? На все эти вопросы есть только один ответ. И он — отрицательный.
Итак, какова была международная обстановка на момент визита Риббентропа в Москву и подписания пакта?
Гитлеровская Германия быстро набрала силу. Ее стратегической целью была ликвидация СССР и завоевание жизненного пространства на Востоке. Для ее достижения немецкому руководству требовалось решить три задачи.
Во-первых, вооружить Германию и подготовить ее к ведению войны. Эта задача была решена к 1938 г., причем без сколько-нибудь значительного сопротивления со стороны Франции и Англии. Гитлер удивился этому. Он боялся превентивных военных действий со стороны, по крайней мере, французов. Они ничего не сделали. С тех пор он стал глубоко презирать их.
Во-вторых, собрать всех этнических немцев под крышей рейха. Немцев в рейхе было 70 млн, если добавить к ним австрийцев и судетских немцев, то 80 млн. Население СССР насчитывало 170 млн. Поэтому надо было оккупировать Австрию и Чехословакию и приобрести, помимо итальянцев, союзников в лице венгров, румын, хорватов, словенцев, болгар, чтобы выровнять баланс сил.
В-третьих, подвести эту хорошо вооруженную Германию вместе с ее союзниками вплотную к границам СССР, ликвидировав все ранее существовавшие между нами территориальные прокладки, но по возможности не прибегая при этом к войне.
По сути дела, выход на непосредственное соприкосновение с СССР был главной предпосылкой реализации провозглашенной Гитлером в «Майн Кампф» цели уничтожения Российского государства, ликвидации и порабощения ее населения, превращения всей России в колонию и место для расселения немецкой расы «господ». Цель эта была отлично известна на Западе. Все его действия в 30-е гг. прошлого века были однозначно направлены на то, чтобы помочь Гитлеру подготовиться к войне с СССР. Гитлера толкали на Восток, убеждая, что на Западе ему искать нечего: там нет жизненного пространства для немцев.
Поэтому Запад не возражал против аншлюса Австрии и расчленения Чехословакии в результате мюнхенского сговора с Гитлером 29 сентября 1938 г. Он потирал руки при заключении антикоминтерновского пакта и не видел ничего предосудительного в установлении фашистских режимов в Румынии и Венгрии.
Наиболее важной с точки зрения подготовки к наступлению на СССР для Гитлера была Польша. Она лежала на главном направлении его будущего удара на Москву. Германия попыталась договориться с поляками «по-доброму», считая, что для этого есть все предпосылки. Польша того времени была фашистским или полуфашистским государством, антисемитским и антирусским. Это открывало возможности для политического сговора с ней. Правда, у Польши был договор о взаимопомощи с французами, но после Мюнхена цена ему в глазах поляков была грош.
Гитлер же еще в 1934 г. подписал с Польшей пакт о ненападении на 10 лет. Отношения с Варшавой были прекрасные. При расчленении Чехословакии Гитлер отдал полякам жирный кусок — Тешен, имея в виду, что поляки ему могут вскоре понадобиться как союзники. Поэтому осенью 1938-го и в начале 1939 г. Германия предложила Польше продолжить и расширить сотрудничество, преобразовав пакт о ненападении в союзный договор против России со сроком действия 25 лет. Риббентроп намекнул полякам, что в случае согласия их ждут крупные территориальные приращения на Востоке. Он обещал Варшаве также помочь в решении еврейского вопроса, оставить полякам Познань и Верхнюю Силезию. Единственно, о чем просил поляков Гитлер, — вернуть Германии Данциг и согласиться на создание экстерриториального коридора между этим городом и Германией. Он считал это весьма незначительной уступкой Польши и искренне полагал, что Варшава легко согласится с этим требованием. Короче говоря, Варшаве предлагалось стать союзником Германии на манер Венгрии или Румынии и поучаствовать в скорой войне с Россией.
Если бы из этой затеи что-то получилось, польские войска, безусловно, пошли бы на Россию в составе немецких полчищ под предводительством польских квислингов. Но Польша вдруг заартачилась. Почему — этого Гитлер не мог взять в толк. Он даже посулил полякам отдать часть Украины, и когда не получил ответа, то сильно рассердился и решил, что если поляки не хотят участвовать в дележе советского пирога, то их надо примерно наказать, превратив Польшу, как и Россию, в поле для экспериментов СС с целью искоренения славянства. Весной 1939 г. Гитлер принял решение о войне с Польшей — не за Данциг и не за коридор, а о войне на уничтожение.
