Как выглядит будущее? - Урри Джон (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Еще одной разновидностью данного направления являются антиутопии, в которых жизнь на Земле оказывается столь невыносимой, что многие видят решение в переселении в космос. В книге Мардж Пирси «Женщина на краю времени» описывается мир, в котором богатая элита проживает на космических платформах, подчинив большую часть населения при помощи психотропных лекарств и осуществляемого хирургическим путем контроля за эмоциональным состоянием (Piercy 1976). Данная идея «спасения в космосе» получила развитие во многих произведениях, где представлена возможность жить в космосе после того, как в результате деятельности человека такая возможность утрачивается на Земле. В фильме «Элизиум: рай не на Земле» (2013) бедняки остаются на Земле, в то время как состоятельное население живет в идеалистических условиях на космической станции «Элизиум» (см. также фильм «Интерстеллар», 2014).
Многие антиутопии представляют собой концепции будущего, которого следует избегать. Они могут служить пугающим предостережением ныне живущим о необходимости изменить направление развития человечества, отказавшись от привычного образа жизни и выбрав иной путь.
Утопии
Мы уже рассмотрели этапы развития идеи утопии, начиная с «Утопии» Томаса Мора (Kumar 1987; Levitas 2013). На создание утопических образов обществ будущего было потрачено немало усилий. Согласно Зигмунту Бауману, способность думать о будущем высвобождает, позволяя людям справиться с доминированием того, что является рутинным и привычным в настоящий момент (Bauman 1976). В частности, «утопия как метод» вдыхает новую жизнь в настоящее. Бауман утверждает, что «наличие утопии, способность думать об альтернативах гноящимся проблемам сегодняшнего дня можно, таким образом, считать необходимым условием исторических перемен» (Bauman 1976: 13; Levitas 2013). Бауман определяет данный процесс термином «активная утопия»: рассматриваемая версия утопии никогда не может быть полностью реализована, и тем не менее она вписывается в границы возможного. Согласно Реймонду Уильямсу, утопии «формируют желание»: «Воображение подстегивает нас чувствовать и думать иным образом» (Williams 1983: 13; Bauman 1976; Pinder 2015).
В своем важном социологическом исследовании множества существующих утопий Эрик Олин Райт утверждает, что людям следует «не только думать о таких утопиях, которые можно было бы реализовать, но и способствовать их реализации» (Wright 2010: 373). Анри Лефевр говорит о чем-то похожем, делая акцент на экспериментах и изобретениях, связанных с урбанистическими преобразованиями 1960–1970-х гг. В последующих главах будут рассмотрены различные варианты реальных утопий, где стремление «сделать завтра возможным то, что невозможно сегодня» служит одним из ключевых лейтмотивов социальных наук и социальной политики (Lefebvre 1976: 36). По мнению Дэвида Пайндера, утопическая мысль выполняет важную задачу «воссоздания возможного» (Pinder 2015: 32); подобное воссоздание возможного реализовано применительно к развитию утопической концепции города без машин, о чем пойдет речь в главе 8.
Одним из свежих примеров утопии как метода может служить роман «Вести из Гардении» Роберта Луэллина (Llewellyn 2013), вдохновившегося трудом Уильяма Морриса «Вести ниоткуда». У данного произведения есть подзаголовок: «Мир, в котором мы наконец все исправили». Действие книги происходит в 2211 г., куда главный персонаж, Гэвин, случайно прибывает в результате путешествия во времени. Он попадает в утопическое будущее, где многие люди проживают в небольших коммунах. В этой утопии люди живут очень долго, питаясь исключительно высококачественными фруктами и овощами. Здесь нет ни промышленности, ни городов, ни правительства. Каждая коммуна полностью обеспечивает себя всем необходимым. Здесь почти нет неравенства, преступлений и тюрем. Численность населения значительно ниже сегодняшнего. Жители будущего рассматривают себя, главным образом, в качестве «садоводов»: Гэвин попадает в местность, называемую Гарденией (от англ. garden – сад). Как именно родилась эта утопия?
В романе Луэллина читатель узнает, что в середине 2050-х гг. случилось множество войн, в результате чего произошел крах систем, включая систему доставки нефти и прочих материалов, необходимых для промышленного производства. Три сверхмощные корпорации (Газпром, Saudi Aramco и Google) затеяли друг против друга войну, что вылилось в многолетние конфликты и проблемы, включая то, что он называет российско-китайскими войнами за энергоресурсы. В этот период произошло повышение уровня вод Мирового океана, и Лондон превратился в огромное обезлюдевшее озеро.
Впоследствии произошло зарождение множества небольших коммун. Они не зависели от традиционных энергосетей и сами производили электроэнергию, которая была теперь почти бесплатной и больше не основывалась на ископаемом топливе. Энергия эта поступала ее потребителям через систему, получившую название «неэкон» (в противопоставление «экономике»): «Мы возделываем всю страну, приглядываем за ней, ничего не растрачиваем впустую, ничего не запасаем, ничего не отбираем у тех, кто живет хуже нас» (Llewellyn 2013: 63). Это общество построено на новых технологиях. Любопытно, что старшие критикуют младших за то, что те не приобретают навыки и знания, необходимые для разработки новых источников энергии, призванных сменить выработавшие свой ресурс.
Один из упреков, предъявляемых таким утопическим образам, состоит в том, что они редко предлагают конкретные меры, способные привести сегодняшние общества к утопическому будущему. Поэтому хотя в романе «Вести из Гардении» мир будущего описывается достаточно подробно, в нем практически отсутствует анализ той констелляции общественных сил, которая потребовалась бы для реализации столь коренных преобразований. Использование в книге периода «темных веков» представляет собой достаточно ограниченный анализ событий и процессов, которые должны были бы произойти, чтобы современные общества превратились из того, чем являются сегодня, в описываемую утопию.
В литературе, на телевидении, в мире киноиндустрии и даже в Disneyworld и прочих тематических парках получили развитие и другие сюжеты утопического будущего. В 2015 г. на экраны вышел фильм «Земля будущего» производства Walt Disney Pictures, представляющий собой киноутопию, идеи для которой были почерпнуты в том числе и из сюжетов, представленных на одноименных площадках тематических парков, которые принадлежат Walt Disney Company. Компания даже построила во Флориде город-утопию, получивший название Celebration, хотя идея подвергается критике как скорее антиутопическая, чем наоборот (http://www.theguardian.com/film/2015/may/21/tomorrow-land-disney-strange-utopia-shaped-world-tomorrow).
Мы еще вернемся к рассмотрению утопий в части III, где нам предстоит ознакомиться с важнейшей ролью, которую они способны играть, помогая нам представлять себе, прогнозировать и воплощать то, что сегодня кажется столь сложным для реализации.
Экстраполирование
Пятый метод прогнозирования будущего заключается в экстраполировании элементов настоящего. Среди ранних примеров подобных попыток можно назвать оценку, данную Максом Вебером «железной клетке» бюрократии, прогнозирование Эмилем Дюркгеймом распространения в будущем аномии, или отказа от свойственных современному обществу норм, и высказанные Георгом Зиммелем предположения о том, что жизнь в крупных городах будет требовать развития систем, позволяющих человеку соблюдать пунктуальность, а также приведет к распространению безразличия.
Один из более поздних примеров экстраполирования в рамках социальных наук – теория модернизации, получившая развитие в 1960–1970-е гг. Согласно этой теории, развитие современных обществ должно идти одним и тем же путем. Если то или иное общество приняло западную систему образования, идею свободных рынков, западные ценности и политическую систему, то оно должно было прийти к современности, которая рассматривалась на тот момент как лучшая из всех возможных форм общества. Это имело далеко идущие последствия: так, Всемирный банк и МВФ приняли концепцию в качестве руководства к действию и принялись «модернизировать» общества на практике. Однако Арджун Аппадураи приводит множество примеров наблюдаемой эмпирически несостоятельности подобных экстраполяций настоящего на единственный вариант будущего, связывая это с концептуальной слабостью теории модернизации (Appadurai 2013: 218–220).
