Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Я задам сейчас страшный вопрос: можно ли наращивать прославление Николая II, соединив в этом прославлении духовное и политическое, и не проклясть свой народ, не предать его? Неужели непонятно, к чему стремятся при этом не искренние ревнители белой правды (которую я не разделяю, но уважаю), а подлинные архитекторы такого далеко идущего начинания? Они хотят показать (использую имена не буквально, а сугубо метафорически), что Николай II — это как бы Христос, а русский народ — это как бы Иуда.
Яд этого замысла растворен в приправах и соусах. Но если замысел сработает, то прокляты будут все: повара, официанты и едоки.
А может быть, мы слишком большое значение придаем второстепенным вопросам? Так ли важно, в конце концов, какова будет оценка роли личности Николая II в истории России? «Дела давно минувших дней…» Почему бы не пойти тут на определенные уступки? Кому-то хочется, чтобы эта роль была оценена позитивно. А нам-то, по большому счету, не все ли равно?
Продолжая такую — глубоко порочную по сути, но авторитетную — линию рассуждений, можно сказать: «А так ли важно, где будет лежать Ленин? Какие символы будут находиться над кремлевскими башнями, как будут называться те или иные улицы, где будут захоронены те, кто сейчас покоится у Кремлевской стены? Там ведь разные личности упокоены — как заслуживающие безусловного уважения всех наших сограждан, так и проблематичные для многих».
Общие дискуссии по поводу того, важно это или не слишком, могут длиться бесконечно. Поскольку в эти дискуссии вмонтированы ценности, тут вообще проблематично какое бы то ни было достижение договоренностей. В российском обществе нет реального идеологического консенсуса ни по одной стратегической проблеме. И, уж тем более, по поводу собственной истории. Так может ли в этом вопросе быть какая-то «точка схода»? Может ли быть предъявлена такая политическая очевидность, которая преодолеет идеологические противоречия, тонкие различия в подходах к истории, вкусовые предпочтения, принадлежность к тем или иным «внутренним партиям» и многое другое?
Мне кажется, что подобная очевидность наглядно предъявлена всем нам. И не сегодня. Я уже говорил об этой очевидности. Она называется «Декларация о порабощенных народах». Этот омерзительный документ был принят Конгрессом США в 1959 году, утвержден президентом Эйзенхауэром и превращен в главный инструмент подрыва территориальной целостности СССР. А также в нечто большее. В инструмент такого же подрыва территориальной целостности нынешней Российской Федерации. Поскольку в Декларации говорится об «освобождении от порабощения» Казакии, Идель-Урала (то есть поволжских народов) и других.
Обо всем этом я уже говорил, но вскользь, стремясь не уходить от проблемы развития слишком далеко. А также считая, что речь идет о многократно обсужденной теме. Декларация о порабощенных народах до сих пор не отменена. В ней есть еще одна позиция, которая превосходит по своей подлости и разрушительности все остальное. Дело в том, что русский народ вообще не входит в число народов, «порабощенных коммунизмом». Ну, не входит, и все! Из чего следует сразу несколько совершенно конкретных и беспощадных политических максим.
Во-первых, уже упоминание Казакии, Идель-Урала и прочего лишает русских права на какое-либо вменяемое государство, выходящее за пределы скромного куска Восточно-Европейской равнины. Кстати, о том, что русские и не должны иметь права на другое государство, не раз (вскользь, но красноречиво) проговаривались в прессе высокие представители нынешнего американского политического истеблишмента.
Во-вторых, неупоминание русского народа в числе народов, «порабощенных коммунизмом», означает, что русский народ, в отличие от прочих, не был порабощен коммунизмом, а сам породил это «чудовище», впитал его в каждую пору своего национального тела. И в этом смысле неисправим.
В-третьих, такое «во-вторых» означает, что русские и являются поработителями. Они, а не какой-то там коммунизм! Коммунизм сам по себе — дух (для авторов документа злой, конечно, но дух). Но этот дух нуждается в теле, причем в таком, из которого злой дух изгнать невозможно. Из других национальных тел можно, а из этого — нет.
Соединение этих трех максим означает, что хороший русский — это мертвый русский. И что настоящий враг — конечно, все-таки именно русский народ, а не коммунизм.
Скажут, что я преувеличиваю, возвожу напраслину, стращаю. Но я убежден, что сказать так на самом деле могут только те, кто (а) не читал внимательно эту самую Декларацию и (б) совсем не в курсе того, кто конкретно ее сооружал.
Между тем тут есть полная историческая ясность. Это не тайна за семью печатями. Сооружали данный документ конкретные представители специфических украинских сил. Тех самых сил, которые обобщенно именуются бандеровцами. Доказать это не составляет никакого труда. Фамилии известны. Люди, писавшие Декларацию, гордятся плодами своей работы. Излагать тут детали мне бы не хотелось. Это действительно уведет в сторону. Но я отвечаю за каждое свое слово. Возможно, тема станет настолько острой, что придется посвящать ей отдельное исследование. Но в рамках данного исследования я ограничусь этим минимумом.
Почему для меня так важно установить обобщенно-бандеровский генезис данного документа? Украинский народ, безусловно, является одним из самых близких к русскому, и братство этих народов никогда не может быть поставлено под сомнение. Но веками осуществлялась определенная работа, направленная на создание внутри братского украинского народа такой русофобской субкультуры, рядом с которой любые другие виды русофобии меркнут. В этой субкультуре «москаль» (то есть русский) — это недочеловек. Степень сочности, с которой описывается, НАСКОЛЬКО «москаль» недочеловек, однозначно говорит о том, ради чего нужны подобные описания. Они нужны не только для того, чтобы освободиться от «гнета русских» (весьма проблематичного, по моему мнению), которые якобы погубили Украину. В конце концов, мнения могут быть разными. А исторический счет к русским самодержцам у Украины есть. Как есть и обратный счет. Реальная история не предполагает идиллий.
Но то, что за несколько веков взрастили на украинской почве конфессиональные конкуренты православия, это не идеологическая система, призванная обеспечить национально-освободительную борьбу или конфессиональный прозелитизм. Это нечто совсем другое! Это оружие уничтожения и русских как народа, и русской государственности в любой ее исторически приемлемой ипостаси.
Конфессиональные конкуренты православия, начиная с гения по имени Игнасий Лойола, специализировались на взращивании «крыс, убивающих крыс». И если кому-то кажется, что речь идет только о рецептуре по созданию евреев-антисемитов, то этот «кто-то» глубоко заблуждается. Речь шла и о том, чтобы разжигать вражду между самыми близкими этническими родственниками (в том числе славянскими). При этом считалось, что именно такая вражда будет главным — смертельным и окончательным — оружием.
Декларация о порабощенных народах — смертный приговор русскому народу в его коммунистическом или любом другом обличье. Именно таким образом восприняли эту Декларацию отнюдь не только в Кремле. Таким образом ее восприняли и в широчайших слоях русской белогвардейской эмиграции.
Русские, давно работавшие с ЦРУ по широкому кругу вопросов (и, конечно, по вопросу борьбы с коммунизмом), стали криком кричать по поводу Декларации, хорошо понимая, кто, почему и как ее сварганил. Они кричали, что эта Декларация по своим целям абсолютно тождественна нацистскому «окончательному решению русского вопроса» и что они, как русские люди, бок о бок с теми, кто выдвинул Декларацию, работать не могут. В итоге они, конечно, работали. А как иначе, если Декларация стала стратегическим ориентиром американской политики, а люди, о которых идет речь, были и остаются вписаны в эту политику так, что дальше некуда.
И тем не менее отношение к Декларации о порабощенных народах было всегда хоть какой-то, пусть и очень лукавой, демаркационной линией. По одну сторону стояли те, кто хотя бы на словах как-то связывал себя с каким-то — конечно же, глубоко дебольшевизированным — русским вектором. Предполагающим и сохранение дебольшевизированного народа, и существование русского государства. А по другую сторону стояли другие.
