Мир, которого хотели и который ненавидели - Ксенофонтов Иван Н. (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
М. Эрцбергером и генералом Гофманом, и последний, как вспоминает Эрцбергер, «высказался против военного очищения оккупированных областей и считал необходимым держать в Литве и Курляндии во время мира, по крайней мере, шесть армейских корпусов» «Право народов на самоопределение,— подчеркивал Эрцбергер,— он (генерал Гофман.— И. К.) желал рассматривать как средство отторжения этих областей от России»480.
В этих условиях державы Антанты считали, говоря словами их официальной печати, что «Россия представляет собой того пайщика одного предприятия, который участвует своим дефицитом»481. Другими словами, они полагали, «чем шире вознаградит себя Германия на Востоке, тем легче будет союзным правительствам сговориться с ней на Западе»482.
Так складывалась внутренняя и внешняя обстановка перед возобновлением работы мирной конференции. И, исходя из нее, можно было заранее предположить, что в Брест-Литовске нас ожидали нелегкие дни.
Глава БРЕСТ-ЛИТОВСКАЯ V ГОЛГОФА
23 декабря 1917 (5 января 1918) года Ленин подписывает удостоверения членам советской мирной делегации
А. А. Биценко, А. А. Иоффе, Л. Б. Каменеву, Л. М. Кара-хану, М. Н. Покровскому и Л. Д. Троцкому о том, что они уполномочены Совнаркомом вести переговоры в Брест-Литовске о заключении мира между Советской Россией и державами Четверного союза К На этом этапе переговоров во главе нашей делегации был поставлен нарком по иностранным делам Троцкий. Тогда же Ленин подписал и удостоверения включенным в состав делегации в качестве консультантов В. М. Альтфатеру, В. В. Лип-скому, В. С. Мицкевичу-Капсукасу, Ф. А. Морозову и К. Б. Радеку 483. До открытия мирной конференции в состав нашей делегации вошли и другие товарищи.
Еще 20 декабря (2 января) А. А. Иоффе в качестве председателя русской делегации обратился к председателям делегаций стран Четверного союза по вопросу о перенесении места переговоров в нейтральную страну. Ответ последовал незамедлительно, 21 декабря (3 января), и гласил, что перенесение переговоров из Брест-Ли-товска отклоняется, ибо делегации стран австро-германского блока уже прибыли, дескать, к месту работы мирной конференции, и начать заседать где-то в другом месте не представляется возможным, а потому русская делегация ожидается в Брест-Литовске не позже 23 декабря (5 января) 484. Позиция держав Четверного союза в вопросе места переговоров была понятна: мирная конференция проходила в главной квартире германского командования Восточным фронтом, что вполне устраивало австро-германский блок во всех отношениях и прежде всего давало возможность «держать» эти переговоры в изоляции от общественного мнения.
Неуступчивая позиция держав Четверного союза определялась и рядом других факторов. Так, германский канцлер граф Гертлинг, выступая 22 декабря (4 января) в рейхстаге н говоря о работе мирной конференции, сказал, что в Брест-Литовск прибыли представители Украинской Центральной рады и наши делегации приступили с ними к переговорам Высказался Гертлинг и по поводу различного понимания сторонами права наций на самоопределение. «Германия,— говорил канцлер,— опираясь на свое могущество, лояльный образ мыслей и свое законное право, может спокойно ждать, чем кончится этот инцидент»485. Словом, для советской стороны было ясно, что Германия и ее союзники постараются «выжать» все из националистической позиции Рады.
В день выступления Гертлинга советская делегация отправила в Брест-Литовск телеграмму, в которой извещала наших партнеров по переговорам, что в связи с их прибытием к месту заседания завтра туда же выедет наша делегация во главе с народным комиссаром по иностранным делам Троцким и что договоренность по вопросу о перенесении места переговоров не создаст затруднений486. В ответ 23 декабря (5 января) на имя Иоффе поступило сообщение, в котором нас ставили в известность о том, что десятидневный перерыв в работе мирной конференции накануне истек и что за это время никто из других воюющих стран не заявил о присоединении к мирным переговорам487. Телеграмма была подписана Кюль-маном, Черниным и Поповым, руководителями делегаций Германии, Австро-Венгрии и Болгарин соответственно, и Нессими-беем, министром иностранных дел Турции488. Документ этот был с явным намеком: державы Четверного союза, как известно, соглашались положить предложенные нами принципы мира в основу переговоров при уело-вии, если с этими положениями согласятся и присоединятся к переговорам другие воюющие державы. Но этого не произошло, подчеркивалось в телеграмме, и этим нам как бы давалось понять, что первоначально данное согласие государств австро-германского блока с нашими принципами мира теряет свою силу.
24 декабря (6 января) советская делегация во главе с Троцким прибыла в Двинск проездом в Брест-Литовск !. Было воскресенье, шел 60-й день Советской власти. В немецкой прессе накануне возобновления переговоров разгоралась дискуссия, в которой полемика по вопросу о нашем предложении продолжить конференцию на нейтральной почве, вызвавшем несогласие другой стороны, сливалась с жаркими политическими спорами вокруг внутреннего положения Германии. В день прибытия в Двинск нашей делегации социал-демократическая фракция в германском рейхстаге обнародовала декларацию, в которой заявлялось: «В связи с событиями в Брест-Литовске и атакой аннексионистов на право самоопределения народов фракция социал-демократов рейхстага заявляет вновь, что добрососедские отношения и длительный мир возможен только тогда, если будет честно проведен основной демократический принцип самоопределения народов»489. Разумеется, все это вселяло надежду.
В тихую морозную ночь русская делегация перешла линию фронта490. Окопники напутствовали делегацию, желали ей успеха в достижении мира, говорили, что солдаты поддержат ее действия. От имени делегации Троцкий заверял солдат, что «революция не склонит головы перед германским империализмом, что не для того сбросили русские крестьяне, солдаты и рабочие иго царя, чтобы подчиняться другому игу»491. Мертвая тишина царила в немецких окопах при пересечении их нашей делегацией. А затем знакомый путь: сначала на санях, потом по узкоколейке в вагонетках и, наконец, в экстренном поезде. 25 декабря (7 января) в 9 часов утра советская делегация в составе Троцкого, Иоффе, Каменева, Покровского, Биценко, Карахана, Радека, Альтфатера и
Липского прибыла в Брест-Литовск492. На вокзале состоялась официальная встреча, после которой делегация направилась в свое помещение, где тут же утром прошло совещание с представителями Украинской Центральной рады, уже в течение нескольких дней находившимися в Брест-Литовске и ожидавшими, в частности, прибытия нашей делегации.
На совещании решался один вопрос; единые выступления в ходе работы мирной конференции493. В принципе удалось договориться о том, что обе делегации будут выступать с заявлениями совместно, предварительно обсуждать вопросы между собой, что вместе выступят и по поводу переноса переговоров на нейтральную почву494. Одним словом, первоначально казалось, что есть все основания полагать о единых действиях двух делегаций при возобновлении работы мирной конференции. Ввиду того, что руководитель делегации Украинской Центральной рады Голубович еще не прибыл в Брест-Литовск, начало работы конференции было перенесено с понедельника, 25 декабря, на вторник, 26 декабря495. При этом русская и украинская делегации договорились, что работу начнут с заявления представителей Украины об их самостоятельном участии в переговорах и что после признания их полномочий будет поднят вопрос о месте заседаний конференции в дальнейшем.
