Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
«Советский Союз не был свален внешней силой, Запад с изумлением смотрел на происходящее и ничего не делал. СССР не был взорван сверху или снизу. Он лопнул изнутри, разлетевшись на фрагменты вдоль институциональных линий разных бюрократических организмов. Коллапс этот произошел, когда руководители среднего звена почувствовали угрозу со стороны Горбачева как главы системы и давление со стороны его новых энергичных соратников и подчиненных. Вспышки агрессии в Восточной Европе в 1989 году вызвали цепную реакцию. Во главе процесса дезинтеграции встали циничные аппаратчики из уже распавшегося Коммунистического союза молодежи. Их путем последовали правители национальных республик и российских регионов, главные бюрократы из экономических министерств и ведомств. Все они стали менеджерами общероссийского рынка. Как во многих разрушающихся империях прошлого, самые подлые слуги — которым придало смелости лишение императоров прав и которых пугал приближающийся хаос — поспешили присвоить имущество, лежавшее прямо под носом. К ним примкнули самые разные проворные торгаши — от претендующих на звание яппи до бывших воротил “черного рынка” и явных гангстеров. Те немногие из этой разношерстной братии, которым повезло больше всего, станут знаменитыми магнатами посткоммунистической России» [141].
Сжатый комментарий Дерлугяна заставил бы, вероятно, самодовольно ухмыльнуться многих китайских аппаратчиков. Их страну такая судьба миновала. Политбюро в Пекине оказалось умнее советского. Эти две страны были во многом похожи: слабые демократические традиции, бюрократический аппарат, сплавивший партию с государством, длительная монополия власти у Коммунистической партии и потребность сокрушать любые диссидентские проявления снизу. Лидеры обеих стран избрали капиталистический путь развития в точности так, как когда-то предсказывал покойный председатель Мао, однако на этом их сходство кончается.
Советское руководство, стремясь угодить своим новым патронам и отчаянно пытаясь «американизироваться», решилось на «шоковую терапию», рекомендованную «знахарями» из Гарварда. Через десять лет, в 2000 году, статистика поведала итог: неравенство в доходах выросло втрое, треть населения России живет за чертой бедности, преступность и коррупция вышли из-под контроля, а в некоторых частях страны натуральный обмен заменил денежное обращение. Для послевоенного поколения этот опыт стал самым мучительным за всю его жизнь. Добавьте к этому физическое убожество их лидера, Бориса Ельцина, оказавшегося «фальшивым бриллиантом»: аморальный и распущенный клоун, некомпетентный и жадный до неприличия. Запад, боясь худшего, решил поддержать его. Средства массовой информации покорно начали петь дифирамбы новому русскому лидеру.
Преступность и коррупция были обычным делом и в Китае, где многие бюрократы использовали свою власть, чтобы превратиться в капиталистов, выкупив государственную собственность. Однако существовало важное отличие. Хаоса по российской модели здесь удалось избежать. В экономике были отмечены значительные успехи. Китайский капитализм функционировал сравнительно нормально. Уровень его роста был выше, чем в некоторых западных странах, а в Соединенных Штатах он нашел массовый рынок сбыта для своих товаров. Китай начал смотреть в будущее с большей уверенностью.
В то же время Коммунистическая партия сохранила свою монополию на власть. Оказалось, что «рыночный сталинизм» работает и в чисто капиталистических условиях. В отличие от советских и восточноевропейских коллег, китайцы были частично изолированы своей культурой и цивилизацией. Они вовсе не стремились подражать Западу, даже тогда, когда осознали, что не могут обойтись исключительно внутренними резервами. Их экономика требовала интеграции в мировую. Это привело к необходимости вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) и завязать отношения со Всемирным банком и Международным валютным фондом (МВФ). Отрицательные стороны этого были уже знакомы: растущее социальное неравенство, коррупция, масса безработных. Неудивительно, что лишенные работы китайцы — и интеллигенты, и рабочие — начали эмигрировать в другие страны. Несмотря на барьеры, этот поток переселенцев будет расти, поскольку Китай интегрируется в мировой рынок. Символом этого процесса стала проведенная в Нью-Йорке в декабре 2000 года трогательная церемония памяти китайского диссидента Ван Жована, умершего в этом городе. Ему было 83 года, и большую часть своей жизни он провел, стараясь улучшить социально-политические условия в Китае, однако умер Ван Жован в Соединенных Штатах. Речь на панихиде по нему была произнесена другим известным изгнанником, журналистом и писателем Ли Биньянем, наблюдения которого позволили увидеть омерзительные особенности режима:
Ван начинал свою жизнь с высокими идеалами и юношеской энергией; он вложил их в дело Коммунистической партии, лидеры которой сначала исключили его из партии, потом посадили в тюрьму, потом морили голодом и пытали, потом разрушили его семью, потом «простили» и вновь признали его, потом вновь исключили и снова посадили в тюрьму, а в конце концов вынудили его отправиться в изгнание…
Когда мы сегодня смотрим на Китай, видим ли мы тот Китай, на который мы с Ваном надеялись 60 лет назад? Мечтали ли о Китае, где коррупция, жульничество и цинизм стали обычным делом и где нашли себе место беспощадная эксплуатация, болезни, проституция и бандитизм? О Китае, где уровень суицида в сельской местности самый высокий в мире и где «умные» люди не имеют никаких моральных устоев и не хотят их иметь? О Китае, где природную среду нужно восстанавливать десятки лет, если вообще можно восстановить?
Управляемый режимом, который никогда не обратит свой взгляд на десятки миллионов безвременно погибших от голода, вызванного «большим скачком», и до сих пор жестко подавляет любую личность или организацию, которая выступает — или может выступить — против него? Это ли это место, где Ван думал окончить свои дни, когда начинал свой жизненный путь?
Главная причина успеха китайского капитализма заключается в тех политических и экономических сделках, которые его лидеры заключали с Соединенными Штатами с 1970-х годов, когда еще был жив Великий кормчий, и которые продолжаются и поныне. Решение китайского руководства развязать войну с Вьетнамом, чтобы наказать его за разгром Соединенных Штатов, было принято отчасти с целью выразить солидарность с союзниками. Война произвела желаемый эффект. Несмотря на вопиющее нарушение самых элементарных прав своих граждан, капиталистические страны Запада продолжали обращаться с китайским режимом как с «самой любимой нацией». Как мы увидим впоследствии, такой альянс имеет свои пределы, но до сих пор хорошо служит обеим сторонам.
К Советскому Союзу отношение всегда, если не считать военные 1942–1945 годы, было отрицательным. Это был исторический враг Запада. Своей революцией он бросил перчатку капиталистическому порядку, а через 70 лет исчез с карты мира. Как отреагировали Соединенные Штаты на исчезновение Советского Союза? На его месте, конечно, появилась Россия, а также с десяток девственных республик, страстно желающих, чтобы Запад занялся их дефлорацией. Кроме того, была еще Восточная Европа — богатая пожива для имперских держав, — и она досталась им даром. Михаил Горбачев отдал Восточную Германию, ничего не попросив взамен. Центральная Европа, затаив дыхание, ждала решения своей судьбы. И победа капитализма казалась полной.
Несмотря на то что Советский Союз в течение многих десятилетий не представлял серьезной угрозы в качестве разносчика революционной заразы, само его существование вдохновило антиколониальное движение на трех континентах, дало возможность вьетнамцам и кубинцам сопротивляться и выжить, вооружило АНК в Южной Америке и обеспечивало европейскую социал-демократию основой для сопротивления реформам различных капиталистических элит. Развал его отметил конец эпохи. Возник мир, еще не попавший под полный контроль торжествующей «Американской империи», и она, открыв ящик Пандоры, выпустила на него своих монстров. Кто и как будет устанавливать в мире новый порядок? Что остается делать военно-промышленному комплексу, если никаких конфликтов больше нет? Можно ли срочно изготовить врагов? Как эффективнее всего контролировать континентальную Европу? Как удержать на «коротком поводке» Германию и Японию?
