Суперфрикономика - Левитт Стивен Д. (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Вуд добился многого в области науки, и его исследования спонсировались университетами, частными компаниями и правительством США. Именно Вуд продумал систему использования лазеров для борьбы с комарами. Если вам кажется, что она смутно напоминает что-то еще, то знайте, что именно Вуд работал над системой ПРО («программа звездных войн») в Ливерморской национальной лаборатории, откуда недавно вышел на пенсию. (Вот вам и преимущества мирного сосуществования: исследователь, прежде занимавшийся борьбой с советским ядерным оружием, обратил свое внимание на малярийных комаров!)
На встречу мыслителей в IV Вуд явился в рубашке с коротким рукавом, окрашенной в радужные цвета, к которой он умудрился подобрать подходящий галстук. «Климатические модели несовершенны как с точки зрения пространства, так и с точки зрения времени, — утверждает он. — Огромное количество природных явлений просто не могут быть смоделированы. Эти модели не могут точно предсказать поведение даже таких гигантских явлений, как ураганы или грозы».
Мирволд находит для объяснения этой ситуации несколько причин. Сегодняшние модели используют чересчур крупную сетку поверхности Земли, что не позволяет правильно смоделировать погодные явления. Уменьшение размера ячеек сетки потребует более качественных программ моделирования, а это, в свою очередь, — больших вычислительных мощностей. «Мы пытаемся прогнозировать изменения климата на период от двадцати до тридцати лет, — говорит он, — но компьютерной отрасли потребуется примерно столько же времени для того, чтобы обеспечить нас устройствами, способными сделать эту работу».
При этом большинство существующих климатических моделей, как правило, производят сходные прогнозы. Можно предположить, что это происходит вследствие того, что ученые четко понимают основную суть происходящих процессов. По мнению Вуда, это не так.
«Все крутят одни и те же ручки» — иными словами, меняют контрольные параметры и коэффициенты моделей, — «но так, чтобы не выбиться из общего ряда, потому что если ваши данные будут в корне отличаться от данных других моделей, вы, скорее всего, не получите финансирования». Иными словами, схожесть моделей между собой объясняется не консенсусом среди различных ученых (непредвзятым и нескоординированным), а экономическими правилами получения средств на исследования. Разумеется, Вуд считает, что данными существующих моделей не стоит пренебрегать, однако когда речь заходит о судьбе планеты, необходимо отдавать себе точный отчет в ограниченности моделей.
В процессе обсуждения различных общепринятых мнений в отношении глобального потепления Вуд, Мирволд и другие ученые не оставляют от них камня на камне.
Важность выбросов углекислого газа? «Вообще никакая», — говорит Вуд.
Почему?
«Потому что углекислый газ не является основным парниковым газом. Основной парниковый газ — это водяной пар. Однако существующие климатические модели вообще не в состоянии рассчитывать влияние паров воды или различных типов облаков. А теперь представьте себе, что в углу нашей комнаты стоит огромный слон, а мы пытаемся что-то делать, не обращая на него никакого внимания. Я надеюсь, что мы сможем получить нормальные расчеты степени влияния водяных паров примерно к 2020 году».
Мирволд ссылается на недавнее исследование, в котором утверждается, что углекислый газ, вероятно, имеет крайне мало общего с нынешним потеплением27. Вместо этого показывается, что загрязнение за счет тяжелых частиц, возникшее в предыдущие десятилетия, привело к охлаждению атмосферы. Именно это глобальное похолодание и заметили ученые в 1970-х годах. Обратная тенденция началась лишь тогда, когда мы занялись очисткой воздуха.
«Поэтому значительная часть потепления, наблюдавшегося в последние несколько десятилетий, — говорит Мирволд, — фактически может быть вызвана хорошей охраной окружающей среды»
Не так давно школьников учили, что углекислый газ является естественным источником жизненной силы растений, таким же как кислород для человека. Сегодня дети все чаще думают об углекислом газе (иначе называемом двуокисью, или диоксидом, углерода) как о яде. Это происходит потому, что количество диоксида углерода в атмосфере за последние сто лет значительно увеличилось, примерно с 280 частей на миллион до 380.
Но большинство людей (в отличие от ученых из IV) даже и не знают, что примерно 80 миллионов лет назад — в те времена, когда происходила эволюция наших предков-млекопитающих, — уровень углекислого газа составлял не менее 1000 частей на миллион. Примерно такая же концентрация углекислого газа в воздухе, которым вы дышите, работая в новых энергоэффективных зданиях28. Именно такой уровень обычно устанавливается инженерами, разрабатывающими стандарты концентрации углекислого газа для систем отопления и вентиляции.
Так что углекислый газ не только не ядовит сам по себе, но и изменение его концентрации в воздухе не всегда связано с человеческой деятельностью. Точно так же тот или иной уровень концентрации углекислого газа в атмосфере не всегда приводит к повышению температуры Земли: данные анализа ледников показывают, что на протяжении последних нескольких сотен тысяч лет уровень углекислого газа возрастал после повышения температуры, а не наоборот.
Рядом с Мирволдом сидит Кен Калдейра, мягкий человек с мальчишеским лицом и ореолом вьющихся волос. Он руководит лабораторией экологии в Стэнфордском университете, взаимодействующей с Институтом Карнеги. Калдейра является одним из самых уважаемых ученых в области изучения климата, его исследования активно цитируются даже самыми горячими защитниками окружающей среды. Он вместе со своим соавтором придумал термин «окисление океана»29 для описания процесса, при котором море поглощает так много углекислого газа, что это становится опасным для кораллов и других мелководных организмов. Он также вносит свой активный вклад в исследования Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Исследования этой группы, посвященные проблеме глобального потепления, были настолько значительны, что она разделила с Элом Гором Нобелевскую премию мира 2007 года. (Да, у Калдейры даже есть сертификат нобелевского лауреата.)
Если бы вы познакомились с Калдейрой на вечеринке, то, скорее всего, посчитали бы его одним из сумасшедших экологов30. В колледже он изучал философию (поразительно, правда?), а его фамилия с лингвистической точки зрения созвучна со словом caldera, обозначающим кратер вулкана, — и это каким-то необычным образом помогает ему гармонично вписываться в окружающую природу. В молодости (сейчас ему пятьдесят три года) он был жестким сторонником защиты экологии и абсолютным пацифистом.
Калдейра всецело убежден в том, что глобальное потепление напрямую связано с человеческой деятельностью. Его взгляды на наше будущее гораздо пессимистичнее, чем у Мирволда. Он считает, что наша деятельность, приводящая к выбросам углекислого газа, «является невероятной глупостью».
Однако его собственные исследования говорят о том, что углекислый газ не является главным злодеем в схватке. Во-первых, борьба с его выбросами представляется не слишком эффективной. «Даже если мы увеличим количество ловушек для выбросов углекислого газа в два раза, это все равно позволит нам контролировать не более 2 процентов исходящего с поверхности Земли излучения», — говорит он. Кроме того, выбросы углекислого газа в атмосферу регулируются законом убывающей доходности: каждая последующая гигатонна, выбрасываемая в воздух, оказывает меньшее радиационное воздействие, чем предыдущие.
Калдейра рассказывает о проведенном им исследовании, в котором изучался вопрос о разных уровнях воздействия двуокиси углерода на жизнь растений31. Растения получают воду из почвы, но пищу — углекислый газ — они получают из воздуха.
«Растения платят чрезвычайно высокую цену за двуокись углерода, — вступает в разговор Лоуэлл Вуд. — Если рассмотреть процесс на молекулярной основе, то растение должно получить в сотни раз больше воды из почвы, чем углекислого газа из воздуха. Большинство растений, особенно во время стадии активного роста, страдают от нехватки пресной воды. Они прилагают огромные усилия для того, чтобы получить свою пищу».
