От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири - Обручев Владимир Афанасьевич
Монгольский город состоял из целого ряда отдельных подворий, обнесенных частоколом и населенных ламами, т. е. монахами одного из 28 общежитий; затем из нескольких кумирен, т. е. храмов с надворными постройками – кухнями, кладовыми и пр., из дворца гэгэна, из ямыней, т. е. китайских присутственных мест и жилищ амбаней, из домов и лавок русских и китайских купцов и китайских ремесленников. Одних лам в Урге насчитывалось около 14 000.
Город очень разбросанный и на первый взгляд невзрачный; красивые храмы прячутся за частоколами дворов, как и жилища лам. Улицы немощеные, покрытые всякими отбросами, как и базарная площадь. Население все помои и отбросы выносило из дворов и жилищ на улицу, и только обилие бродячих собак, игравших роль санитаров, предохраняло улицы от окончательного загрязнения, так как они поедали все съедобное. Но эти собаки, всегда голодные, были небезопасны для людей; одинокий и безоружный прохожий ночью на окраинах города легко мог сделаться жертвой стаи собак, привыкших к человеческому мясу, так как монголы оставляли своих покойников в степи на съедение животным и птицам. Множество нищих, в грязных лохмотьях, изможденных, выставлявших напоказ всякие язвы и уродства, бродивших по улицам или сидевших у входа во дворы храмов и общежитий, составляло также неприятную особенность монгольского города.
Наиболее красивый храм Урги – кумирня Майдари – представлял собой двухэтажный деревянный дом, оштукатуренный и выбеленный, с красными резными наличниками окон и карнизами и куполом, крытым железом. Внутри в кумирне было тесно, несмотря на ее размеры, так как в самом центре стояла колоссальная статуя Майдари, на которую посетитель натыкался сразу при входе. Бурхан (т. е. статуя божества), изображенный сидящим на престоле из лежачих львов, поднимается под купол кумирни; высота его около 16 м. Он отлит из бронзы и позолочен. Вес его, как говорят, 11 000 китайских пудов [2], хотя статуя пустотелая. Внутренность ее по обычаю заполнена листами бумаги, исписанными молитвами. Позади Майдари, у задней стены, находилось еще пять больших статуй бурханов, а по боковым стенам, в шкафах, – мелкие статуэтки, числом, будто бы, в десять тысяч.
В тесной кумирне огромная статуя подавляла своими размерами. Перед статуей был расположен высокий алтарь с подсвечниками, чашечками с яствами и напитками и двумя рядами символических кружков вроде мишеней, раскрашенных розовой и голубой краской. Между алтарем и стенами – низенькие диваны с грязными подушками и столики перед ними. На диванах восседали во время богослужения ламы и пели молитвы. В верхнем этаже над шкафами с бурханами тянулись хоры, с которых можно было рассмотреть верхнюю часть Майдари, но голова его поднималась еще выше. Статуя была задрапирована желтым атласом; на алтаре перед ней курились бумажные палочки. Возле алтаря стояло закрытое покрывалом отдельное кресло гэгэна, изредка посещавшего богослужение в этой кумирне.
Против этой кумирни находился ямынь, т. е. присутственное место главного правителя Урги, также во дворе, окруженном частоколом. Я заглянул во двор – доступ туда был свободен. Вокруг юрты среди двора толпились монголы; в ней происходило заседание суда; возле юрты для назидания толпы сидели осужденные преступники – два монгола, на плечи которых были надеты тяжелые квадратные доски с отверстием для головы. Этот чудовищный воротник, давящий плечи, служил орудием пытки с целью вынудить признание, но надевался также и в наказание на недели и месяцы, и осужденный должен был спать и есть в этом наряде. У монголов были и другие способы пытки. Из юрты раздавались протяжные стоны – суд разбирал какое-то дело.
Западную часть Урги, расположенную за речкой Сэльби, на холме, составлял Гандан, населенный исключительно ламами, проходившими высший курс буддийского богословия. Эта духовная академия по внешнему виду не отличалась от описанного города – те же дворы, окруженные частоколами, над которыми поднимались узорчатые крыши двух больших кумирен, и пустынные улицы между дворами. Только по двум окраинам тянулись друг возле друга 28 субурганов, построенных благочестивыми поклонниками Будды для того, чтобы очищаться от грехов и отгонять разные беды и напасти.
Субурганы – подобие древних индийских «ступ» и «чайтья». В Индии они сооружались на местах замечательных событий, а в Монголии, кроме того, служили гробницами лам. Субурганы монголов-буддистов имеют различную форму и величину, но в основном всегда состоят из трех частей: пьедестала, главной части в виде плоского шара или митры, называемой «бумба», и шпица, увенчанного изображениями луны, солнца и пламенеющего огня премудрости – «нада». В лучших субурганах шпиц украшен тринадцатью металлическими кольцами. Субурганы воздвигаются обычно возле храмов (кумирен), но иногда и уединенно – порознь и группами в степи.
Ламы, т. е. буддийские монахи, населявшие монастыри (дацаны) Монголии, с отрочества посвящали себя служению Будде, изучению богословских трудов, написанных на тибетском языке, и благочестивым созерцаниям. Обилие лам в монастырях объяснялось тем, что каждая монгольская семья считала долгом отдать хотя бы одного из сыновей в монастырь. Многочисленные монастыри существовали на пожертвования верующих, так как каждая семья, отдавшая сына в ламы, естественно должна была поддерживать и монастырь. Ламы никаким производительным трудом не занимались и были, в сущности, паразитами. Врачевание, которое практиковалось некоторыми ламами, в большинстве являлось знахарством. В одной Урге, как упоминалось, число бездельников-лам достигало 14 000, а монастырей в Монголии было десятки, и они ложились тяжелым бременем на бюджет монгольского населения. При них не было ни школ, кроме богословских, ни больниц и приютов, а праздники, которые устраивались для развлечения монголов, служили средством для выкачивания новых пожертвований.
Ламы питались так же, как и зажиточные монголы – кирпичным чаем с молоком и маслом, пресными лепешками, бараниной, – имели это в достаточном количестве и жирели от малоподвижной сидячей жизни. Они начинали жизнь в лени с юношеских лет, когда родители отдавали их в монастыри для религиозного обучения. Молодые ламы выполняли иногда некоторую работу: поддерживали чистоту в храме и жилищах, разъезжали по улусам для сбора пожертвований.
В Урге мне бросились в глаза оригинальные молитвенные мельницы, если можно так выразиться. Это деревянный цилиндр, насаженный на столб и могущий вертеться вокруг него, как вокруг оси. Цилиндр оклеен буддийскими молитвами на тибетском языке, и каждый проходящий мимо такого цилиндра (а их было наставлено много по улицам и во дворах) считал долгом повернуть его несколько раз, что равносильно произнесению всех начертанных на нем молитв. Еще более упрощенный способ вознесения молитв к божеству я видел позже в горах Китая и Наньшаня, где подобные же цилиндры приводились во вращение ветром или водяным колесом на горном ручье и, таким образом, молитвы возносились беспрерывно и без затраты труда верующих.
Так было во время моего путешествия и еще 30 лет после него. Но в 1921 г. произошла народная революция, и в 1924 г. северная, бо́льшая часть Монголии превратилась в Монгольскую Народную Республику, которая за минувшие с тех пор 30 лет в качестве самостоятельного государства сделала большие успехи в культурном и хозяйственном развитии. Старый, феодальный, государственный строй преобразован в республиканский – с выборным правительством в виде Великого Народного Хурала, Малого Хурала и Совета министров. МНР – Монгольская Народная республика – делится на 18 аймаков, центры которых или уже представляют города или становятся ими.
Урга, столица МНР и местопребывание правительства, переименованная в Улан-Батор-хото, уже мало напоминает старую Ургу, виденную мною. Новый город, расположенный к востоку от старой части с ее храмами и монастырями, имеет широкие улицы, асфальтированную магистраль, большие каменные здания Совета министров, Торгово-промышленного банка, министерств, университета, средней школы, типографии и жилые дома. Но в городе еще множество юрт, в качестве постоянных жилищ поставленных на фундаменты. Юрты по одной-две расположены в небольших двориках, обнесенных частоколом. Несколько в стороне находится промышленная часть города с фабриками, обрабатывающими сырье животноводства; они связаны железной дорогой с копями Налайха, расположенными вверх по р. Толе, откуда город снабжается топливом. В городе около 100 000 жителей. Имеется автобусное сообщение. Священная гора Богдо-Ула превращена в парк культуры и отдыха [3].
