Куда жить - Леви Владимир Львович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Есть ли примеры?..
Без наркотиков в отдельно взятой стране В Соединенных Штатах довольно долгое время существовал целый город для бывших наркоманов, алкоголиков, проституток…
Государство в государстве, назвали его Синанон.
(«Без наркотиков», аббревиатура). Основал это сообщество некто Дидерих, бывший военнослужащий и бизнесмен, пропойца, опустившийся на глубокое социальное дно, но сумевший сам выбраться из алкоголизма, воскресший и проявивший недюжинный дар общественного устроителя и психолога.
Об истории этой великой общины написано уже много книг. Была там некая смесь модели либерально-демократического общества американского образца, монастыря, армии, психоклиники… Новичков брали под строгим обетом, брили, как солдат, наголо, держали в особо строгом режиме в течение года, не меньше; никаких прав, только обязанности. Выдержишь — станешь полноправным синанонцем, получишь удостоверение Человека.
Некоторые добровольно оставались в новичках на второй год… При спокойном отношении к гомосексуализму были строжайше запрещены не только наркотики и алкоголь, но и курение. За одну выкуренную сигарету новичка прощали, набавляя ему срок, зато Человека попросту изгоняли…
— Туда приходили только добровольно?
— Только — и только ради спасения. С принятием всех условий, закона, устава. Не нравится — уходи, свободен.
Блистательно организовавшись под руководством мощного лидера, люди эти поддерживали себя сами: имели свой кодекс чести, самостоятельно зарабатывали, разворачивали бизнес, строительство, устанавливали собственные отношения с большим миром. Многие проявили неожиданные таланты… Настоящая социальная терапия.
Немалую роль в поддержании духа общины играла Большая Отдушина: еженедельная психологическая игра, социопсиходрама. Спектакль, где каждый играл себя и имел то пространство свободы, которое ему нужно…
Каждый любого мог как угодно ругать и всячески, кроме насилия, проявлять отрицательные эмоции. Ведь многие наркоманы скрыто агрессивны, подавленно агрессивны. Подспудина эта чрезвычайно мучительна…
Синанонцы необычайно гордились своей новой родиной — они ее называли даже планетой или галактикой.
В улочках-переулочках и в домах царила идеальная чистота и уют. Многие переженились…
Но вот новое поколение — дети и внуки исцелившихся — в этом городе-государстве уже не удерживались, уходили. Дети всегда ищут обновленные ценности, так и должно быть… В конце концов община заглохла и перестала существовать: одни люди прожили там свою жизнь, а другие не пришли.
— Завершился цикл поколения?
— Видимо… Но главное было достигнуто, целый мир убедился: наркоманию в одной отдельно взятой стране, если взять ее в умные руки, победить можно. Пусть даже только в искусственной, маленькой, недолговечной стране. Бывшие наркоманы и проститутки, люди со дна общества доказали себе и другим, что они люди, и полноценные, одаренные, превосходные люди.
— Вы думаете, именно так и следует наркоманию лечить?..
— Только глубокая, многомерная терапия, в которой участвует все общество, может реально противостоять жуткому наступлению наркотиков на человечество — и особенно на нашу непутевую пьяную родину.
У нас же пока внятной государственной антинаркотической стратегии нет — нет и настоящего общественного осознания этой проблемы, ее объема, ее нарастающей катастрофичности… Нет, не бьют наши в колокола, не бегут с ведрами на пожар.
А огонь полыхает чуть ли не в каждом доме…
Помимо всех прочих мерзостей и угроз, наркомания наносит непоправимый вред генофонду. Наркоман, непрестанно занятый саморазрушением, превращает себя, сперва медленно, а потом все быстрей, в генетического мутанта. Дети наркоманов, даже если внешне нормальны, несут в себе массу поломанных генов.
— Понимают ли это торговцы наркотиками?
— Может, некоторые и понимают…
— Они делают колоссальные деньги. Тысяча, три тысячи, десять тысяч процентов прибыли.
— Деньги от дьявола. Деньги от смерти.
— Причем, по всей видимости, полицейские меры по борьбе с наркоманией бессмысленны.
— Ни только полицейскими, ни только врачебными, ни только общественными мерами не сделаешь ничего.
Терапия должна быть многомерной.
К перспективам такой терапии у нас я отношусь пессимистически: о лечебнице типа Синанона пока можно только мечтать. Зато по отношению к личной возможности каждого выскочить из наркомании — я оптимист, ибо располагаю положительным опытом, в том числе скромным собственным. Если только человек хочет — станет свободным: и помощь придет, и силы найдутся.
— Что делать человеку, если он уже начал принимать наркотики, уже «подсел», но еще надеется соскочить и не усвоил наркоманскую идеологию?
— Скорее завязывай — вот и весь сказ. Как можно скорей — навсегда!.. Соскакивай — и живи!.. Сам не можешь — как можно быстрей беги за помощью к психотерапевту-наркологу. Прими помощь — и сам не плошай…
Очень важно самому как можно полней изучить психологию жизненных зависимостей — и не только химической, и не только своей. Это даст возможность принимать реалистические решения и выполнять их.
А самое главное: знать и верить, что жить без наркотика — хорошо! БУДЕТ ХОРОШО!!!
Освобождение от зависимости откроет новые радости и наслаждения, новые желания, новые смыслы жизни, новые миры, нового Самого Себя… Освобождайся! И если у тебя еще нет ответа, зачем ты освобождаешься,
исповедь непьющего алкоголика, некурящего курильщика, несостоявшегося наркомана
Мои задатки обозначились еще в годовалом возрасте.
Малыш я был шустрый, хватал что попадя и в экспериментальных целях немедленно употреблял.
Однажды напился чернил (мама это запомнила), отсюда-то и пошла, возможно, неизлечимая графомания; в другой раз закусил градусником…
Превосходный, всегда наличествующий экземляр для изучения всевозможных зависимостей.
Отсутствие самодостаточности обозначилось очень рано. С первыми проблесками самосознания я обнаружил себя целиком повязанным отношениями — не только с родителями, родными, друзьями, преподавателями и т. д., но и с людьми совсем мало знакомыми и даже совсем не знакомыми.
Боялся малейшего неодобрения, малейшего недовольства мною с чьей бы то ни было стороны — и не потому, что ожидал за этим какого-то наказания, а потому что считал себя обязанным быть хорошим для всех, всем приносить радость и уж, во всяком случае, не причинять никаких неприятностей.
