Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей кар - Коттлер Джеффри А.
“Честное слово, я занимаюсь психотерапией едва ли не круглосуточно. Вот взять, к примеру, вчера. У меня сломался принтер. Я решил вызвать мастера из телефонного справочника. Приехал очень приятный молодой человек. Было такое чувство, что его интересовал не столько мой принтер, сколько возможность познакомиться со мной. Мы разговорились. Я похвалил его. Сказал, что даже не наделся, что кто-то сможет оживить аппарат десятилетней давности, да еще так подробно объяснить мне, как с ним правильно обращаться. Я сказал, что он настоящий специалист и никто другой не справился бы с подобной задачей. Мне всегда интересно общаться с такими случайными людьми, находить общий язык и устанавливать контакт”.
Нам показалось любопытным то, как Уильям Глассер с годами изменил свои взгляды и в итоге пришел к идеям, за которые сам Карл Роджерс, пожалуй, захотел бы пожать ему руку. Во всем, что он говорил и делал, сквозила неподдельная доброта и участливость.
Эта беседа о человеческих отношениях и личном контакте напомнила д-ру Глассеру о еще одном начинании из недалекого прошлого. “Недавно я написал книгу о фибромиалгии. Это очень серьезная болезнь, которая в последнее время поражает все больше людей. Как-то раз один мой коллега вызвался меня подвезти, и с ним в машине была очень красивая девушка. Оказалось, у нее была фибромиалгия. Мне искренне захотелось помочь ей, однако в ответ на мое предложение она буквально рассвирепела. Ее глаза горели гневом.
“Таким людям, как я, невозможно помочь. Ни один человек в мире мне не поможет. Это неизлечимая болезнь”, — с яростью сказала она.
“Когда я заметил, что болезнь, может, и неизлечимая, но она вольна решать, каким образом относиться к этой проблеме, она разозлилась еще больше. Да как я вообще посмел предположить, что ее боль и страдание — результат ее выбора?” — вспоминал Билл.
Уильям Глассер искренне удивился, что его новая знакомая столь неблагодарно и агрессивно отреагировала на его попытку предложить ей, казалось бы, вполне себе грамотную и конструктивную помощь. Он чувствовал себя оскорбленным в лучших побуждениях. Ему даже не пришло в голову, что измученной болезнью девушке в тот момент нужно было просто понимание и сочувствие, а не ориентация на решение проблемы или пересмотр внутренних установок.
Уильям пожал плечами, признавая свою ошибку. “Так я понял, что с этой темой нужно быть осторожнее. Не подумайте, я не давил на нее и не пытался учить жизни. Беда в том, что для людей с хроническими болями тема их болезни очень эмоционально заряжена. Приходится иметь дело с огромным эмоциональным накалом. Стоит тонко намекнуть такому человеку, что своим поведением он усугубляет свои страдания, — и понеслось! Благодаря этой истории я научился более аккуратно подходить к этой щекотливой теме. Теперь, когда я рекомендую таким людям свою книгу, я всегда предупреждаю, что ее содержимое может им не понравиться, и это нормально”.
Наша беседа с темы терапевтических катастроф окончательно перешла на тему хронических болей. Когда речь зашла о пользе, которую подобным клиентам может принести психотерапия, Уильяма было не остановить. Это направление вызывало у него страстный и неподдельный интерес, так что Уильям Глассер был твердо намерен посвятить остаток жизни помощи людям с хроническими болями. На этой многообещающей ноте мы и закончили наше интервью.
Глава 8
Говорить с клиентом на его языке
Стивен Лэнктон
Стивен Лэнктон получил высшее образование в сфере социальной работы, которое впоследствии дополнил подготовкой в области эриксоновского гипноза. Он живет и работает в шт. Аризона, где имеет частную практику и специализируется преимущественно на семейной и краткосрочной терапии, а также на корпоративном консультировании. Стив — одаренный и творческий практикующий специалист, которому удалось разработать ориентированную на отношения авторскую методику, успешно сочетающую в себе плоды его совместной работы с Милтоном Эриксоном и элементы нейролингвистического программирования. Из-под пера Лэнктона вышло несколько книг, включая Practical Magic (Практическая магия), The Answer Within (Ответ внутри), Enchantment and Intervention (Волшебство и вмешательство) и Tales of Enchantment (Волшебные истории).
Наша беседа состоялась всего через два дня после печально знаменитых терактов в Вашингтоне и Нью-Йорке. Стивена глубоко потрясли эти события, так что он был не до конца уверен в том, удастся ли ему должным образом сосредоточиться на теме нашего интервью. После недолгих сомнений мы все же решили начать разговор и посмотреть, что из этого получится. Чувствуя себя как никогда уязвимым, Лэнктон принялся неуверенно отвечать на наши вопросы, однако вскоре с головой погрузился в беседу и даже забыл на время о своих переживаниях. В итоге нам посчастливилось получить уникальный материал, позволяющий заглянуть в душу на редкость чувствительного и созерцательного практика, привыкшего уделять немало времени размышлениям о собственных ошибках.
ОНИ ЕЩЕ НЕ ОСОЗНАЛИ СВОЙ ШОК
Мы начали интервью со Стивеном Лэнктоном с вопроса о том, как у него дела и как он справляется с новостями о недавней трагедии. Стив задал тот же вопрос нам. Пожалуй, каждый разговор в те дни начинался именно с этого. Мы поделились наблюдениями о том, что многие наши студенты пережили сильнейший посттравматический стресс, но, кажется, сами еще этого не осознали. Наметанным глазом они прекрасно замечают симптомы у других, тем не менее полностью игнорируют собственные. Кто-то на ровном месте срывается на плач, а потом корит себя за это, утверждая, что для слез якобы нет видимой причины. Кто-то чувствует себя виноватым за то, что никто из его знакомых не пострадал в теракте, и злится на самого себя за эту иррациональную эмоцию. Мы немного поговорили о собственных реакциях на произошедшее и поделились мыслями о том, как каждый из нас может помочь окружающим в это непростое и страшное время.
Так, от страшной и кровавой катастрофы, наполнившей пылью и гарью улицы Нижнего Манхэттена и породившей бесконечный поток взаимных упреков и встречных обвинений в СМИ, мы постепенно перешли к теме катастрофы терапевтической. Это был тот редкий случай, когда нам не нужно было утруждать себя тем, чтобы задавать вопросы. Стивен Лэнктон сходу пустился в рассуждения о том, как он трактует понятие провальной психотерапии.
“ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, СЫНОК”
Стивен привык делить терапевтические катастрофы на несколько общих категорий. К первой он относил ситуации, в которых терапевту не удалось увлечь клиента и мотивировать его на работу. В таком случае дальнейшие попытки терапии заведомо обречены на провал и, как правило, не заканчиваются ничем, кроме пустой траты времени и сил, поскольку без прочных доверительных отношений любые новомодные техники бесполезны.
“Как-то раз ко мне на прием записался мужчина с болями в спине, — поспешил привести пример Стив. — Мне сказали, что его направил ко мне психиатр. В назначенное время я был у себя в кабинете и готовился ко встрече с новым клиентом. Его все не было и не было. Со скуки я выглянул в окно и увидел во дворе мужчину, который с огромным трудом пытался выбраться из припаркованной машины. Его жена причитала над ним и помогала буквально с каждым движением. Больше всего в этой сцене меня поразило полное отсутствие минимальной отдачи с его стороны. Он не пытался держать равновесие и переносить вес тела с ноги на ногу при ходьбе. Он не прикладывал ни грамма усилий, чтобы сколько-нибудь упростить бедной женщине задачу. «Ничего себе, да он просто над ней издевается», — мысленно сказал я.
Как вы догадались, именно этот мужчина оказался новым клиентом Лэнктона. Кривясь от боли и шаркая ногами, он медленно передвигался по коридору, на каждом шагу хватаясь за руку супруги. Глянув наметанным глазом на мимику и язык тела нового клиента, Стивен мгновенно понял, что ему достался на редкость несговорчивый, упорный и мало настроенный на конструктивную работу тип. Стивен Лэнктон встретил мужчину у дверей кабинета, дружелюбно поприветствовал, проводил его к креслу, устроился напротив и учтиво спросил, чем он может быть полезен.
