Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

важных, столь же и трудных для понимания, пояснять которые зачастую

приходится очень и очень фигурально. Большинство из этих тончайших и

деликатнейших даоистических атрибутов креативности многократно, с

разных сторон описаны самыми разными авторами, занимавшимися изучением

креативности. Единственный факт, с которым не могут не согласиться все

без исключения исследователи, заключается в том, что для начальной,

инспирационной, фазы творчества характерна некоторая степень

рецептивно сти, невмешательства или <смиренного принятия>; признается

также ее необходимость -теоретическая и динамическая. В таком случае

перед нами неизбежно встает вопрос: как эта рецептивность, или

<согласие с существующим>, соотносится с синдромом самозабвенного

погружения в сиюминутную данность?

Рассмотрим в качестве примера отношение художника к его модели. При

этом можно отметить своего рода деликатность, или уважение (здесь мы

не заметим желания <улучшить> и не обнаружим стремления властвовать),

которое сродни <серьезному> отношению. Художник обращается со своей

моделью как с некоей данностью, как с per se, имеющей неотъемлемое

право на самостоятельное существование; он отнюдь не склонен

рассматривать ее как материал для создания новой, лучшей сущности, как

инструмент для достижения иных, не заложенных в ней, целей. Художник в

данном случае уважает право модели на самостоятельное существование, а

следовательно априорно признает ее заслуживающей уважения.

И проблема, и факты, и ситуация, и личность требуют такой же

деликатности и уважительного к себе отношения. Здесь проявляется

почтение к власти факта, к закону ситуации, как назвал это Фоллетт.

Можно сделать еще

Креативность и готовность к ней

81

один шаг и не только разрешить <вещи> оставаться <собой>, но и

возлюбить ее, испытывать удовлетворение и даже радость от того, что

она существует, хотеть, чтобы <вещь> оставалась такой, как она есть,

неважно, в отношении ребенка или возлюбленного, дерева или

стихотворения, кошки или собаки я буду испытывать это чувство.

Такая установка a priori необходима для того, чтобы в совершенстве

освоить некое умение или до тонкостей понять некое явление, понять его

в его собственной природе и освоить в его внутренней логике, без

помощи чуждого ему моего <Я>, без попыток и желания установить

господство над ним, - это нужно так же, как необходимо перестать

говорить, как необходимо наконец стать тихим и внимательным, если мы

хотим услышать, что шепчет нам на ухо доверительный собеседник.

Постижение бытия другого человека подробно описано мною в главе 9 (см.

также 85,89).

Интеграция человека, постигающего Бытие. Творчество, как процесс

созидания нового, требует от человека всего, на что он способен (как

правило), - в такие минуты человек предельно интегрирован, собран и

целостен, он полностью посвящает себя служению заворожившему его делу.

Креативность, таким образом, выступает как системное свойство, как

объединяющее - создающее гештальт - качество целостной личности, она

не приходит к человеку, как слава со слоем позолоты на памятнике, и не

охватывает его, как лихорадка от неких микроскопических бактерий

высших способностей. Креативность противостоит диссоциированности.

Человек, сконцентрированный на акте творчества, теряет обычную

дробность и приобретает цельность.

Возврат к первичному восприятию. Необходимым элементом личностной

интеграции является пробуждение неосознаваемого и предсознательного,

того, что и составляет суть первичного восприятия (можно назвать его

поэтическим, метафорическим, мистическим, примитивным, архаичным,

детским).

Наш рассудок слишком аналитичен и рационален, слишком расчетлив и

атомистичен, чересчур концептуален; рассудочное восприятие слепо к

отдельным сторонам реальности, и особенно к той, что находится внутри

нас.

Эстетическое постижение вместо абстрактного познания. Абстрагирование

менее даоистично, оно активно и агрессивно по отношению к своему

объекту, оно более склонно к селекции свойств и оцениванию их, нежели

эстетическая, нортроповская (Нортоп) позиция наслаждения, радостного

постижения, благодарности, бережности, - позиция, в которой нет и

намека на желание вмешаться, повлиять, властвовать.

82

Креативность

Конечный продукт абстрагирования - математическое уравнение,

химическая формула, карта, диаграмма, проект, карикатура, концепция,

схема, модель, теоретическая система - очень далек от живой реальности

(<карта не территория>). Конечная цель эстетического,

неабстрагирующето познания - полное постижение объекта, при котором

все его грани равно важны, прекрасны, одинаково достойны восхищения,

при котором нет места анализу и оценке. Здесь нет стремления упростить

и расчленить объект, а наоборот, стремление к более целостному

постижению его достоинств.

Многие ученые и философы утеряли этот ориентир, для них уравнения,

концепции, схемы стали большей реальностью, чем сам по себе феномен

реального явления. К счастью, теперь мы можем понять взаимную связь и

взаимное обогащение конкретной и абстрактной составляющих явления,

теперь уже нет необходимости преуменьшать или преувеличивать значение

того или другого. В настоящий момент мы, представители западной

культуры, долгое время переоценивавшие роль абстрактного в понимании

реальности, порой сводившие реальность к абстракции, восстанавливаем

нарушенный баланс, подчеркивая необходимость конкретного,

эстетического, феноменологического, не абстрактного познания всех

сторон и составляющих любого явления в их реальной целокупности, не

отвергая бесполезных на первый взгляд, не имеющих утилитарного

значения компонентов.

Абсолютная спонтанность. Если мы полностью сконцентрированы на

каком-то деле, явлении или человеке, очарованы им, его сущностью, если

мы не лукавим перед собой и действительно не имеем иных целей и

намерений, кроме постижения его, тогда нам не составит труда стать

абсолютно спонтанными, абсолютно задействованными, мы даем простор

своим способностям и возможностям, мы не трудимся, не прилагаем усилий

воли для их раскрытия. То, что заложено в нас, проявляется

автоматически, как инстинкт, а это и есть самая вдохновенная,

беспрепятственная, самая организованная деятельность.

Мы сможем стать еще более организованными и до конца проникнуться

сущностью захватившего нас явления, если сможем соответствовать его

внутренней природе. Если нам удастся добиться этого, наши возможности

более совершенно, быстро, почти непроизвольно приспособятся к

ситуации, они приобретут небывалую гибкость, будут готовы

соответствовать изменениям ситуации. Так, например, художник постоянно

приноравливается к запросам рождающегося под его кистью образа,

подчиняется его своевольности и капризам; так борец приспосабливается

к своему сопернику, так танго влечет партнеров, помогая им без слов

понимать друг друга, задавая им общий ритм движений и чувств; так,