Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

Если взять, к примеру, физическое здоровье и спросить у любого врача:

<Что нужно делать, чтобы у человека были здоровые зубы? почки, глаза,

волосы и т. д.>, то вы наверняка услышите, что в первую очередь нужно

повысить здоровье человека в целом. То есть в данном случае необходимо

улучшить главный фактор - фактор <G>. Если вы будете соблюдать

здоровую диету, вести здоровый образ жизни и так далее и тому

подобное, то все эти процедуры чудесным образом целительно

воздействуют на ваши зубы, сделают здоровыми ваши почки, ваши волосы,

вашу печень, ваш кишечник и все остальное, то есть принесут здоровье

всей системе в целом. То же можно сказать и о креативности, если

подойти к ней холистично. Она порождается общим оздоровлением всей

системы. Более того, все, что способствует развитию творческих

способностей, одновременно помогает человеку стать хорошим родителем,

хорошим педагогом, хорошим гражданином, хорошим танцором, все равно

кем, - он станет лучше настолько, насколько был улучшен главный

фактор, фактор <G>. И только затем обязательным образом проявятся и

специфические факторы (факторы <S>), которые отличают хорошего отца от

хорошего танцора или хорошего композитора.

Очень показательна в этом отношении книга Глока и Старка (38) по

социологии религии. Я рекомендовал бы ее как достаточно умный и

компетентный образчик атомистического подхода, как яркий пример

мышления ad hoc. Любой ученый такого рода, философ причины и

следствия, каузальный мыслитель приступит к изучению нового тем же

путем, что и авторы этой книги. В первую очередь они дали определение

религии; они определили ее таким образом, чтобы определение содержало

в себе ее общие черты, с одной стороны, и обозначало круг ее

специфических особенностей, с другой; они определили ее так, чтобы ни

у кого не возникло сомнений, что речь идет именно о религии, а не о

чем-то другом. Следуя этой же логике, они на протяжении всей книги

продолжают изолировать ее от всего остального. Есть что-то

аристотелевское в этом рассмотрении предмета как <А> и <не А>. <А>

является <А> и ничем другим, кроме <А>. Только <А> является <А>, а все

остальное - <не А>: они не совпадают ни в чем, не перекрывают друг

друга, между ними нет и не может быть слияния или взаимопроникновения,

нет смешивания, сплавления. Старое, как мир, убеждение (к которому

очень серьезно относятся все истинно верующие люди), что религиозность

может стать причиной практически любого поступка человека или повлиять

на характер этого поступка - а на самом деле на характер всего

поведения чело-

Холистичный подход к творчеству

89

века - утеряно с первых же страниц этой книги. Но это дает авторам

возможность двигаться вперед и приводит их к таким нелепым выводам, к

такому понятийному хаосу, с каким прежде мне не приходилось

сталкиваться. Они, словно надев шоры, продолжают отделять религиозное

поведение от всех иных видов поведения, и в результате большую часть

книги рассматривают внешние проявления религиозности - ходит человек в

церковь или не ходит в церковь, перебирает он четки или нет, кланяется

он или не кланяется перед тем, как сделать то-то и то-то, - ни разу во

всем этом объемистом труде мне не удалось встретить даже упоминания о

том, что я бы назвал религией с маленькой буквы. Я разумею здесь

отдельных людей, которые могут быть религиозны, но не иметь ничего

общего с религиозными институтами, обрядами и идолопоклонством, не

задумываться о сверхъестественном. Вся эта книга - показательный

пример атомистического мышления в науке и того, к чему оно приводит.

Можно себе представить атомистический подход к любому проявлению

жизни.

При желании можно таким же образом обойтись и с креативностью. Можно

рассматривать ее как поведение человека в свободное от работы время,

поведение в специально отведенной для этого комнате, в некоем

помещении, например, в студии, и в конкретное, выделенное для этого

занятия время, например по вторникам после полудня. Мы можем

определить, что именно в этом помещении и именно в это время, в

отличие от всех других мест и от любого другого времени, человек

становится креативным. Мы можем выделить какие-нибудь виды

деятельности и заявить, что только они связаны с креативностью,

например мы определим, что занятия живописью, сочинение музыки,

литераторство имеют отношение к креативности, а приготовление пищи,

вождение такси и слесарные работы - не имеют. На этом моменте я

вынужден прерваться и вновь подчеркнуть, что по моему глубокому

убеждению креативность может проявляется практически во всем, что

делает человек, в его восприятии, установках, поведении, она не может

не воздействовать на конативную, когнитивную и эмоциональную сферы

человека. Я считаю, что если понять креативность таким образом, то

можно получить ответы на очень интересные вопросы, которые просто не

возникнут у вас, если вы будете рассматривать ее иным,

дихотомизированным, способом.

Можно таким же образом провести различие между разными подходами к

обучению танцу. Если человек хочет стать хорошим танцором и если этот

человек мыслит прямолинейно, ad hoc, он прямиком направится в школу

хореографии Артура Мюррея. Там его поначалу будут учить переставлять

левую ногу, затем перейдут к троекратному подпрыгиванию на правой

ноге, затем другим и другим осознанным и нужным телодвижениям. А с

другой стороны, не вызывает сомнений, я даже готов заявить, что

бесспорными достижениями хорошей психотерапии становятся тысячи

эффектов. среди которых обязательно будет и хорошая хореография, то

есть, более сво-

90

Креативность

бодное, более грациозное, менее скованное, менее сдержанное, менее

самоосознающее, более экспрессивное владение своим телом. Точно так же

я думаю, что хорошая психотерапия (а сколько еще есть примеров дурной

психотерапии) может способствовать повышению креативности личности,

даже если психотерапевт и не ставит перед собой и пациентом этой

конкретной задачи или вовсе не задумывается об этом.

Я хотел бы упомянуть в связи с этим работу одной из моих аспиранток, в

которой обнаружились весьма неожиданные вещи. Работа была задумана как

исследование высших переживаний при родах, как изучение экстаза,

вызываемого материнским чувством, и иных явлений подобного рода. Но по

ходу работы акценты исследования значительно сместились, потому что

миссис Тэнзер (145) выяснила, что, если роды сопряжены с добрыми и

возвышенными переживаниями, то и сама женщина словно перерождается,

настолько много чудесных изменений претерпевает ее сущность. Если это

счастливый опыт, то жизнь женщины во многом меняется. В связанных с

родами переживаниях может проступить оттенок, схожий с религиозным

просветлением, или элементы постижения истины, или чувство огромной

удачи, которые в корне меняют отношение женщины к себе и сказываются

на всем ее поведении.

Нужно отметить, что подобный генерализованный подход кажется мне

гораздо более плодотворным при исследованиях так называемого