Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

она воспринималась исключительно как общая, академическая проблема.

Меня искренне озадачило, когда, особенно активно в последние несколько

лет, ко мне стали обращаться представители крупных корпораций, о

которых я имею весьма смутное представление, или организаций типа U.

S. Army Engineers, о деятельности которых я не имею никакого понятия.

От всего этого я, как и многие из моих коллег, чувствую себя несколько

неловко, <не в своей тарелке>. Я не уверен, в какой мере применимы в

структуре деятельности этих крупных организаций мои исследования и

выводы, к которым я пришел, все то, что мы <знаем> о креативности

сегодня. Я могу предложить им парадоксы, требующие объяснения,

проблемы и загадки, требующие разрешения, но я не знаю, как ими можно

было бы воспользоваться.

Я понимаю, что воспитание творческого работника и управление

творческим персоналом - проблемы фантастической сложности и такой же

важности. Мне мало понятно, что может сделать ученый с этой проблемой,

потому что, по самой сути, творческий человек, образно выражаясь, -

одинокий волк. Те творческие люди, которых мне довелось изучать,

способны поставить с ног на голову сами основы организации, они, как

правило, не любят организованности, им больше по душе забиться в угол

или спрятаться на чердаке и работать там в одиночку. Боюсь, что

проблема <одинокого волка> в структуре организации - это проблема

организации, а не моя проблема.

Чем-то это похоже на попытку найти место революционера в стройных

рядах добропорядочных граждан, ведь эти люди, по крайней мере те,

которых я изучал, революционеры в душе - в том смысле, что им мало

того, что у них есть, они не удовлетворены существующим положением

вещей. Здесь мы имеем дело с новым рубежом, и я полагаю, что разумнее

оставаться просто исследователями, только клиницистами и психологами,

предложить

94

Креативность

на спрос корпораций все, что мы знаем, и в том виде, как есть, и

надеяться, что кто-нибудь сможет извлечь из этого пользу.

Мы имеем дело с новым рубежом еще и в другом смысле - это новый рубеж

и для исследователей; мы должны внедряться очень и очень глубоко, это

новый психологический рубеж. Может быть, пора предварительно

сформулировать, к чему я клоню: все, чего мы добились за последнее

десятилетие или около того в поисках источников креативности - это

убеждение в том, что истоки и сам процесс генерации идей лежат в самой

глубине человеческой природы, лежат настолько глубоко, что в научном

лексиконе не выработана терминология для обсуждения их. На ваш вкус,

взяться ли описывать их в рамках фрейдизма, то есть рассуждать о

бессознательном, или попробовать проанализировать <реальное Я>, говоря

терминами другой психологической школы. В любом случае, искомое нами

будет лежать еще глубже. Оно не лежит на поверхности, чтобы можно было

пощупать его и познать, - психолог или психотерапевт должен сначала

докопаться до него. Оно залегает глубоко в том же смысле, что и руда.

Так же изумруды спрятаны в недрах земли, и горняку нужно приложить

немало сил, чтобы драгоценный камень заиграл гранями на солнце.

Я говорю о новом рубеже еще и потому, что большинству людей неведомы

подобные вещи, и это неведение имеет своеобразную окраску, как никогда

прежде в истории. Мы не только ничего не знаем о природе креативности,

но и боимся у знавать. Мы сопротивляемся познанию ее. Поясню свою

мысль. В данном случае я веду речь скорее о первичной креативности, а

не о вторичной, - о той креативности, истоки которой лежат в глубинах

личности, о той, которая порождает идеи, кардинально отличающиеся от

общепринятых в настоящий момент. Я различаю эту первичную креативность

и ту, которую я называю вторичной креативностью. Вторичная

креативность выступает своего рода аналогом научной продуктивности,

как ярко продемонстрировала психолог Анна Роу в своих недавних

исследованиях. Анна Роу обнаруживала подобную креативность, исследуя

одну за другой разные группы известных людей- бесспорно способных,

плодовитых, деятельных, знаменитых людей. Например, в одном из своих

исследований она взяла группу самых известных биологов, согласно

списку в American Men of Science. В другом изучила всех видных

палеонтологов Америки. В результате она пришла к парадоксальному

выводу, который нам еще предстоит осмыслить, а именно к выводу о том,

что у многих хороших ученых достаточно определенно проступают черты

личности, которую психиатры и психотерапевты определяют какригидную

личность47. Ригидность обычно подразумевает ограниченность, боязнь

своего подсознания, именно в том смысле, о котором говорил я. Следуя

логике, вы легко придете к тому же выводу, к которому пришел в свое

время я. Речь идет о двух разновидностях науки. И исходя из этого,

науку, если угодно, можно определить как общественный институт,

созданный для того, чтобы дать возможность некреативным людям, работая

вместе

Эмоциональные преграды креативности

95

со множеством других подобных себе, опираясь на опыт многочисленных

предшественников, проявляя осторожность, предусмотрительность,

тщательность и т. д., -творить и совершать открытия. Такую науку и

такую креативность я называю вторичной.

Однако мне кажется, что я смогу пояснить кое-что и относительно

первичной креативности, той самой, что зарождается в самых глубинах

подсознания и которую мне удалось выявить у специфически креативных

людей, объединенных мною в особую, тщательно отобранную, группу.

Высока вероятность того, что креативность такого рода, первичная

креативность, генетически заложена в каждом из нас. Она универсальна и

ни в коем случае не уникальна. Ее можно обнаружить у каждого здорового

ребенка. В детстве каждый из нас был креативен, но многие, повзрослев,

утеряли это качество. Она универсальна еще и вот почему: если вы

психотерапевт и возьметесь изучать человека, то есть докапываться до

глубинных, неосознаваемых пластов его психики, вы неизбежно обнаружите

там и креативность, вам не удастся пройти мимо нее. Я приведу только

один пример, но он будет хорошо понятен всем. Не секрет, что во сне мы

гораздо более креативны, чем наяву. Во сне мы и умнее, и смышленее, и

отважнее, и оригинальнее, и т. д. и т. п. Если стряхнуть с себя

ограничения, внешние и внутренние, если выйти изпод контроля, мы

обязательно станем более креативными, чем обычно. Недавно я взял на

себя заботу обойти всех моих знакомых психоаналитиков, выспрашивая у

них об их опыте высвобождения креативности. Все они в один голос

убеждали меня, и я уверен, что к их мнению присоединятся и все

психотерапевты, что психотерапия в состоянии помочь пациенту проявить

заложенную в нем креативность, даже если прежде он ничего такого не

замечал за собой. Трудно себе представить, как можно доказать этот

тезис, но таково было их общее впечатление. Если угодно, считайте это

экспертной оценкой. Это убеждение людей, которые помогали писателям, у

которых возникали определенные проблемы со своим творческим трудом.

Психотерапевт помогает таким людям открыть дорогу их творческим

способностям, помогает преодолеть запреты, ослабить внутреннего