Куда жить - Леви Владимир Львович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Он читал, поди, и солидные источники, где любовь объясняется вдоль и поперек как необходимейший механизм продолжения рода, личного удовлетворения и всяческих компенсаций. И наверняка все фундаментально узнал: когда что говорить, когда улыбаться, что раньше, что позже… «Бр-р, дрянь какая, — шептал он. — Вот если б сперва узнать, как не дрожать, как не краснеть при одной только мысли, что подойдешь… Как не бежать?!»
Мальчик, слышишь?.. Откройся и выходи, ну прости нас, слышишь?.. Прости…
Да, это мы, те самые, которые тебя обижали, которые травили и издевались… Мы были маленькими, прости нас, пожалуйста… И большие те дядьки — они же ведь оставались маленькими внутри себя, они дураками были. Прости их, это уже можно, уже спасительно нужно! Прости! — Мы не понимали! — Мы были маленькими, и нам тоже бывало худо, ты ведь не замечал, что мы разные… Ты теперь такой сильный, большой, умный и проницательный — все для тебя возможно — откройся! Давай повстречаемся, поиграем, побегаем вместе!..
В следующих письмах этот человек раскрылся полнее, а я в ответах развивал мысль, не почерпнутую им из психологической литературы: он одинок потому, что оценочно зависим сверх меры, зависимость топчет его подсознание, но ее можно взять под уздцы…
Через некоторое время Георгий сообщил мне, что женился на тридцатилетней женщине и родил с нею двух очаровательных дочек-близняшек. Сейчас он уже дважды дедушка. Преподает в частном университете, ведет психологический факультатив.
послеармейский омежный кризис
Вот еще письмецо из довольно давних. Восьмидесятые годы. Молодой парень из Н-ска, читавший меня, два года назад вернулся из армии — из тогдашней армии, где была уже дедовщина, еще тогдашняя дедовщина…
B.Л! Мне 22 года. Я в тупике. Жить такой жизнью, как сейчас, не могу, не желаю. Если вы мне не поможете, для меня один путь…
Я глубоко болен, не физически (я вполне здоров), болен гораздо страшнее — духовно.
Я знаю свою болезнь, я ее изучил до мелочей, но вот как себе помочь, я не знаю.
Название этой болезни — Внутренняя Несвобода. Вроде бы ерунда, скажете, кто же из нас свободен?
Но все дело, наверно, в степени. Для меня быть таким, какой я сейчас, гораздо страшнее, чем быть калекой. Жизнь для меня — сплошной кошмар, тюрьма, ад. У меня нет ни друзей, ни девушки, никого.
Я неуклюж, замкнут, скован, как связанный, неестествен. Я ненавижу себя. Кому нужен этот угрюмый пень, который в компании ни слова не выдавит…
Я не человек, я недоделок, дурак, чучело и поверьте, давно бы уже кончил все эти муки, если бы не одно обстоятельство.
Я узнал, что могу быть и совсем другим.
Чудо со мной произвела армия. Я служил на погранзаставе. Два года ежеминутной борьбы с собой, и из них полтора года насмешек, обид, оскорблений со стороны ребят, которые вполне справедливо считали меня отмороженным, ненормальным…
Это было безумно тяжко, нельзя передать…
Терять мне было там нечего, били и унижали так, что могла быть просто хана…
Из бездны отчаяния я совершил какой-то прыжок, рывок — и вдруг пробудилась воля и любовь к жизни… На втором году открыл в себе ранее неведомые качества: смелость и силу (я научился там драться и не только за себя), доброту (настоящую, не от слабости), независтливость, бескорыстие…
Армия подарила мне дни настоящей Внутренней Свободы. Я был открыт, уверен в себе, энергичен, смотрел на жизнь с оптимизмом и юмором, был веселым, красноречивым.
Все удивлялись, как я иЗхменился. Со мной было интересно. Я нравился девушкам.
Но вот, вернулся домой, и все пошло прахом. Плод тяжкого двухлетнего труда над собой рухнул, пропал. Попав в те же условия, что до армии, я, говоря по-футбольному, стал ошибочно играть на удержание счета, хотя понимал, что работа над собой заканчиваться не должна…
И в итоге сорвался, скис и скатился еще ниже. Снова пессимизм, несамостоятельность, зависимость от чужих мнений, страхи, неуверенность в себе, скованность…
Жить так не могу, это не жизнь. Бели бы сейчас снова попасть в армию, я опять бы стал человеком. Ведь я не какой-нибудь ненормальный, я обыкновенный, в целом нормальный парень. Почему же одним все дается легко, а я должен мучиться? Где справедливость? Я хочу радоваться, грустить, драться, любить, добиваться… Хочу нравиться. Хочу быть самим собой, разве это так много?
Помогите мне, доктор» иначе я наломаю таких дров» что..
Артем, давай без истерики и по-мужски.
«Не человек, недоделок, дурак, чучело» — спустим это куда полагается — в отхожее место.
Отреагировал — точка.
У многих ребят бывает послеармейский кризис — развал, не знаешь, с какого винтика начинать собираться, помню и по себе… Сказывается и внезапный спад напряжения (вроде кессонной болезни при резком переходе из высокого давления в низкое), и отвычка от «гражданки» с ее суетой и соблазнами, и погружение в прежние роли, казалось, изжитые…
Легче исполнять чьи-то приказы, чем быть командиром себе самому, правда?..
Духовная болезнь?.. А если спокойнее: фаза роста, этап жизни, кризис развития?..
Мучительно? А если это так жмут душу неосмысленные понятия, мерки ценностей, в которых ей тесно?..
«Где справедливость»? — А в армии ты обдумывал, где справедливость?.. Может быть, справедливость в том, чтобы тот, кто еще не доучился думать, доучивался?..
Посмотри, в одном месте твоего письма: "..ребята вполне справедливо считали меня отмороженным, ненормальным…".
В другом «ведь я не какой-нибудь ненормальный, я вполне обыкновенный, в целом нормальный парень».
Не состыкуется: либо одно правильно, либо другое.
По-моему, верно: нормальный В ЦЕЛОМ.
«Хочу быть самим собой, разве это так много?»
А по-твоему, мало?.. Вся жизнь едва ли вместит.
Из «самого себя» — приходится выбирать, выбирать — Себя. Иначе вслепую выбирают тебя обстоятельства и случайности, включая твою же глупость, и выбор может тебе не понравиться. Вот этот, например, пень (как еще ты там себя обозвал?..) — часть тебя. Явно не лучшая, но ведь не отпихнешь сапогом. Тем более ты сам за инфантильного этого паренька крепко держишься — а за что, спрашивается, держаться, чего терять?..
Вот еще явное самопротиворечие: замечаешь в себе неприятную зависимость от чужих мнений — и в то же время хочешь девушкам нравиться. Хочешь нравиться — это ж и есть зависимость, оценочная зависимость! Выбирай: хотеть нравиться — или быть независимым?
«Да ведь и нравятся-то как раз больше всех независимые!.. И я уже испытал это!»
Правильно. Значит, с чего начать? С упора на независимость. С отказа от желания нравиться.
«Но это желание сильнее меня. Как отказаться? Как не хотеть нравиться? Стараться не нравиться?»
Ну зачем. Врать себе и бросаться из крайности в крайность — бесполезно и глупо. Реально — уравновесить желание нравиться, потеснить его другим — до степени, когда оно уже не зашкаливает, не тормозит, а, наоборот, стимулирует и раскрывает тебя. Реально!
Вот какую прими новую установку в общении: я общаюсь с людьми, чтобы ОНИ мне нравились.
А понравлюсь ли сам — заботиться перестаю: как выйдет, так выйдет, и будь что будет.
Никакого самообмана. Созвучно с твоим желанием быть с людьми и в то же время оставаться свободным.
В армии ты не сломался — выстоял. Никто не сочувствовал, не жалел, по головке не гладил — наоборот, по головке били, и больно.
