Психология творчества, креативности, одаренности .. - Ильин Евгений Павлович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
В своих более поздних работах Б. М. Теплов включил в число определяющих способности характеристик типологические особенности проявления свойств нервной системы (силу – слабость, подвижность – инертность, уравновешенность – неуравновешенность). К. К. Платонов относит к задаткам и психические процессы, а А. А. Бодалев (1984) – психические функции, что, в принципе, одно и то же. Таким образом, набор врожденных компонентов, входящих в число способностей, остается до конца не проясненным.
Неясность заключается и в том, как соотносятся задатки со свойствами личности, являющимися способностями. Задатки при личностно-деятельностном подходе, как листья без дерева: их не к чему прикрепить. [27]
При функционально-генетическом подходе исследователи исходят из того, что способности связаны не с личностными особенностями, а с функциональными системами, с функциями.
Так, В. Д. Шадриков (1982–1998) считает, что способности – это характеристики продуктивности функциональных систем, реализующих тот или иной психический процесс (восприятие, память, мышление и т. д.). Данное определение он распространяет и на двигательные (психомоторные) способности.
Рассмотрение вопроса (Ильин Е. П., 1981, 1987), к чему следует «прикрепить» задатки, чтобы в итоге получить способности (дабы первые могли реализоваться в чем-то конкретном), привело меня к следующему пониманию сущности и состава каждой конкретной способности.
В первом приближении можно сказать, что способности отражают различия между людьми в проявлении когнитивных (перцептивных, аттенционных, мнемических, интеллектуальных) и двигательных функций (сюда, естественно, не входят вегетативные функции, связанные с дыханием, пищеварением и т. п.). Но каждая из них характеризуется определенными свойствами (качественными сторонами). Например, внимание характеризуется интенсивностью, устойчивостью, переключением и прочими свойствами; движение – силой, быстротой, точностью и т. д. Поэтому точнее будет сказать, что способности – это не просто различия в выраженности той или иной функции, а различия в степени проявления качественных сторон функции у разных людей. Уровень проявления каждой качественной стороны определяется, как показали наши исследования, совокупностью определенных задатков, причем чем больше их имеется у данного человека, тем выраженнее оказывается данная способность. В связи с этим структуру способности можно уподобить дереву, где ствол – это функция, качественные особенности функции (свойства) – сучья, а задатки – растущие на сучьях листья. А соотношение между способностями и задатками такое же, как между платьем и фасоном: первого не бывает без второго, но фасон – это еще не платье.
Отсюда следует, что различия между людьми проявляются не в том, есть ли у конкретного человека эта функция или же ее нет (любой здоровый человек обладает полным набором функций), и не в том, есть ли у него та или иная характеристика функции (плохо ли, хорошо ли, но все могут концентрировать внимание, проявлять силу и т. д.), а в различном уровне проявления этих характеристик у разных людей. Поэтому с точки зрения дифференциальной психофизиологии нельзя говорить, что функция сама по себе и есть способность (хотя в общей психологии именно так и считается). Ведь еще Б. М. Теплов писал, что никто не станет говорить о способностях там, где речь идет о свойствах, в отношении которых все люди равны.
Соответственно под способностями понимают яркое проявление свойства какой-либо психофизиологической функции, т. е. дают качественную характеристику ее проявления. [28]
Вообще-то правильнее было бы говорить о разной степени выраженности какой-либо способности (высокой – низкой), а не об отсутствии ее у того или иного человека. Ведь уровни проявления функции и обусловливающих его задатков – это континуум, а не дискретные величины. Например, такие задатки, как типологические особенности проявления свойств нервной системы, есть у каждого человека, но выражены в разной степени.
Строго говоря, нет людей без какой-либо способности, но есть люди со слабо выраженными способностями. Эти люди при их качественной (сравнительной!) оценке называются неспособными, т. е. не обладающими возможностями добиться в чем-то высокого результата.
6.2. Что понимают под одаренностью (талантом)?
В. М. Бехтерев писал, что наряду с воспитанием для всякого творчества необходима та или иная степень одаренности. [29] Термин «одаренность» появился в психологии в начале XX в. благодаря американцу Г. Уипплу, который обозначил им учащихся со сверхнормальными способностями. Поскольку до этого чаще использовалось слово «талант», возникла необходимость выяснения тождества или различия этих двух терминов.
По поводу соотношения между этими понятиями существуют разные точки зрения. Талант (от греч. talanton – вес, мера, затем – уровень способностей) одними психологами отождествляется с одаренностью, другими рассматривается как высокий уровень развития способностей, прежде всего специальных. В издании «Творчество…» (2008, с. 125) талант отождествляется с гениальностью, а не с одаренностью. Есть ученые, которые талант понимают как реализованную одаренность, а последняя проявляется лишь как природная предпосылка таланта.
А. В. Либин (2000) различает одаренность, талант и гениальность. Вот что он пишет по этому поводу: «Наиболее разработанной представляется область дифференциально-психологического анализа феномена креативности, компонентами иерархической организации которого являются конструкты одаренности, таланта и гениальности» (табл. 6.1).«Хотя все уровни триады «одаренность – талантливость – гениальность» имеют отношение как к способностям, так и к индивидуальности в целом, – пишет А. В. Либин, – сложилась определенная традиция в изучении каждого из компонентов».Таблица 6.1. Дифференциально-психологический анализ феномена креативности (по А. В. Либину)
…
В последние годы появилась новая, компромиссная точка зрения – гениальности как отдельного психического качества не существует, гения от среднего человека отличает не присутствие каких-то уникальных черт, а усиленное развитие одних при неизменности других и, возможно, подавлении третьих. Следовательно, суть в данном случае не во введении какого-то нового компонента в структуру индивидуальности и личности, а в перестройке этой структуры.
Рудкевич Л. А., 1974, с. 208.
Далее: «Одаренность рассматривается чаще всего как компонент природных способностей (Теплов Б. М., 1986), проявляющихся в количественных и качественных характеристиках основных психических процессов» (с. 344). Здесь я вынужден прервать цитирование А. В. Либина и сделать уточнение: во-первых, Б. М. Теплов не писал о природных (врожденных) способностях, во-вторых, он не рассматривал одаренность в качестве компонента способностей; наоборот, способности рассматривались как компонент одаренности, поскольку он, вслед за С. Л. Рубинштейном, понимал одаренность как совокупность способностей. При этом Б. М. Теплов считал, что они не просто сосуществуют, но приобретают иной характер в зависимости от наличия и степени развития друг друга. Это качественно новое образование, а не сумма энного числа способностей.
По мнению С. Л. Рубинштейна, которое он высказал еще в 1935 г., одаренность определяется комплексом свойств личности. И этому есть ряд веских доказательств. Одна из газет поведала о биологе, который опубликовал научный труд, включавший обширную библиографию – 300 названий, которую он продиктовал машинистке по памяти и без единой ошибки. Однако незаурядная память не сделала этого биолога незаурядным ученым.
А. Р. Лурия (1968) в течение многих лет исследовал феноменальную память одного газетного репортера. Опыты показали, что этот репортер мог моментально запомнить и повторить громадные ряды слов и чисел в прямом и обратном порядке и начиная с любого звена этих рядов. Он воспроизводил их без всякого труда через месяц, год и даже через 16 лет после запоминания. Однако во всех других отношениях репортер был заурядным человеком, сменил за свою жизнь много профессий, но так ничего в ней и не добился.
