Мудрость психопатов - Даттон Кевин (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Он выиграл игру с семи ударов.
Красная точка Устхьюзена представляет собой классический пример того, что в спортивной психологии называется процессной целью — методом, при котором спортсмен должен сконцентрироваться на чем-то, пусть даже очень незначительном, чтобы не думать о других вещах. В случае Устхьюзена — чтобы не думать о том, что его удар может быть неверным. Процессная цель намертво «заякоривает» спортсмена в «здесь и сейчас». Еще до того, как он ударит. А самое главное — еще до того, как начнет улетучиваться его уверенность в себе. На самом деле способность концентрироваться исключительно на предстоящем задании (то, что венгерский психолог Михай Чиксентмихайи называет «оптимальным опытом» или «потоком») принадлежит к числу ключевых методик, над которыми работает сейчас психология успеха — не только в гольфе, но и во всех высококонкурентных областях спорта.
Когда человек находится в потоке, прошлое и будущее превращаются в чистую абстракцию и исчезают. Все, что остается, — интенсивное, сверхъестественное, поглощающее внимание настоящее, ошеломляющее чувство «пребывания в зоне». Это единство, полное соединение разума, тела и игры: то, что называется «золотым треугольником» успеха, — трансовое состояние непринужденных действий и реагирования, когда время и «я» человека сливаются в одно; когда человек контролирует и одновременно не контролирует происходящее.
Как и следовало ожидать, это состояние отражается и на функционировании головного мозга.
В 2011 году Мартин Класен из университета города Аахена обнаружил, что моменты пребывания в потоке обладают уникальным физиологическим профилем. Используя функциональную МРТ для наблюдения за тем, что происходит в мозгу людей, увлеченных видеоигрой, он обнаружил, что периоды усиления концентрации и фокуса сопровождаются снижением активности в передней поясничной коре — участке головного мозга, отвечающем за обнаружение ошибок и мониторинг конфликтов. Это говорит о повышении внимания и подавлении отвлекающей и не имеющей отношения к задаче информации.
Но это еще не все. Сходный паттерн был найден в мозгу преступников-психопатов.
В том же году, когда Класен развлекался видеоиграми, Кент Киль отряхнул прах со всех восемнадцати колес своей «колесницы Джаггернаута» с установленным на ней аппаратом для функциональной МРТ и отправился колесить по дорогам Нью-Мексико с целью проведения нового эксперимента. Киля интересовало, как работает мозг психопата, когда тот принимает моральные решения. Действительно ли психопаты сохраняют ледяное спокойствие, находясь под давлением? Действительно ли они лучше справляются с экстремальной ситуацией, требующей немедленного решения, когда время решает все? А если да, то почему? Есть ли что-то, встроенное в их мозг? Триумф холодных когнитивных рассуждений над страстной обработкой эмоций?
Чтобы выяснить это, Киль предложил психопатам и непсихопатам два различных типа моральных дилемм; он назвал их «высоконфликтными (личными)» и «малоконфликтными (личными)». Примеры этих дилемм приведены ниже.1
Вражеские солдаты захватили вашу деревню. Они получили приказ убивать всех, кого встретят на своем пути. Несколько человек (и вы в их числе) спрятались в подвале. Вы слышите, как солдаты вошли в дом. Ваш ребенок начинает громко плакать. Вы зажимаете ему рот рукой, чтобы заглушить плач. Если вы уберете руку, он громко заплачет и солдаты услышат его. Если они услышат ребенка, они найдут вас и убьют всех, включая ребенка. Чтобы спасти себя и всех остальных в подвале, вы должны задушить ребенка.
1 Киль с соавторами включили также третий тип дилемм, который они назвали «безличным». Он имел вид оригинальной версии «задачи с вагонетками», разработанной Филиппой Фут (см. главу 1), в которой была возможность (осуществляемая с помощью переключения железнодорожной стрелки) изменить курс несущейся вагонетки и спасти пять человек ценой жизни одного человека, находящегося на новом пути следования вагонетки.
Приемлемо ли для вас задушить своего ребенка, чтобы спастись самому и спасти других людей?
Вы отправились к бабушке на выходные. Обычно, когда вы приезжаете, она дарит вам несколько долларов, но на этот раз она так не поступила. Вы спрашиваете ее, почему она не подарила вам деньги, а она отвечает, что вы написали ей меньше писем, чем раньше. Вы разозлились и решаете сыграть с бабушкой шутку.
Вы берете несколько таблеток из аптечки бабушки и кладете ей в заварочный чайник, думая, что от таблеток у нее будет сильная тошнота.
Приемлемо ли для вас положить таблетки в заварочный чайник бабушки, чтобы подшутить над ней?
Рис. 7.1. Психопаты менее привередливы в моральном отношении — но только если ставки в игре высоки (Ermer et al., 2011)
Прогноз был простым. Если психопаты меньше обеспокоены внешними тяжелыми эмоциональными моментами и более хладнокровны, чем прочие люди, когда приходится выбирать между жизнью и смертью, то наиболее выраженные различия в показателях между психопатами и непсихопатами будут проявляться в случае высококонфликтных (личных) дилемм — когда все накалено до предела, а проблема уже стучится в дверь вашего дома.
Именно это и показали результаты эксперимента.
В высококонфликтных сценариях психопаты на самом деле демонстрировали более высокий показатель «моральной приемлемости» утилитарных решений, чем непсихопаты. Они чаще были готовы задушить ребенка или по крайней мере справиться с болью от такого поступка, чем более разборчивые в моральном отношении непсихопаты. Психопаты выбирали сценарий, позволяющий остаться в живых и сохранить жизнь всех, кто спрятался в подвале.
Но был еще один момент. Точно так же, как в случае с «Уильямом Брауном» (глава 3), Киль с коллегами выяснили, что у психопатов (по сравнению с непсихопатами) было не только меньше проблем с моральной гигиеной; они тратили значительно меньше времени на то, чтобы оценить поставленную перед ними задачу. Они быстрее принимали решение, как следует действовать. Это сокращение времени реакции сопровождалось снижением активности в передней поясничной коре, как и в слунае состояния «потока», описанного Мартином Класеном.
Но — в этом-то и загвоздка — все это происходило только в тех случаях, когда речь шла о «высококонфликтных» сценариях. В случае «низкоконфликтной» дилеммы различия в процессе размышлений исчезали. У психопатов было точно такое же вето на подмешивание таблеток в чай бабушке, как и у непсихопатов.
Вывод кажется довольно очевидным. Когда ставки высоки и вы загнаны в угол, хорошо, когда рядом окажется психопат. Но если игра не стоит свеч, а вокруг все спокойно, ситуация меняется. Психопат выключается, и ему требуется столько же времени для того, чтобы приступить к делу, как и непсихопату.
И действительно, исследования с помощью ЭЭГ выявили соответствующие этим предположениям различия в том, как мозг психопата и непсихопата реагирует на задачи и ситуации, которые являются либо крайне интересными, либо чрезвычайно мотивирующими. Когда речь идет о неизбежном зловещем событии, психопаты в отличие от непсихопатов демонстрируют активацию левых префронтальных областей головного мозга (участков, расположенных непосредственно за левой передней частью): церебральную асимметрию, связанную со значительным снижением тревожности, усилением позитивного аффекта, фокусировки внимания и ориентацией на вознаграждение.
А также, как оказалось, с возвышенным духовным состоянием. Невролог Ричард Дэвидсон из Висконсинского университета выявил точно такой же паттерн у самых продвинутых буддийских монахов, настоящих олимпийцев духа из высокогорья Гималаев, когда они погружались в состояние медитации.
«Существует множество доказательств, [позволяющих предположить] что лучшие спортсмены вырабатывают навыки, позволяющие им концентрироваться и контролировать тревожность», — объясняет Тим Рис, спортивный психолог из Эксетерского университета. И добавляет: «Существует масса доказательств того, что как только человек достигает определенного уровня мастерства, в его психологическом подходе возникают характерные черты, отличающие тех, кто поднялся на самый верх».
