Стеклянный Зверинец - Уильямс Теннесси "Tennessee Williams" (библиотека книг .TXT) 📗
ДЖИМ: Почему же ты ничего не сказала?
ЛОРА (задыхаясь): Я не знала, что сказать, я была – слишком удивлена!
ДЖИМ: Ради Бога! Ты знаешь, это действительно забавно!
ЛОРА: Да! Да, разве это не …
ДЖИМ: У нас были уроки вместе, разве не так?
ЛОРА: Да, были.
ДЖИМ: Что это был за предмет?
ЛОРА: Это было – хоровое – пение!
ДЖИМ: А-а!
ЛОРА: В зале я сидела в ряду напротив от тебя.
ДЖИМ: А-а!
ЛОРА: По понедельникам, средам и пятницам!
ДЖИМ: Теперь я вспоминаю – ты всегда опаздывала.
ЛОРА: Да, мне было так трудно подниматься по лестнице. У меня был этот браслет на ноге – и я так громко шаркала!
ДЖИМ: Я ни разу не слышал, чтобы ты шаркала.
ЛОРА (содрогаясь при воспоминании): По мне, так я просто громыхала.
ДЖИМ: Так, так, так. Я никогда не замечал.
ЛОРА: Когда я приходила, все уже сидели на местах. И я должна была проходить мимо них всех. Мое место было на заднем ряду. Шаркая, я должна была идти по проходу, когда все смотрели!
ДЖИМ: Тебе не стоило быть такой мнительной.
ЛОРА: Да, но так выходило. Когда начинали петь, мне становилось намного легче.
ДЖИМ: Ага, теперь я определил тебя! Я звал тебя Синие Розы. Как так вышло, что я стал называть тебя так?
ЛОРА: У меня был плеврит, и я не ходила в школу. Когда я вернулась, ты спросил, что со мной случилось. Я сказала, что у меня был сильный плюрозис – а ты подумал, что я сказала Синие Розы. И после этого, ты всегда так называл меня.
ДЖИМ: Надеюсь, ты не обижалась.
ЛОРА: О, нет – мне так нравилось. Видишь ли, я знала не так уж много людей…
ДЖИМ: Я припоминаю, ты всегда была сама по себе.
ЛОРА: Мне – мне – никогда не везло – с друзьями…
ДЖИМ: Я не вижу для этого причин.
ЛОРА: Ну, я – плохо смотрелась.
ДЖИМ: Ты имеешь в виду этот –
ЛОРА: Да, он как бы – стоял между мной –
ДЖИМ: Не надо было допускать этого!
ЛОРА: Я знаю, но так выходило, и –
ДЖИМ: Ты была застенчива с людьми!
ЛОРА: Я пыталась не быть такой, но никак не могла –
ДЖИМ: Преодолеть это?
ЛОРА: Да, я – я никак не могла!
ДЖИМ: Застенчивость, надо полагать, это то, что преодолевается постепенно.
ЛОРА (с сожалением): Да – наверное так –
ДЖИМ: Это требует времени!
ЛОРА: Да –
ДЖИМ: Люди не так ужасны, когда их знаешь. Ты должна это запомнить! И у всех есть проблемы, не только у тебя, но практически у всех есть какие-то проблемы. Ты думаешь, что ты одна в таком положении, что ты одна разочарована. Но просто посмотри вокруг себя, и ты увидишь, как много людей обманулись в своих надеждах как и ты. Например, когда я еще ходил в школу, то надеялся, что в это время, шесть лет спустя, я уйду гораздо дальше, чем сейчас. Ты помнишь эту замечательную приписку под моей фотографией в Факеле?
ЛОРА: Да! (Она встает и подходит к столу.)
ДЖИМ: Там было сказано, что я обязательно добьюсь успеха в любой области!
(Лора возвращается со школьным альбомом.)
Боже! Факел!
(Он с благоговением берет его. Они восхищенно улыбаются друг другу над книгой. Лора подсаживается к нему и они начинают листать страницы. Застенчивость Лоры растворяется в его теплоте.)
Лора: А вот ты в «Пиратах из Пензанса»!
Джим (задумчиво): Я исполнял партию баритона в этой оперетте.
Лора (восхищенно): И так – прекрасно!
Джим (протестуя): Не-е –
Лора: Да, да – прекрасно – прекрасно!
Джим: Так ты меня слышала?
Лора: Все три раза!
Джим: Быть не может!
Лора: Да!
Джим: Все три представления?
Лора (смотрит вниз): Да.
Джим: Зачем?
Лора: Я – хотела попросить тебя – расписаться на моей программе. (Она достает программу из школьного альбома и показывает ему.)
Джим: Отчего же ты не попросила?
Лора: Ты был всегда в кругу своих друзей, и у меня все никак не получалось.
Джим: Тебе надо было просто –
Лора: Да, я – думала, что ты можешь подумать, что я –
Джим: Думала, что я могу подумать, что ты – что?
Лора: Ну-у –
Джим (отдаваясь приятным воспоминаниям): В те дни девушки меня буквально осаждали.
Лора: Ты пользовался потрясающим успехом!
Джим: Да-а –
Лора: Ты мог так – привлекать –
Джим: Я был порядком испорчен в школе.
Лора: Все – любили тебя!
Джим: И ты тоже?
Лора: Я – да, я – тоже – (Она осторожно закрывает альбом, держа его на коленях.)
Джим: Так, так, так! Дай-ка мне эту программу, Лора.
(Она передает ему. Он размашисто расписывается.)
Вот, пожалуйста, – лучше поздно, чем никогда!
Лора: Ах, я – какой – подарок!
Джим: Мой автограф сейчас не стоит очень дорого. Но, может быть, когда-нибудь он поднимется в цене! Одно дело быть разочарованным, и совсем другое дело быть обескураженным. Я разочарован, но не обескуражен. Мне двадцать три года. Сколько тебе лет?
Лора: В июне мне будет двадцать четыре.
Джим: Это не так уж много!
Лора: Нет, но –
Джим: Ты закончила школу?
Лора (с заминкой): Я перестала туда ходить.
Джим: То есть, ты бросила школу?
Лора: Я плохо сдала последние экзамены (Она встает и кладет альбом и программу на стол. В ее голосе чувствуется напряжение). А как – поживает Эмили Мейзенбах?
Джим: А, эта пустоголовая девчонка!
Лора: Почему ты ее так называешь?
Джим: Потому что она и есть такая.
Лора: Так ты с ней – больше не встречаешься?
Джим: Я больше ее не вижу.
Лора: В отделе «Личная жизнь» было напечатано, что вы – помолвлены!
Джим: Я знаю, но меня это ничуть не впечатлило – пропаганда!
Лора: Значит, это не было – правдой?
Джим: Разве что только в оптимистических мечтах Эмили.
Лора: А-а –
(Джим закуривает и лениво облокачивается назад, улыбаясь Лоре с теплотой и обаянием, которые зажигают внутри нее алтарные свечи. Она остается у стола, берет что-то из своей стеклянной коллекции зверей и вертит это в руках, пытаясь скрыть смятение.)
Джим (задумчиво выпуская клубы дыма): Чем ты занималась после школы?
(Она, кажется, не слышит его)
А?
(Лора поднимает на него глаза)
Я говорю, чем ты занималась после школы?
Лора: Ничем особенным.
Джим: Но что-то же ты должна была делать в эти долгие шесть лет?
Лора: Да.
Джим: Ну так, и что?
Лора: Я брала уроки по бизнесу в Бизнес колледже –
Джим: И как все прошло?
ЛОРА: Ну, не очень – хорошо – Мне пришлось бросить курсы; у меня от них случалось расстройство желудка.
(Джим тихо смеется.)
ДЖИМ: Что ты делаешь теперь?
ЛОРА: Не так что бы я делаю – много. Ах, только ты не подумай, пожалуйста, что я просто сижу и ничем не занимаюсь! Моя стеклянная коллекция отнимает уйму времени. Ведь о стекле необходимо как следует заботиться.
ДЖИМ: Как ты сказала – о стекле?
ЛОРА: О коллекции, я сказала – у меня есть – (Она кашляет и отворачивается снова, внезапно смутившись)
ДЖИМ (резко): Ты знаешь, что я думаю с тобой не в порядке? Комплекс неполноценности! А знаешь ты, что это? Так это называется, когда кто-то слишком низко себя ценит! Я это понимаю, потому что у меня самого это случалось. Хотя мой случай не так был запущен, как твой. У меня это было до тех пор, пока я не стал ходить на курсы публичного выступления, развил свой голос и обнаружил, что у меня есть способности к наукам. До этого я вообще не считал себя хоть в чем-нибудь особенным. И теперь, хотя я никогда этому не учился систематически, один мой друг говорит, что я могу анализировать людей лучше, чем доктора, которые сделали это своей профессией. Я не утверждаю, что именно так оно и есть, но уж угадать чью-нибудь психологию, Лора, я смогу! (Он выбирает изо рта жевательную резинку). Извини, Лора, я всегда ее выбираю, когда проходит вкус. Я заверну ее в эту бумагу. Уж я-то знаю что бывает, когда она прилепляется к ботинку (Он заворачивает жевательную резинку в бумагу и опускает в свой карман.) Да, – вот это, я считаю, и есть твоя главная проблема. Отсутствие уверенности в себе как личности. Тебе недостает веры в свои силы. Я основываю свои заключения на твоих замечаниях и на некоторых собственных наблюдениях. Например, то что в школе ты с таким ужасом относилась к своему громкому шарканью. Ты говоришь, что ты даже боялась идти на урок. Ты видишь, что ты сделала? Ты бросила школу, не закончив образование из-за своей двойной подошвы, которая, насколько я знаю, практически не существует! Небольшой телесный изъян – это все что у тебя есть. Даже едва заметный! Увеличенный в тысячу раз воображением! Знаешь, какой хороший совет я дам тебе? Думай о себе так, как будто ты в чем-то лучше других!
