Первая встреча, последняя встреча... - Валуцкий Владимир Иванович (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
— Время! — захлопал в ладони Евстигнеев и решительно направился к столику. Партнеры очнулись от лирического оцепенения.
— Но мы еще не доиграли!.. — молвили они хором.
Евстигнеев взялся за фигуру, сделал ход, другой — и сбросил збруевского короля.
— Шах — и мат, конец, — сказал он и выключил шахматные часы и верхний свет.
— Но мы же взрослые люди! — снова хором отозвались партнеры. Видимо, между ними уже установилась полная телепатия.
Евстигнеев подошел к сейфу и вынул из него одеяло с подушкой.
Надя стояла внизу, под окном.
— Костя! Вы не обиделись?
— А что?
— Что Семен вас в красном уголке запер?
— А! Ну и очень хорошо! — громким шепотом сказал Збруев. — Я же понимаю — женская честь!
— Вам там удобно?
— Мне хорошо! Ночь-то какая… — Збруев вздохнул полной грудью. — У меня сейчас даже чувство такое особенное… вот встал бы на подоконник, расправил крылья… хотите я сейчас к вам спрыгну? — И Збруев с готовностью влез на подоконник, на высоте четвертого этажа.
— Ой, не надо!.. Разобьетесь! И… мне вставать завтра рано.
— Во сколько?
— В шесть.
— И я встану. Я вас… я тебя провожу!..
— До завтра, Костя!
— До завтра, Надежда!
Збруев спрыгнул с подоконника. Душа его пела.
— Э-эх!.. — он подпрыгнул и качнул люстру. — Р-раз!.. — встал на руки и прошелся по комнате.
И тут из нагрудного кармана выпали и рассыпались по полу семь черно-белых фотографий и одна цветная.
Збруев постоял немного на руках, потом опустил ноги, сел на пол, возле фотографий, и озабоченно стих.
Надя лежала в постели и широко открытыми глазами смотрела в темноту.
— Девочки!.. А он семьсот тридцать два километра ко мне ехал!..
В ответ слышалось только посапывание.
— Девочки!.. А правда, что иногда, от большого чувства, люди безумные поступки совершают? Препятствия разные преодолевают… расстояния… с высоты бросаются… с жизнью кончают?.. Или только в художественной литературе?
Посреди красного уголка, скрестив руки на груди, стоял Збруев и мучительно размышлял.
Потом он вынул из кармана блокнот, написал что-то и вырвал листок. Положил его на стол, прижал конем.
Затем в светлом проеме окна на подоконнике появилась фигура с чемоданом.
Грянул гром, и яркая молния осветила шахматную доску с прижатой конем запиской:
«Прости, Надежда».
Збруев постоял еще немного — и прыгнул.
…Сквозь потоки дождя несется вперед мокрый, блестящий поезд.
На верхней полке вагона сидят рядком ярославские ребята и — слово опять им:
Збруев сидел у окна и ел консервы «Завтрак туриста» универсальным агрегатом, состоящим из ножа, вилки, ложки, штопора, ножниц и отвертки.
— Солдат, подними ноги, — сказала проводница, орудуя веником.
— Сейчас, — сказал Збруев и с трудом поднял забинтованную ногу.
— Ты никак — раненый? — удивилась проводница.
— Да так, — отозвался Збруев. — Споткнулся на маневрах.
Поезд мчался среди березовых рощ и дачных поселков. На разъездах его встречали стрелочницы с желтыми флажками, махали руками из-за шлагбаума длинноногие велосипедистки с рюкзаками. Мелькнула платформа станции Мытищи…
— Граждане пассажиры! — объявило радио. — Наш поезд прибывает в город-герой, столицу нашей Родины Москву! Вниманию дорогих гостей: имеются свободные места в гостинице «Заря» и в Доме колхозника при Центральном рынке.
С киноафиши улыбалась молодая, но уже всесоюзно известная артистка Татьяна Дроздова.
Афиша висела на углу Нового Арбата, сверкающего окнами высотных зданий и километровыми стеклами витрин.
Перед афишей стоял Збруев с чемоданом.
— Похудела… — покачал он головой.
По лестнице одного из новых домов, что находятся в районе метро «Аэропорт», Збруев поднялся на третий этаж. Кнопки звонка на двери квартиры № 14 не было, вместо нее торчали две проволочки. Поразмыслив, Збруев осторожно соединил их, в квартире зазвонило — и Збруев в волнении замер.
Открыла девушка в фартуке, галошах на босу ногу и с лицом артистки Дроздовой. В руках у нее была тряпка.
— Извиняюсь, — сказал Збруев. — Здравствуйте!
— Здравствуйте.
— Збруев моя фамилия! Если помните, состою с вами в переписке.
Таня смотрела на Збруева и искренне затруднялась с ответом.
— И вы мне еще один раз ответили… А я вам свою обложку прислал…
— А!.. — догадалась Таня. — Збруев! Вы еще про вьюгу писали!..
— Так точно! — обрадовался Збруев. — А теперь вот, будучи проездом в столице, прибыл… лично, так сказать, будучи поклонником вашего таланта… засвидетельствовать от лица товарищей по воинской службе… — Он запутался в периодах и смолк.
— Заходите! — пригласила Таня. — У меня — уборка, я скоро, вы обождите пока?..
Таня повела Збруева по короткому коридору.
— Сюда!
Збруев вошел в комнату, поставил чемодан, оглянулся, но Тани уже не было.
Со стен на Збруева глядели раскрашенные африканские маски, афиши, фотографии Дроздовой в гриме и без грима, и ролях и в жизни; на приемах, фестивалях, в окружении вечерних платьев и смокингов.
Збруев двинулся вдоль этой галереи, почтительно рассматривая каждый экспонат.
Затем внимание его переключилось на весьма скромные предметы домашнего обихода. На столике, уставленном загадочными косметическими склянками, лежал паспорт. Неведомая и явно нечистая сила толкнула Збруева туда. Он воровато пролистал паспорт — отметок о браке не наблюдалось. Остальных подробностей Збруев изучить не успел, потому что раздался резкий звонок. Он испуганно бросил паспорт, но звонил всего лишь телефон.
— Ефрейтор Збруев слушает, — привычно отрапортовал Збруев, сняв трубку.
Тут же послышались короткие гудки.
Збруев пожал плечами и направился на кухню.
— Там телефон звонил, — сказал он Тане, которая мыла раковину. — Только почему-то повесили.
— Бывает, — отозвалась Таня. — Вам там скучно, наверное?
— Нет! Я вам звонок пока поставлю.
Збруев взял со столика коробочку звонка и отправился к двери.
— Ой, спасибо. А то электрик, наверное, приходил, а я в Буэнос-Айресе была, только вчера вернулась.
Збруев зачищал проводки универсальным ножом.
— Сложно в Латинской Америке, — сказал он. — Вот свергли в Перу президента Белаунда Тэрри… И правильно! Обещал национализировать «Петролеум компани»? Обещал и не выполнил. Хотя, с другой стороны…
Таня улыбнулась.
— Костя, а вы сами откуда?
— Да я… — замялся Збруев. — Из… одного населенного пункта… — Он затрезвонил ожившим звонком. — Ну вот, сигналит.
— Из какого? — послышался голос Тани.
— Да… странно даже как-то, — смущенно усмехнулся Збруев. — Люди там живут как люди, а называется… Гуняево…
— Подумаешь, — сказала Таня. — А наша деревня вовсе — Малые Сквозняки!
— А разве вы из деревни? — недоверчиво спросил Збруев, появляясь на кухне.
— У меня и сейчас мать там живет. Мы — коренные вологодские.
— Вологодские? — радостно изумился Збруев.
— Ну да.
— Врешь!
— Чего это мне врать-то? — дернула плечиком Таня и вдруг запела, помахивая тряпкой, как платочком:
