Крещенные кровью - Чиненков Александр Владимирович (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
– А я потому к скопцам и прилип, кады прознал о своем ранении, – вздохнул Аверьян. – Как я мог эдакий в семью возвращаться? Я заставил себя отречься от нее. Вот и все.
Выслушав это, Игнат дружелюбно улыбнулся.
– Я не хочу лезть в твою жизнь, Аверьян, – начал он. – Хочу вот токо упредить, што в ЧК я служу. А борюся я… Одним словом, мы с тобою вместе против влияния на людей церкви и сект сражаться будем!
– Вот значит как, – прошептал удрученно Аверьян. – А для чево с церковью воевать? Разве церковь враг государству?
– Враг! – твердо заявил Игнат. – И не просто враг, а што ни на есть кровный! Религия отравляет умы, а энто недопустимо в нашей рабоче-крестьянской республике.
– Скоко жил, не знал об этом, – изумился Аверьян. – Веруют в Христа люди, ну и пущай себе веруют. Разве батюшка с кадилом и крестом на пузе может быть врагом вооруженной до зубов власти?
– Тем-то религия и коварна, – усмехнулся Игнат. – Вот хто ты? Верующий? А в ково? Ты верил в Христа небеснова, а теперь веришь в Христа земного. А не грех ли это великий, зятек? Ты ведь хуже предателя…
Последовала напряженная пауза, во время которой Аверьян обреченно вздохнул. Ему потребовалось несколько тягостных минут, чтобы восстановить равновесие.
– Ты не веришь мне и хотишь остаться со скопцами? – протянул разочарованно шурин.
– Сам не знаю, – ответил Аверьян. – Запутался я, Игнашка.
– Вот оно и есть влияние сектантов, – ухмыльнулся тот. – Я тоже долго сумлевался, покуда товарищи не убедили меня в том, что нету Бога! Небеса есть, а Бога нету. Тю-тю, понял!
Аверьян не понял. Он хотел солгать, только какой в том смысл? Все, что нужно – это сказать «да». Но у него засосало под ложечкой:
– А што мне надо будет делать, обскажи, Игнашка? – Калачев взглянул на шурина. Не следовало задавать больше вопросов, но он не мог остановиться. – А скопцы? Ты и твое начальство хотите што-то с ними сотворить?
Игнат посмотрел на него с чувством, похожим на жалость. Аверьян стиснул зубы и отвернулся, чувствуя что сморозил глупость и сцепив руки в замок, чтобы унять трясучку. Хорошо, что на улице царила ночь, а не то Игнат увидел бы в его глазах всю боль и отчаяние.
– Не изволь сумлеваться, зятек, – ответил, ухмыльнувшись, Игнат. – Нам не нужны жизни сектантов, нам нужно кое-что существеннее… – Он посмотрел на Аверьяна, а тот внимательно смотрел на него. – Ты доволен моим ответом, сродственник?
Аверьян кивнул.
– Подсобишь по-родственному?
Он не ответил, а снова кивнул.
– А теперь ступай, – велел ему Игнат. – Скопцы не должны больше видеть нас вместе.
Аверьян пожал протянутую руку и повернулся, не предполагая, что шурин ухмыляется ему в спину.
– Браунинг завтра верни, – сказал он на прощание. – О нашем разговоре никому не слова…
6
Незаметно прошло лето.
Калачев сидел, как обычно в полуденное время, у входа в лавку. Стоял ясный сентябрьский день, но Аверьян занимался далеко не торговлей: он обстругивал ножом говяжью ногу и, густо подсаливая мясо, отправлял его в рот.
Мимо лавки проходили две женщины.
– Ну, кума Марья, – сказала одна, останавливаясь и обращаясь к спутнице, – если бы большевики церквя не позакрывали, то севодня в самый раз Рождество Пресвятой Богородицы мы б праздновали. – И женщина указала на купол церкви, возвышавшийся над домами в центральной части города.
– И я об том самом размышляю, Варька, – сокрушенно вздохнула Марья, перекрестившись.
– А я вот скучаю по праздникам христианским, – сварливо затараторила Варвара и яростно зажестикулировала руками. – Пошто им, нехристям, церкви-то помешали? Молилися люди и молилися себе, а щас што?
– Щас вона сектантам дороженьку порасчистили, – монотонно пробубнила Марья и бросила враждебный взгляд на лавку Аверьяна. – Церквей, стало быть, нам не надо, а скопцам поганым все можно?!
– Ага! Вот видели! – закричала, подбоченясь, Варвара. – Стало быть, скопцы все чисты до единова, бутто голубки, и белы как простыни? Ну? Что на то скажете, люди добрые?
Вокруг них у лавки начала собираться толпа.
– Люди, да што энто творится округ?! – горланила Марья, вдохновляясь вниманием зевак. – Нынче день-то какой, люди?! Рождество Пресвятой Богородицы, а нам сердешным и головы преклонить не перед кем! Скопцы вона што не ночь радеют, подлюги, бутто сам Сатана! И им все зараз пожалуйста! А мы? Пошто нас в храм Божий не пущают, люди-и-и-и!
– А вона на скопца поглядите! – выкрикнул кто-то из толпы, указывая пальцем на Аверьяна. – Нам, православным, жрать нечаво, а энтот пес, поглядите, мосол говяжий обгладывает?!
– Упырь вонючий! – взвизгнула какая-то женщина.
– Глядите, даже не подавится! – подлила масла в огонь Марья.
– Тьфу, тьфу, тьфу! – заплевала Варвара. – И мы, православные горожане, должны все энто терпеть?
– Не станем терпеть! – загорланила разъяренная толпа.
– Кончать их всех за Хоспода нашева!
– Оторвать башку поганцу! – истошно заревела толпа и двинулась на лавку.
Камни, обломки деревьев, комья грязи градом посыпались на дверь. Призывая в помощь «Хоспода», Васька забился в угол под прилавок. Разъяренная толпа была уже готова разнести лавку, и тут…
– А ну назад! – загремел голос Игната Брынцева. – Хто не отойдет, застрелю именем Революции!
Выглядывавший из-за двери Аверьян увидел, что глаза шурина сверкают, как у свирепой рыси, усы топорщатся, грудь вздымается от гнева.
Толпа в нерешительности остановилась, затем отступила.
– Назад, говорю вам! Чтоб всех вас разорвало в клочья! Сами вон на Хоспода уповаете, а што вытворяете? Чево вам надо от энтова горемыки-торгаша, что он вам сделал, чево беситесь? А ну разойдитеся подобру-поздорову, а хто не внял моем увещеваниям, тому душонку вышибу!
Ошеломленные окриком человека с маузером люди на мгновение притихли. Однако при виде спешившего на подмогу вооруженного патруля толпа снова забесновалась и пришла в движение.
– А хто этот хрен в кожанке?
– Долой его!
– Бей его каменями, чтоб пистолем не размахивал!
Кто-то метнул в Игната камень, который едва не угодил тому в голову. Брынцев поднял вверх руку и выстрелил в воздух. Затем направил ствол маузера в сторону того человека, который бросил в него камень…
Подоспевшие бойцы патруля стали протискиваться сквозь возбужденную толпу.
– Что здесь происходит? Какие черти в вас вселилися? – кричал их командир, рослый мужчина, размахивая наганом и расталкивая локтями скопище народа. – А ну расходитеся по-хорошему, пока не применили силу!
Видя, что вооруженные бойцы настроены не менее решительно, чем их командир, толпа стала редеть.
– Давно бы так, – бросил Игнат им вслед.
Подошедшему командиру патруля он протянул мандат. Но тот убрал револьвер в кобуру:
– А ты, товарищ Брынцев, знай, что я доложу о твоих действиях начальству!
– Поступай, как знаешь, – ухмыльнулся Игнат, и глаза его презрительно сузились.
Он повернулся спиной к командиру и, насвистывая что-то под нос, вошел в лавку, где его дожидался все еще бледный от пережитого волнения Аверьян.
– Очам своем не верю, – прошептал он, глядя на шурина с нескрываемым уважением. – Я ужо мыслил, все… разнесут меня вместе с лавкой в клочья.
– И разнесли бы, не проходи я мимо, – без ложной скромности заявил Игнат. – Щас люди, что волки лютые. Жрать нечево и церкви закрывают. Еще немного, и они от сектантов мокрова места не оставят. – Он посмотрел на Аверьяна и строго добавил: – Слухай, зятек, настает твой черед, об котором мы уговаривалися, помнишь?
– Не запамятовал ешо.
– Тогда мы уговаривались, что ты исполнишь все, что я ни попрошу, не так ли? Вот и хорошо, коли эдак! А давеча я в самый раз и шел к тебе, чтоб об обещании твоем зараз напомнить!
Аверьян оцепенел и окончательно пал духом, еле выговорив:
– Што я должен делать, Игнатка?
– Запри дверь.
