Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
Она проснулась и огляделась. Мораг лежала на простой, узкой кровати, в открытое окно доносился шум моря и скрип снастей, комната была залита светом заката.
Рядом стоял грубый табурет. Мораг посмотрела на оловянный стаканчик с чаем — под ним была записка. «Ушел за едой, пожалуйста, дождитесь меня», — прочла она неуверенно выписанные буквы. «Три ошибки, — невольно улыбнулась Мораг. Голова чуть болела. Она, приложив пальцы к виску, вспомнила: «Я ждалл на столе, там, у акушерки…, Потом он сказал: «Я ваш брат». Он меня спас…, Но ведь мама мне рассказывала — он пропал, там, на озерах, когда папа туда пришел со своим отрядом. Мама думала — его на запад увезли. Его звали Менева, как отца, — Мораг поморщилась, увидев перед собой злое, изуродованное шрамами лицо, услышав его резкий голос: «Вон отсюда!»
Ее туфли, вычищенные, стояли у кровати. Рядом со стаканом лежал простой, костяной гребень. Мораг посмотрела на свою шляпу, что красовалась на шкапу. Погладив искусно вырезанную фигурку волка на гребне, она стала причесываться. Чай остыл, но был сладким и вкусным. Мораг залпом выпила стакан и поняла, что хочет есть.
В дверь осторожно постучали. Она, оправив платье, тихо сказала: «Я не сплю».
У него в руках была оловянная тарелка с нарезанным, холодным мясом.
— Возьмите, — просто сказал ей брат. «Как вы себя чувствуете? Вы заснули на улице, прямо у меня на руках».
У него было смугловатое, красивое лицо, и большие, грустные глаза в длинных ресницах. «Мы похожи, — поняла Мораг. «У меня только кожа белая, но если бы я там, в прериях жила — тоже бы загорела».
Она покраснела. Откусив от краюхи свежего хлеба, пережевывая мясо, Мораг ответила: «Простите…, Я приняла лекарство…, снадобье».
— У нас тоже есть такие женщины, — задумчиво проговорил Менева, садясь на табурет. Он был в хорошо скроенных бриджах и сюртуке, в высоких сапогах мягкой кожи. Мораг прислушалась: «У него и акцента почти нет».
— К ним больные ходят, — Менева подпер кулаком подбородок и озабоченно спросил: «Вы здоровы? Хотя вижу, здоровы. Вы едите с аппетитом, и у вас румянец на щеках».
— Наша бабушка, двоюродная, — внезапно сказала Мораг, — я ее помню хорошо, ее Онатарио звали — она людей лечила. Ее все озера уважали. А вы… — она замялась, — на озерах выросли?»
— Меня зовут Менева, — брат тоже покраснел. «Лакота называют меня Черным Волком. Мне такое имя дал шаман, что меня воспитывал, Канджи. Он уже умер. А вырос я в горах, на западе».
— Прабабушка наша белая была, ее Темперанс Франклин звали, она тоже умерла, — Мораг вздохнула. Вытерев пальцы салфеткой, женщина помолчаа. «И отец — белый. Вы его помните?»
— Он был великий вождь, тоже Менева, — уверенно ответил брат. «Он покинул путь белых и пошел по алой дороге, дороге индейцев. А вас…, тебя…, белые похитили. И убили нашего отца, ограбили его».
Мораг, было, открыла рот, но потом вздохнула: «Зачем? Пусть все будет, как было. И папа здесь, это ведь он того…, Кинтейла убил. А Кинтейл маму в яме держал, она чуть разум не потеряла».
— Была война, — мягко сказала Мораг, коснувшись смуглой, сильной ладони брата. «На войне всякое, бывает. Меня вырастили хорошие люди, там, на озерах. У нас сестра старшая есть, по отцу, она в Англии живет, замужем и сына растит. И у меня еще младшая сестра, она сейчас на свадьбу свою едет, и младший брат».
— А у него нет никого, — подумала Мораг, глядя в черные, большие глаза Меневы. «Совсем один».
— Меня тоже хороший человек растил, — он улыбнулся. «А что вы…, ты в Бостоне живешь, мне миссис Вулф сказала. Мы с ней на территориях познакомились. У нас ее Рыжая Лиса называют, — ласково прибавил Менева.
— Она скоро сюда приедет, — Мораг передала ему тарелку и велела: «Ты тоже поешь. Я бы тебя домой пригласила, но у меня гости, муж мой скоро из Англии вернется…»
— Я понимаю, — Менева запнулся, — тебе стыдно, что я, — он показал на свой сюртук, — такой.
— Вовсе нет, — Мораг надела шляпу. «И одежда на тебе отменная. Просто… — она замялась. Брат усмехнулся: «Я не похож на вас, да. Я подожду Рыжую Лису и уеду. А тебе, — он открыл тетрадь, — оставлю карту. Если что, ты всегда сможешь меня найти. Это в горах, за тем озером, что вы называете Великим».
Мораг смотрела за уверенными движениями его карандаша: «Нет, нет, нельзя ему говорить. Это стыд, такой стыд…, И уехать туда нельзя — как я все это Тедди объясню…, Господи, что мне делать?».
Она спрятала карту в бархатный мешочек, что висел у нее на запястье. Сунув ноги в туфли, поднявшись, женщина обняла брата.
— Я рада, что ты жив, Менева, — шепнула Мораг и ощутила что-то у себя в руке.
— Твоему мальчику, — нежно сказал брат. «Это я вырезал».
Мораг посмотрела на фигурку волка. Незаметно стирая слезы с глаз, она кивнула: «Спасибо. Теперь я знаю, что ты здесь, — она обвела рукой комнату, — как будешь уезжать, пришли записку. Я прибегу, попрощаемся».
Все время, пока она шла по набережной, оборачиваясь, Мораг видела открытое окно постоялого двора и брата, что махал ей рукой.
Мораг уже подходила к особняку, когда ее обогнал отличный экипаж, запряженный четверкой кровных гнедых.
— Тетя Мораг! — услышала она звонкий голос. Белокурая девушка высунулась из окошка, рядом показалась русая, мальчишеская голова. Мораг невольно улыбнулась: «Дэниел детей привез. Он говорил — в начале месяца. Тед порадуется, Дэвид и Тони с ним возиться будут».
Когда она зашла в ворота особняка, багаж уже был выгружен. Дети стояли рядом. Дэниел, — в роскошном, серо-синем, с жемчужными пуговицами, сюртуке, велел лакею: «Мои вещи не трогайте, я здесь не остаюсь, еду дальше. Мораг, — он склонился над ее рукой: «Выглядишь отлично, сразу видно — высыпаешься без Тедди».
Она зарделась и шурин усмехнулся: «Ты давно замужем, пора бы и не краснеть». Дэниел отвел ее в сторону: «Я во Freeman’s Arms остановлюсь, как всегда. Констанца через неделю должна тут быть. У нее пока дела, в Нью-Йорке, Тони она обратно отвезет. Дэвид прямо отсюда в Экзетер поедет, в конце лета».
Мораг оглянулась — мальчик держал сестру за руку и недоуменно спросила: «Он тут на все лето?»
— Не держать же его в Вашингтоне, — пожал плечами Дэниел, — там жара, москиты…, У вас климат лучше. Или Констанца его возьмет. Договоритесь как-нибудь. Вещи его в школе. Пришли мне записку, как Тедди приедет. Ты, наверное, обед какой-то будешь устраивать?
— Буду, — вздохнула Мораг и невольно подумала: «Бедные дети. Каждое лето он их здесь бросает. Они на озерах никогда не были, может, мама с папой их заберут? Хотя нет, пока они туда-сюда ездить будут — половина лета пройдет. Ладно, придумаем что-нибудь»
— Увидите тетю Мирьям и дядю Стивена, — Дэниел, небрежно потрепав детей по головам, сел в карету.
— Это, у которого шпага Ворона? — восторженно спросил Дэвид, но дверца уже захлопнулась и голос Дэниела приказал: «Трогаем!»
— У него, милый, — ласково ответила Мораг. «Пойдемте, вы в своих обычных комнатах. У нас гостят ваши кузены, Элайджа и Дебора, так что и с ними познакомитесь».
— Дядя Меир нам рассказывал, как их с капитаном Кроу расстреливали, на Карибах, — Тони подняла свой саквояж и отмахнулась: «Он легкий. Не грусти, Дэвид, сейчас и от капитана Кроу об этом услышишь».
— Здорово! — отозвался мальчик и они стали подниматься по гранитным ступеням.
В изящной столовой пахло лавандой, на ореховом, покрытом кружевной скатертью столе, легкий ветер с моря колебал огоньки свечей.
— Суп у тебя отменный, — похвалил Дэниел, вытирая губы шелковой салфеткой. «Молодец, что взяла поваров-французов, или это ты сама готовила?»
Салли, что сидела напротив него, — в низко вырезанном шелковом платье, цвета аметистов, с бриллиантовой брошью, — нежно покраснела: «Сама, конечно. Это ведь для тебя».
— Ты у меня славная, — одобрительно заметил Дэниел. Налив ей моэта, он засучил рукава льняной рубашки: «Фаршированная цесарка, моя любимая». Он взялся за серебряную вилку: «Месяц отпуска у меня есть, с вами его проведу. Нат отлично успевает, я проверил его французский, немецкий. Он очень продвинулся».
