Четвертый хранитель - Святополк-Мирский Роберт Зиновьевич (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Сударь, — на этот раз очень серьезно сказал Андрей, — вы еще очень молоды, но, тем не менее, я готов, не чувствуя даже своей вины, принести вам свои извинения, лишь бы не брать на душу грех детоубийства.
— Вы, кажется, струсили или, возможно, ваш преклонный возраст уже не позволяет вам принимать участие в мужских забавах? — Язвительно произнес в ответ князь Вацлав.
Князь Андрей побелел от гнева:
— Жду вас через пять минут в саду, — холодно сказал он, слегка склонив голову.
Бал был в самом разгаре. Король и вся его свита еще не уехали. Зимний сад в ратуше был совершенно пуст.
Князь Андрей сделал последнюю попытку.
— Сударь, я предупреждаю вас, что я боевой офицер и прекрасно владею саблей. Я прошу васпринять мои искренние извинения. Вернемся в зал и продолжим веселье, не омрачая его кровью.
Вместо ответа юноша довольно ловко выхватил саблю, и, насмешливо расхохотавшись, ударил ею князя Андрея плашмя по плечу.
— Защищайтесь и приготовьтесь к тому, чтобы остаться здесь, а у меня по списку еще четыре танца с панной Барбарой.
— Ну что ж, вы сами этого хотели, — сказал князь Андрей, вынимая свою саблю. — Да простит меня Бог.
Конечно же, князь Андрей был опытным, закаленным воином, а князь Вацлав всего лишь придворным юношей, учившимся фехтованию за большие деньги у дорогих иноземных мастеров и воображающим поэтому, что ему нет равных в искусстве сабельного поединка.
Прошло несколько секунд, и князь Вацлав с изумлением обнаружил, что все его познания в фехтовальном мастерстве, оказывается, далеко не так совершенны, как ему до сих пор казалось. Сделав несколько ударов, которые князь Андрей легко отразил, юный Четвертинский решил было применить выученный им недавно прием, не зная, что в арсенале князя Андрея находилось, по крайней мере, десять способов парировать этот удар. Князь Андрей выбрал самый бескровный из них, и оружие вдруг оказалось выбитым из руки Четвертинского, а сам он почувствовал, как холодный кончик сабли противника прикоснулся к его шее.
— Я еще раз приношу вам свои извинения. Давайте оставим эти детские шалости, — сказал князь Андрей.
Он вложил саблю в ножны, склонил голову и повернулся, чтобы уйти.
И тут юный князь Четвертинский, испытывая чувство невыносимого унижения, от которого кровь хлынула ему в голову, потерял всякое самообладание и совершил роковую ошибку.
Князь Андрей не ожидал от молодого человека из благородного рода никаких низких поступков, но многолетний воинский опыт довел его действия и реакцию до полного автоматизма.
Заслышав странный шорох и сдавленный стон ярости за своей спиной, он мгновенно обернулся.
Неизвестно откуда взявшийся кинжал в руке князя Вацлава был направлен прямо в сердце, и князь Андрей в последнюю секунду ловким и сильным движением перехватил эту руку и почти автоматически, не успев даже ни о чем подумать, проделал все последующие действия, давно отработанные многочисленными тренировками.
Вся сила, вложенная князем Вацлавом в удар, обратилась против него самого. Он даже не успел понять, что произошло, как его собственный кинжал, все еще сжимаемый его рукой, резко перехваченной рукой князя Андрея мгновенно пробил сердце.
Князь Вацлав широко открытыми глазами изумленно посмотрел на князя Андрея, и, по детски скривив рот, прошептал:
— Больно…
И рухнул на пол.
— Боже мой, — прошептал Андрей, — бедный мальчик… Зачем он это сделал…
— Что здесь происходит? — раздался позади удивленный голос.
Один из стражников, охраняющих вход в ратушу, заметил, что два человека, держа в руках сабли, подозрительно крадучись, отправились по одному в зимний сад, но не успел вовремя.
Увидев лежащего на полу Четвертинского с кинжалом в груди, он испуганно закричал во весь голос:
— Стража! Сюда!! Убийство!!!
И, направив свой протазан на князя Андрея, напряженно сказал:
— Стойте на месте и не двигайтесь.
— Я и не двигаюсь, — тихо ответил князь Андрей и добавил про себя — Вот и окончился мой бал.
… К счастью для князя Андрея, маршалок Ходкевич еще не успел покинуть ратушу, когда ему доложили о случившемся.
К счастью для Ходкевича король уже успел уехать, и сам гетман как раз садился на коня, чтобы сопровождать его величество.
В связи с необходимостью расследовать печальное и драматическое происшествие, о котором пока еще никто, кроме стражи не знал, маршалок отправил вместо себя сопровождать короля своего помощника, а сам немедленно вернулся в ратушу.
Прежде всего, он принял все меры для того, чтобы слухи о трагическом поединке не распространились, однако было уже поздно. Должно быть, кто-то из стражников проговорился, и кровавая весть уже передавалась из уст в уста, все немедленно заторопились по домам, и первыми покинули ратушу воспитанницы пансионата при монастыре святой Терезы, огорченные и опечаленные. Маршалок дворный побеседовал наедине с князем Андреем, и тот откровенно и во всех подробностях рассказал о том, что произошло.
— Я знаю тебя много лет и поэтому, без малейшего сомнения, верю каждому твоему слову, — сказал он. — Однако порядок тебе хорошо известен. Я должен взять тебя под арест.
Князь Андрей молча протянул маршалку свою саблю.
— Единственным утешением для тебя может служить только то, что ты будешь находиться под арестом в моем доме, и это все же лучше, чем в городской темнице. Тебе надо приготовиться к долгому разбирательству, ибо насколько я знаю отца Вацлава — князя Юрия Михайловича Четвертинского, он с этим быстро не смирится.
— Я готов ко всему, — тихо сказал князь Андрей, опустив голову. — Видит Бог, я не хотел его смерти, но он не оставил мне выбора.
— Мужайся. Все образуется, — утешил его Ходкевич.
Но ничего не образовалось, напротив, князя Андрея ожидал еще один тяжелый жизненный удар.
Получив известие, что его сын находится под арестом, в связи с подозрением в убийстве, старый князь Иван Дмитриевич скоропостижно скончался.
Испытывая глубокую симпатию и доверие к человеку, который никогда его не подводил, безукоризненно выполняя самые сложные задания, маршалок Ходкевич, нарушая закон, отпустил из-под стражи князя Андрея на похороны отца, и на улаживание последовавших за этим наследственных дел.
Князь Андрей был единственным сыном, а потому процедура вступления в наследство была простой. По завещанию старого князя трое слуг его имения — старик Томаш, личный слуга хозяина, горничная Магдалена и кухарка Агата получили достаточно денег, чтобы устроить свою дальнейшую жизнь, однако, они очень просили князя Андрея не увольнять их, обещая поддерживать хозяйский дом в его отсутствие в порядке и сохранности до тех пор, пока, даст Бог, юный барин женится и в этой старой усадьбе вновь зазвучат звонкие детские голоса.
Князь Андрей лишь печально улыбнулся, и, согласившись на просьбу старых слуг, покинул родовое имение, чтобы снова вернуться под арест.
…Следствие затянулось надолго, и хотя большинству тех, кто занимался этим делом, было ясно, что вины князя Андрея здесь нет, отец погибшего юноши не мог с этим смириться, и ему все казалось, что здесь кроется какой-то заговор и что сын его был коварно и жестоко убит по заранее обдуманному плану.
Пока дело не было завершено, и суд не вынес своего окончательного решения, Ходкевич отпустил Андрея из ареста, взяв с него честное слово дворянина, что он будет находиться в своем доме на окраине Вильно, (где он жил на протяжении всех лет своей службы в ведомстве Ходкевича), не покидая его без специального разрешения маршалка.
Андрей послал гонца, вызвал из осиротевшего имения кухарку Агату, чтобы она вела хозяйство во время его домашнего ареста, поскольку он не имел права даже выйти на улицу.
Нечаянное, но отягощающее совесть убийство, скоропостижная смерть отца и, наконец, разлука с Варежкой, глубоко повлияли на и так довольно замкнутого князя Андрея.
Бывало он целыми неделями не говорил Агате ни слова, молча ел все, что она готовила, полностью положившись на нее и ничего не заказывая, целыми днями и ночами читал книги, привезенные из имения вместе с Агатой, а иногда долго писал что-то при свече, порой до самого утра.
