Свидетель с копытами - Трускиновская Далия Мейеровна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
На Малой Ордынке, поблизости от Никольского храма, голштинцы отыскали ворота, ведущие к службам большой городской усадьбы неких Голофтеевых. Фасадом усадьба глядела на Большую Ордынку, но заходить с той стороны было нежелательно. Ворота были отворены. Бейер спросил у кухонных мужиков, разгружавших с телеги мешки с крупами и битую птицу, как найти конюха Воронина. Ему велели зайти за холмик с деревянной дверцей, ведущий в ледник, и, поворотя направо, крикнуть погромче: Воронин где-то там, и не станет же он безвылазно сидеть на конюшне, наверняка обхаживает дворовых девок. Посмеявшись простонародной шутке, Бейер пошел в нужном направлении и действительно сыскал конюха. Тот согласился: принял недавно четырех лошадей, и ему уплачено, чтобы продержал их недели две, не более, а уж три миновало. Бейер, поняв, дал Воронину рубль и обещал, что придет завтра. За остаток дня следовало найти ночлег, желательно – хотя бы с навесом для лошадей, купить провиант и фураж, заодно привести себя в порядок…
Весселю вдруг показалось, что он может сбежать. В Москве у него был знакомец, тоже – аптекарский подмастерье. А в кармане – деньги, которых хватило бы, чтобы с помощью знакомца убежать в какой-нибудь подмосковный городишко и жить, пока не найдется способа достойно прокормиться. Но Бейер следил за ним и далеко не отпускал…
Штанге, невзирая на обезьянью внешность, умел ладить с женщинами и очень быстро снял флигелек в глубине двора, при котором был сарай. В сарае разместили лошадей, хозяйка истопила для гостей баню – после такой дороги требовалась именно баня, хотя голштинцы эту русскую забаву плохо понимали. И три дня спустя они снова тронулись в путь.
Ехали верхом, но неторопливо. Лошадей братья Панины дали немолодых, но опытных. Двенадцатилетний конь, служивший в драгунском полку, пятилетку не догонит, но и грома выстрелов не боится. Однако Бейер хотел раздобыть для себя хорошего коня, потому что при исполнении плана важны будут и доли секунды.
Отправившись в путь с утра, днем голштинцы добрались до села Капотненского и там отыскали на постоялом дворе кузнеца Ермила. Этот Ермил дал им парнишку-проводника, и к вечеру Бейер уже входил в охотничий домик, который от ветхости мог в любую минуту рухнуть на головы.
– Когда старый князь был жив, он сюда еще ездил, – сказал парнишка. – А княгиня уже не охотится. Она лошадей разводит и продает.
– Женщина разводит и продает лошадей? – удивился Штанге.
– Женщина?.. – парнишка не сразу понял, что речь о причудливой старухе.
– Значит, мы во владениях князей Чернецких, – как следует расспросив проводника и отпустив его, сказал Бейер. – Место тихое, заброшенное. Разве что лесник сюда заглянет. И в пяти верстах – королевство графа Орлова. Нужно будет туда съездить, посмотреть на лошадей хоть издали. Может, увидим того белого жеребца, что он купил за бешеные деньги. Любопытно, какие стати должны быть у лошади ценой в шестьдесят тысяч рублей.
– Врут люди про эти шестьдесят тысяч, ни один араб столько не стоит, – возразил Штанге.
– Может, и врут. Сейчас нам о своих лошадях следует позаботиться. Фураж, будь он неладен! И куда мы их тут поставим?
Видимо, кто-то из Паниных был в последний раз в охотничьем домике еще при жизни князя Чернецкого. С той поры по меньшей мере десять лет миновало, и строение, которое использовалось как сенной сарай и конюшня, обратилось в три ветхие стены – четвертая вместе с крышей рухнула.
Но имелось главное – заброшенная дорога, по которой мужики зимой ездили на санях в лес по дрова. Насколько Бейер знал российские дороги, эта была еще не самая страшная.
Оставалось раздобыть старую карету и приучить к ней двух лошадей из четверых – тех, что постарше. А изготовить куклу в человеческий рост взялся Штанге – он на всякие затеи в Академии художеств нагляделся, когда студенты мастерили драпировки из мешковины, которая на эскизах обращалась в бархат или парчу.
Потом Штанге с Клаусом поехали в Москву искать экипаж, а Бейер с Весселем пошли пешком изучать окрестности и промыслить себе съестного. Они изучили повороты дороги и выбрели из леса в полутора верстах от имения княгини Чернецкой. Решили подойти поближе, обогнули огороженный загон, где паслись матки с жеребятами, и вышли к лугу.
Там, на лугу, и случилась внезапная встреча.
Вессель задержался, отчищая от сапог конский навоз, – он, зазевавшись, вытоптал кучу. А Бейер, пройдя вперед, вспугнул девицу, сидевшую на пятках в густой траве и собиравшую цветы. Увидев его, девица закричала, и неудивительно – вышел из леса здоровенный бородатый детина, и по роже видать – с самыми гадкими намерениями.
Бейер попятился. Поднимать лишний шум ему не хотелось. Девица же схватила лежавший рядом костыль и замахнулась, собираясь, видимо, всеми средствами защищать свою честь.
– Да на черта ты мне сдалась, – сказал по-русски Бейер. – Молчи, дура.
Так при нем говорили казаки шумливым бабам, и это действовало усмиряюще.
Девица и впрямь замолчала. Теперь только, приглядевшись, Бейер понял, что лет ей немало – тридцать или около того. Красавицей она никогда не была – разве что в юности, пока не пропал румянец и не потух взгляд. Сейчас лицо сделалось совсем бесцветным, почти безбровым, и голубые глаза тоже совсем выцвели. Одета же калека была скромно, однако со вкусом, как дочка в благовоспитанном семействе среднего достатка. Единственным, что совершенно не соответствовало моде, была прическа. Девицы и дамы старались взбить волосы повыше и украсить их хотя бы буклями и нитками жемчуга, а находка Бейера причесана была почти гладко и носила маленький чепец.
Не отводя взгляда от бородатого чудища, девица оперлась о костыль и поднялась. Затем взяла свой костыль двумя руками и, выставляя его вперед, неожиданно ловко поскакала прочь.
– О мой Бог! – услышал Бейер и обернулся.
– Ты знаешь ее? – догадавшись, спросил он Весселя.
– Знаю…
– Кто это?
– Одна особа…
– Эта особа живет в имении княгини?
– Я знал, что ее приютила знатная дама и увезла с собой…
Вессель был в полной растерянности.
– Так эта знатная дама – княгиня Чернецкая? Отлично! Что же ты стоишь, как фонарный столб? Беги, догоняй, засвидетельствуй ей свое почтение! Такая особа может нам пригодиться! Ну?..
Весселю в тот миг, когда он опознал Амалию, казалось: лучше сквозь землю провалиться, чем разговаривать с ней. Когда он решил бросить ставшую калекой невесту, то не сам объяснялся с ней, а попросил достойного человека, меховщика Шульца. Тот сходил, быстро все объяснил Амалии, а того, что совместно нажитые деньги остались у Весселя, даже не упомянул, здраво рассудив: сейчас ей не до денег, а когда вспомнит – уже стыдно будет гоняться за бывшим женихом с такими претензиями.
– Беги! – приказал Бейер, и Вессель побежал.
Амалия, не зная, кто за ней гонится, поняла, что убежать не сумеет, повернулась и приготовилась защищаться костылем.
– Амалия… – еле выговорил Вессель.
– Ганс?.. Ты?.. Ты нашел меня?..
– Нашел, – солгал Вессель.
– Но зачем?
Он развел руками.
Видя, что у этой парочки беседа не складывается, быстро подошел Бейер.
– Прошу простить меня, барышня, я испугал вас, – сказал он с самым изысканным поклоном. – Не судите по внешности, я знаю, что похож на разбойника с большой дороги. Мы оказались в здешних местах случайно. И когда узнали, что тут проживает ее сиятельство, мой друг Ганс захотел встретиться с вами.
Все это было сказано на превосходном немецком языке.
– Встретиться? Но зачем?.. – Амалия совсем растерялась, а Вессель, повернувшись к Бейеру, стал корчить страшные рожи, тряся при этом головой. Бейер понял: это означало, что нужно поменять тактику.
– Если мой друг чем-то перед вами провинился, простите его. Я думаю, он уже довольно искупил свою вину.
– Что это значит? – спросила Амалия.
– Он нажил неприятности и вынужден скрываться… скрываться до той поры, пока тайное не станет явным, – загадочно ответил Бейер. – Я прошу вас, если вы можете спрятать его – спрячьте! Или хотя бы принесите еды и питья.
