Затерянный остров - Маннель Беатрикс (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Пауле было очень интересно, что произошло дальше.
Я не могу тебе точно сказать, сколько я просидела в том болоте, погрузившись в размышления. Это золото было подарком, таким подарком, который не должен был попасть не в те руки. Я очень аккуратно изменила свое положение и начала рыть землю возле растения. Я копалась в тине и снова нашла комочки золота: некоторые были величиной с рисовое зернышко, другие — как чечевица или сливовая косточка. И лишь немногие из них были величиной с грецкий орех. Я собрала все, что смогла найти, в платок и положила в свою сумку. Вырытое растение я тоже взяла с собой и посадила дома на поле. Я хорошо запомнила, где нашла его.
Затем я взвесила свою находку на маленьких весах. Двести граммов чистого золота — невероятно, какой подарок! Я восприняла это как знак: настоящее золото поможет нам в изготовлении «Ванильного золота». Оно обеспечит нам с Эдмондом блестящее будущее.
Затем я еще несколько раз посещала свой зеленый собор и каждый раз снова находила золотые комочки. Я поняла, что и ты, моя дочь, должна получить часть этого подарка. Такое количество золота не может принадлежать только мне и Эдмонду. Но мне следовало быть осторожной: за моими прогулками наблюдали, и, хотя я ни одной живой душе не сказала о своей золотой находке, я знала, что мне нужно прекратить искать там золото. Я не могла оставить без внимания наш проект, он был важнее. Мой парфюм обеспечил бы Эдмонду всемирную славу и стал бы памятником нашей любви. Золото есть повсюду на земле, а наш парфюм будет уникальным. Кроме того, я боялась, что из-за золота у меня будут неприятности, поэтому я, воспользовавшись обычаями этой страны, спрятала свой рецепт, золото и описание месторождения там, где никто не будет искать, положив все это в банку из-под какао «Ван Хоутен». Мой план заключался в том, что сначала я займусь производством «Ванильного золота» и затем, благодаря части найденных самородков, произведу этот парфюм в большом количестве. Другая часть изначально предназначалась тебе. Только на тот случай, если со мной что-то случится, я рассказываю тебе, где я спрятала рецепт и золото. И я прошу тебя, если ты это читаешь и если мне не удалось осуществить мой план, возьми золото и закончи то, что я начала.
Священник Антоний стоит рядом со мной и нетерпеливо ждет. Конечно же, он слишком вежлив, чтобы торопить меня, но у меня нет выбора. Переплет моей книги я еще вчера ослабила и смазала клеем. Сейчас я закончу письмо, мне пора прощаться с тобой. Я прошу у тебя прощения за тот вред, который я тебе причинила, но все же надеюсь на встречу.
Твоя мать Матильда
Но где же спрятаны рецепт и золото? Паула посмотрела на то, что значилось внизу страницы. Это была песня Гофмана фон Фаллерслебена с нотами.
«Ку-ку, ку-ку», — звучит в лесу.
Давайте петь, танцевать и прыгать.
Весна, весна скоро придет.
У бабушки, очевидно, было хорошее чувство юмора. Песня о кукушке? В таком письме? Паула улыбнулась, когда подумала о том, как отреагировала бы на письмо мать, потому что ей никогда не нравилась эта песня. Птица, которая другим подкладывает свои яйца, чтобы те их высиживали, была ей противна, и она запрещала им петь эту песню. Разрешала другую — «Все птички уже прилетели». Почему именно эта песня, и почему с нотами? Она всем известна, ноты никому не нужны.
Она сложила письмо и завернула его в клеенку, которая, в отличие от кожаной сумки, уже просохла.
Вдруг она заметила, что перед ней стоит Нориа с ведром воды, качая головой. Очевидно, она уже несколько раз к ней обращалась, но Паула не слышала, потому что новости из письма гудели в ее сознании, как пчелы, которые чувствовали себя в опасности.
— Вот свежая вода из колодца, если вы хотите помыться. И это тоже для вас.
Нориа протянула ей несколько мясистых листиков алоэ.
— Для вашего носа. Если хотите, я могу забрать Нирину. Я думаю, ему нужно немного поесть.
Паула поблагодарила ее и дала ей малыша, ей нужно было все обдумать в тишине. Эдмонд. Она была уверена, что совсем недавно слышала это имя. Эдмонд, имя на «Э», как Эдуард фон Вагенбах. Вдруг она вспомнила. Эдмонд — имя в письме, найденном в вещах Ласло, письме, которое исчезло. Но что было общего у Ласло с этим человеком?
После того как Нориа ушла, Паула размяла алоэ, заложила эту смесь в нос, а затем начала готовиться к празднику в деревне, раздумывая над тем, что бы все это значило.
39 Толуанский бальзам
Этот ценный смолистый бальзамический продукт производится из Myroxylon Toluiferum kth., огромного дерева, которое растет в горах Турбако, Толу, а также на холмах и берегах огромной реки Магдалена. Толуанский бальзам имеет более приятный, однако и более слабый аромат, чем перуанский бальзам.
Усталость накрыла Паулу, как туман, сквозь который до нее практически не доносились звуки веселого деревенского праздника. Для нее он длился мучительно долго, слишком долго, несмотря на то что с ней обращались как с королевой, что ей точно понравилось бы, если бы она находилась в более бодром состоянии. К ним с Вильневом относились как к паре, которая вышла живой из реки предков. Их посадили на богато украшенные резные деревянные стулья. Нирину передали Нориа, так как он не плавал в реке.
Затем две очень юные малагасийки разрисовали лицо Паулы желтой смесью, и, когда Паула захотела спросить, из чего она сделана, она опять с горечью вспомнила, что ее обоняние мертво, потому что эти двое использовали санталовую смесь, запах которой она совершенно не ощущала. Ей стало интересно: может, крокодилы вернут ей обоняние, если она опять прыгнет в реку? Она терпеливо выдержала процедуру, и ее попутчики сказали, что эти изящные узоры из мелких точек на лице очень ей идут.
Как только Паулу разрисовали, им подали тсакитсаки с различными лакомствами из риса и фрукты.
Затем мимо них прошла вся деревня, и, хотя они вдвоем выбрались из реки, всем хотелось притронуться именно к Пауле, что вызвало у нее противоречивые чувства. С одной стороны, ей было приятно, с другой стороны ей казалось, что это обман, так как она на самом деле не сделала ничего особенного, ей просто повезло. Радостная музыка флейты и барабана, которая поначалу, несмотря на удрученность, поддерживала ее в бодром состоянии, начала все больше ее усыплять, и ей хотелось только одного: лечь на свою циновку. После того как последний человек из деревни прикоснулся к ней, подали рисовую водку, и Нориа объяснила, что, если она уйдет, не попробовав с особым восторгом этот ценный напиток богов, она очень обидит жителей деревни. Так как Паула не чувствовала запахов, вся еда за праздничным столом была для нее пресной, однако она ощутила жжение водки на языке, что немного утешило ее. «По крайней мере, я хоть что-то чувствую», — подумала она и чокнулась со старостой деревни и его женщинами, затем с Вильневом, Мортеном и Нориа.
Водка быстро ударила ей в голову и сгустила туман, который ее окутал, еще больше, но он стал радостнее и ярче. Она смеялась над всем, что рассказывал ей Мортен, Вильнев казался ей с каждой минутой все более счастливым, и даже Нориа вроде бы искренне веселилась.
Когда она проснулась на следующее утро, ее правое глазное дно разрезал на кусочки острый нож, на затылке кто-то бил в гонг, звуки которого волнообразно распространялись по всей голове. Ей было так плохо, как во время беременности. Нирина, где же Нирина? Она ощупала все вокруг себя — ничего. Раньше она сразу поняла бы по запаху, рядом ли он, но ничто не проникало сквозь ее все еще опухший нос. Она заставила себя открыть глаза и нигде не нашла Нирину. Затем она вспомнила, что перед праздником его у нее забрали, он, наверное, был у Нориа. Она с облегчением собиралась закрыть глаза, как вдруг заметила кого-то другого недалеко от себя.
Рядом лежал Вильнев. Колокол теперь бил не в голове, а в сердце. Она отчаянно пыталась вспомнить, что произошло. Они были близки?
