Затерянный остров - Маннель Беатрикс (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Она посмотрела на него, обратила внимание на его рот, невольно облизала свои пересохшие губы. Они целовались? Она этого не помнила, не была уверена.
«Неужели это было бы так плохо?» — заявил о себе ее внутренний голос.
«Да, да, да!» — хотела закричать Паула, но даже одно-единственное «да» усугубило ад в ее голове. Вильнев лежал у нее в палатке полностью одетый, но, как она только сейчас заметила, под ее москитной сеткой. Она посмотрела на себя и поняла, что на ней все еще те достаточно чистые юбка и блузка, в которых она была вчера вечером.
Во сне Вильнев выглядел уязвимым, как ребенок, его розовые губы были приоткрыты, но дышал он абсолютно беззвучно. Он лежал на боку, колени немного согнуты, голова на локте, каштановые волосы растрепались.
Пока она на него смотрела, она пыталась вспомнить вчерашние события, что, однако, было нелегко из-за гула в голове.
«Ку-ку, ку-ку», — пронеслось в ее памяти, кто-то рассказывал что-то о кукушке. Нет, кукушка была только в письме Матильды. Она судорожно вспоминала, ей казалось, что она слышит голос Нориа, которая рассказывает сказку о малагасийской кукушке. Сын бога Занахари умер, и Занахари созвал всех живых существ на земле, чтобы они спели траурную песню для его сына. Но спустя час многие прекратили петь, а через три часа все охрипли — все, кроме кукушки, которая неутомимо продолжала петь. День и ночь, так долго, пока Занахари не остановил ее. В качестве вознаграждения за старания он пообещал ей, что ее яйца отныне будут высиживать другие птицы.
Но как они заговорили о кукушке? Она не могла разболтать то, что написала Матильда? Почему она помнила эту сказку, но не помнила более важные события, как, например, поцелуй? Может, просто потому, что нечего было вспоминать.
Паула встала. Острый нож резал ее правый глаз на мерцающие полоски, и ей становилось все хуже. Ей нужно было что-то выпить и пожевать имбирь, это точно поможет. Она вылезла из-под москитной сетки.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Вильнев, и голос его звучал удивительно бодро.
Паула не ответила и вышла на улицу, где чуть не упала из-за солнца. Она прикрыла руками глаза и тяжело вздохнула.
Кто-то слегка коснулся ее плеча, она обернулась. Это был Мортен, который протянул ей письмо бабушки и книгу рецептов, и сказал, что она вчера вечером потеряла их.
Пауле было так плохо, что она была не в состоянии расспрашивать его о деталях. Она взяла их и понесла обратно в палатку, где столкнулась с Вильневом.
Он взял у нее вещи Матильды, и Пауле было настолько нехорошо, что она не возражала. Но она заметила, с каким интересом он на них смотрел.
— И из-за этого мы прыгали в реку? — спросил он.
— Да.
На большее Паулу не хватило.
— Оно хотя бы стоило того?
Паула снова легла на циновку и зевнула.
— Если бы я знала… Вильнев, скажите, мы беседовали о кукушке?
Хотя ее глаза были закрыты, она почувствовала, что он улыбается.
— О, вы много говорили: о своей бабушке Йозефе, и о том, как ваш брат научил вас плавать в ледяном горном озере, и как вам нравилась щекотка.
Стыд прожег дыру в ее желудке. О господи, что она еще рассказала?
— А мы… ну, я имею в виду…
Почему он не помогает ей?
Вильнев присел рядом с ней.
— Посмотрите на меня.
Паула неохотно открыла глаза, перед ней все плыло и кружилось.
— Никогда, я повторяю, никогда я не воспользуюсь тем, что женщина пьяна. — Он широко улыбнулся. — Даже в том случае, если она заигрывает со мной.
Вот чудовище, на что он намекает? Хотя Паула и ужасно чувствовала себя, возмущение разлилось у нее по венам.
— О, какой джентльмен! — сказала она, надеясь на то, что своим тоном она нанесла ему уничтожающий удар.
Настоящий джентльмен даже словом не обмолвился бы, что она с ним заигрывала, что, впрочем, она считала в принципе невозможным. Он только воспользовался тем, что она ничего не может вспомнить. С ней никогда такого не случалось, и она могла поклясться, что больше и не случится. «А я уже думала, что испытала все унижения, какие только бывают», — раздумывала Паула, борясь с тошнотой.
— О да, настоящий джентльмен! — прошептала она еще раз.
— Я тоже так считаю, поэтому я принесу вам чай. Кроме того, вам нужно что-нибудь поесть.
Он вышел из палатки. Паула слышала, что на улице он разговаривал с Нориа, которая, по всей видимости, собиралась принести ей Нирину. Вильнев взял малыша, и Пауле показалось, что она слышит, как Нирина радостно смеется.
Затем она заснула, а проснувшись, поняла, что рядом с ней кто-то был, но не могла понять по запаху, кто это. Она, осторожно прищуриваясь, посмотрела сквозь ресницы и узнала Нориа, которая, скрестив ноги, сидела рядом с ней. Нирина лежал у нее на коленях, а сама она изучала письмо Матильды.
— Что вы делаете?
Нориа вздрогнула и посмотрела на Паулу.
— Мне интересно, почему вы прыгнули в реку. Нам всем хочется это понять.
Она так проницательно посмотрела на Паулу, будто собиралась еще что-то сказать. И хотя Паула чувствовала себя лучше, она все равно не могла догадаться, что Нориа имеет в виду.
Нориа дала ей Нирину.
— Я думаю, он соскучился по вам.
Паула взяла его на руки и удивилась, насколько близким он для нее стал. Она погладила его щеки. Ей показалось, что он похудел, и она спросила, можно ли достать для малыша молоко в деревне.
Нориа кивнула и рассказала ей, что у них опять есть носильщики, которые будут сопровождать их до конца путешествия, и они уже готовы. Для носильщиков это большая честь. Она улыбнулась и добавила:
— Конечно же, они хотели бы получить оплату, но ведь это теперь не проблема.
Паула попыталась понять, на что намекает Нориа, и вопросительно посмотрела на нее. Нориа вместо объяснения указала на письмо Матильды, но Паула все еще не понимала.
— Золото! — сказала Нориа, и Паула сразу же догадалась, почему ее бабушка так хорошо спрятала письмо. Золото вызывает жадность людей больше, чем это под силу парфюму, и она спросила себя, кто еще об этом знает.
— Нориа, это всего лишь письмо, я понятия не имею, где Матильда нашла и спрятала золото. Этому письму много лет.
Глаза Нориа потухли.
— Когда мы будем у цели, мы его найдем.
— С кем ты об этом говорила?
Нориа наклонилась к Нирине и погладила его по голове.
— Нориа, с кем?
— Привет!
Вильнев заглянул в палатку.
— Можно войти? Я принес суп, он пойдет вам на пользу.
— Мы выйдем.
Паула как раз выталкивала из палатки Нориа. Одной рукой она взяла письмо и книгу Матильды, положила во все еще мокрую сумку и повесила на себя, при этом в другой руке у нее был Нирина. Она не должна больше выпускать из виду свои вещи.
Когда она вышла из палатки, там уже стояли ее попутчики и выжидающе смотрели на нее.
Паула все поняла по их глазам. Они все читали ее письмо. Что за ирония! Столько лет никто не находил письмо, а теперь так много людей о нем знает!
— Вам лучше? — спросил Мортен, который старался быть бодрым, но выглядел еще более угрюмым, чем вчера.
— Когда мы сможем идти дальше? — Вильнев сразу перешел к делу.
— Носильщики готовы, — объявила Нориа.
Паула была не в состоянии выяснять, что именно им известно. Непроизвольно она крепче прижала к себе Нирину и протянула руку за кружкой супа, которую ей дал Вильнев. Пока она ела, все на нее смотрели, будто в ожидании чего-то, и ей показалось, что это была чаша с ядом. Несмотря на это, она выпила пряный суп одним махом. Или они так таращились на нее, думая, что Паула увидела в словах бабушки что-то такое, что они пропустили?
Она посмотрела на них, и ей стало интересно, кому она на самом деле могла доверять. Мортену, миссионеру, с которым она познакомилась в борделе, недружелюбному Вильневу, который всегда кажется спокойным, даже после смерти своего ассистента Ласло? Нориа, о которой ей было известно, что она знает много языков и выросла у миссионеров? Каждому из них могло понадобиться золото. И все они были любителями приключений, потому что кто бы еще отправился в этот опасный путь? Но могли бы они причинить ей вред, убрать ее с дороги, если бы знали, где Матильда спрятала золото? У нее по спине пробежали мурашки, когда она поняла, что ответ один: «возможно».
