Королева Карибов - Сальгари Эмилио (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Да, все три смельчака у нее на борту, — подтвердил Корсар. — Они оказывают нам честь, встретив здесь, в открытом море. Морган, прикажите лечь в дрейф и приготовиться достойно встретить наших союзников.
«Мариньяна» была уже в это время в трехстах или четырехстах метрах и тоже встала против ветра. Экипаж тут же спустил на воду шлюпку.
— Все на палубу! — загремел Корсар.
Сто двадцать флибустьеров, составлявших экипаж «Молниеносного», выстроились на шканцах двумя рядами, в то время как Кармо и Моко вынесли на серебряном подносе несколько откупоренных бутылок и стаканы.
Шлюпка отвалила от «Мариньяны» и направилась к «Молниеносному». В ней находились двенадцать матросов, вооруженных ружьями, и три флибустьера в шляпах с широкими полями, украшенными перьями.
Черный Корсар приказал спустить парадный трап по левому борту и сам спустился к ним до площадки.
— Добро пожаловать на борт моего «Молниеносного»! — снимая шляпу, приветствовал он гостей.
Трое флибустьеров ловко спрыгнули на платформу, протянув руки Корсару.
— Кабальеро, мы рады видеть вас, — сказал один из них.
— Я также, Граммон. Поднимайтесь, друзья!
Глава 11. ФЛИБУСТЬЕРСКАЯ ЭСКАДРА
Среди самых знаменитых корсаров Тортуги особое место принадлежало этим троим. Немногие дали столько доказательств своей храбрости и удачливости, как Граммон, Лоран и Ван Горн. Если они и не достигли такой славы, как Олоне, Монтбар-Истребитель или позднее Морган, захвативший и разграбивший Панаму, то все же занимают почетное место в истории пиратства.
Ван Горн был брабантец, Граммон — французский дворянин, отправившийся в Америку, питая ненависть к испанцам, а Лоран де-Графф был выходцем из Голландии.
Первый начал свою карьеру простым матросом, однако вскоре стал знаменитым штурманом, а собрав несколько сотен пиастров, купил небольшое судно, снарядил его за свой счет и, набрав банду отчаянных головорезов, пустился в пиратство.
Поскольку в то время между Голландией и Францией шла война, он нападал на голландские корабли с таким ожесточением, которое сразу сделало его имя известным.
Но и когда война окончилась, он, несмотря на мирный трактат, продолжал пиратствовать в водах Ла-Манша, не щадя никого, кроме французских судов. Позднее он, однако, стал нападать и на них, объявив, таким образом, войну всем морским нациям северной Европы.
Однажды французский военный корабль, посланный, чтобы захватить его, встретил Ван Горна и потребовал сдаться без всяких условий. Тогда с невероятной дерзостью тот лично отправился на борт французского фрегата и, притворяясь, что страшно удивлен обвинениями против него, торжественно поклялся, что всегда уважал французский флаг. А если его задержат, дал он понять, то его люди не сдадутся и сумеют взять на абордаж даже хорошо вооруженный военный корабль. Зная, с какой решительной канальей он имеет дело, и не желая рисковать своим кораблем и своей головой в подобном сражении, капитан отпустил Ван Горна.
В это время громкие дела флибустьеров с Тортуги наделали в Европе много шуму. Понимая, что в Европе для него наступают скверные времена, брабантец покинул Ла-Манш и, сменив Северное море на Мексиканский залив, прибыл на Коста-Рику с твердым намерением попиратствовать за счет испанцев.
Тогда еще велась война между Испанией и Францией. Уже известный в Америке своими предшествующими делами, Ван Горн явился в Сан-Хуан и предложил свою службу губернатору острова.
Можно только удивляться наглости флибустьера, но еще больше — неосторожности испанцев, принявших его предложение. Ван Горн был принят на службу, и ему, в числе прочих кораблей, было поручено сопровождать галеоны с золотом, которые отправлялись в Испанию.
Это был тот случай, которого так ждал отчаянный корсар. В первом же шторме он бросается на два самых богатых галеона, которые отделились от основной эскадры, грабит их и с триумфом является на Тортугу, отдав себя под защиту Берегового Братства.
Граммон был, как мы сказали, французский дворянин очень знатного рода, который несколько лет прослужил капитаном флота его величества Людовика XIV.
Поскольку в Европе тогда не было войны, он тоже пересек Атлантику. Потеряв судно, которым командовал, он объединился с флибустьерами Тортуги и с отрядом в восемьсот человек напал на Маракайбо, потеряв много людей, но и взяв очень много добычи.
Однако на следующий год всего со ста восьмьюдесятью людьми он бомбардировал Порто-Кавалло, город, расположенный на побережье Куманы, уничтожил многочисленные форты, которые его защищали, и вошел в город, отразив нападение многочисленного испанского гарнизона. На свои корабли он вернулся, уведя сто пятьдесят пленников, среди которых был сам губернатор, и унося огромные сокровища.
Правда, в море его небольшую эскадру захватил ураган, который отправил на дно большую часть кораблей, уничтожив плоды этого дерзкого предприятия.
Лоран, напротив, был сначала на испанской службе и вел жестокую войну с флибустьерами, захватив много их судов. Но, побежденный наконец своими врагами и вынужденный выбирать между жизнью и смертью, он присоединился к победителям. Как человек практичный и прирожденный кондотьер, он рассудил, что на их стороне воевать даже выгоднее, и в скором времени стал кошмаром для своих прежних союзников.
Среди многих удивительных предприятий, затеянных им против испанцев, особенно громкую известность получило одно.
Оказавшись как-то зажатым между двумя тяжелыми испанскими фрегатами, он, вместо того чтобы сдаться, отважно бросился в бой.
Поставив человека возле порохового склада с приказанием взорвать корабль по первому сигналу, он решительно бросился в неравный бой. Мушкетным огнем и картечью он опустошил палубы обоих фрегатов, точно направленными пушечными залпами разбил грот-мачту адмиральского судна и, вырвавшись, бежал на Тортугу.
Таковы были люди, которые договорились с Черным Корсаром попытать счастья в этом дерзком предприятии, захвате и грабеже Веракруса.
Трое флибустьеров поднялись на палубу и под приветственные крики экипажа прошли в капитанскую каюту.
Все трое были очень разные, поскольку принадлежали к различным национальностям. Граммон имел вид элегантного аристократа, не утратившего прежних привычек и манер среди превратностей корсарской жизни. Лоран же представлял собой классический тип моряка. Рослый, широкоплечий Ван Горн со своими вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами был настоящий брабантец, человек уравновешенный и невозмутимо спокойный.
Опустошив несколько стаканов превосходного испанского вина, заговорили о делах. Граммон, самый общительный из них, обратился к кавалеру ди Вентимилья:
— А теперь, кабальеро, расскажите нам, что вы делали в Пуэрто-Лимоне. Мы очень беспокоились, не видя вас в бухте.
— Мне пришлось сражаться с двумя фрегатами, которые едва не заперли меня в бухте, — ответил Корсар. — Но, как видите, мой «Молниеносный» вышел из этой схватки победителем без особого для себя ущерба.
— Я бы никогда не утешился, если бы ваш прекрасный корабля погиб. А как Ван Гульд?
— Он в Веракрусе, друзья.
— Вы уверены в этом, кабальеро?
— Уже не сомневаюсь.
— Тогда мы отомстим за вас, — сказали Лоран и Ван Горн.
— Спасибо, друзья. Насколько сильна ваша эскадра?
— У нас пятнадцать кораблей и тысяча двести человек экипажа.
На лбу Корсара обозначилась морщина.
— Нас не так много, — сказал он. — В Веракрусе около трех тысяч солдат и, как говорят, весьма опытных.
— Мы это знаем, — сказал Граммов.
— Не считая того, что нам придется захватить форт Сан-Хуан де Люц с его шестьюдесятью пушками, который защищают восемьсот человек.
— И что из окрестностей могут подоспеть на помощь еще пятнадцать-шестнадцать тысяч человек, — добавил Морган, который присутствовал при разговоре. — Я это узнал от негра, сбежавшего из Веракруса.
